- В Москву он едет. На соревнования. А вы что… Уже не встречаетесь? – догадываясь о происходящем медленно произносит она.
В этот момент Татьяна Борисовна, сидит напротив нас на двух стульях и смотрит то на меня, то на Викторию, а потом делая вывод отвечает:
- Вот истинная причина твоего увольнения! И что из-за мужика работу терять.
Она продолжала, что-то говорить, но я уже её не слышала...
*****
Все! Окончательно и бесповоротно – забыть. И как утверждает Света: размазать по стенке. Хотя это невероятно сложно.
Перемены, так перемены. Укатил в свою Москву, туда ему и дорога. Все в наших руках, поэтому руки нельзя отпускать. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Это когда все сгорело, осталось куча пепла, но внутри еще что-то тлеет, дымится. И если подует ветер - разгорится самый настоящий пожар. В какие-то моменты, хочется выкрикнуть: «Стасик подуй!». Но нет, все хватит. Поезд ушел. Тесный вагон-плацкарт, в котором мужские ноги сорок пятого размера, вечно свисают с верхних полок. И храп в этом поезде такой..., напоминающий потусторонний голос из глубокого подземелья.
Завязываю волосы повыше на макушке в непонятную гульку, надеваю свободную майку и начинаю новую жизнь. Для начала сделаю перестановку, выкину к чертям собачим Стасикину кружку, удалю совместные фотки. Только место на телефоне занимают.
Передвигаю тумбочку, которая лучше смотрится в дальнем углу комнаты. Я всегда хотела, чтобы она стояла именно там. Но Стасик… Опять этот Стасик! Он постоянно твердил, чтобы тумба стояла только там, где он хочет.
Как бы мне не хотелось, но в процессе перестановки мне приходится раз десять мысленно произнести его имя. Может сделать, так как делает Света, общаясь со своим начальником? Заменить его имя каким-нибудь каверзным словом? Мои подружки точно бы быстро справились бы с этой задачей. Я не могу просто так оскорблять человека. Хотя почему просто так? Лепешка слоновья, сникерс штопаный, придурок шестого разряда! Вот выговорилась и как-то полегчало.
Новая жизнь, так новая жизнь! Запишусь в бассейн, как и давно об этом мечтала. А еще хочу абонемент в спорт-клуб. Стас всегда говорил, что это лишние растраты. Все! Нет теперь его. И никогда не будет! Вычеркнула. Растаптала. Забыла.
Продолжаю делать перестановку. Морозное солнце поднимается выше над горизонтом и его лучи жадно пробираются в мою комнату. Настроение улучшается. Заканчиваю и смотрю на результат своей работы. Аккуратно застеленная кровать, радужные занавески, которые мы выбирали вместе, когда-то. Возможно они не такие уж и радужные. Наверное, стоит их поменять. Полупустая книжная полка с моими любимыми книгами, методичками. Настенный светильник, который почему-то загорается только после второго включения. Так он его и не починил.
Навожу порядок и вечер провожу гордом одиночестве. Ем мороженное, смотрю «Титаник» и традиционно пою в самом сердце припева: «My Heart Will Go On». Вместо микрофона у меня пульт от телевизора. И я, надрывая связки, пытаюсь вытянуть хоть одну ноту, исполняя прекрасную лирическую песню.
Переписываюсь с девчонками. У нас общий чат, в котором откровенничаем только мы: Натка, Света и я. Натка пишет:
«Когда у меня стресс, я ем конфеты».
Болтливая, как сорока Света отвечает Нате, что она их постоянно ест, независимо от настроения, погодных условий. Но Наташа умело выкручивается из ситуации, отвечая репликой: «Что ты хочешь, меня жизнь помотала».
Света пишет километровые сообщения, расписывая, кто такой гражданский муж. По ее словам – это не муж, а сожитель. Абьюзер. «У вас нет общего имущества, детей, вы просто живете вместе. И ты пытаешься назвать мужем того, кто жениться на тебе и не собирался».
Демонстративно выхожу из чата. Надоели, своими лекциями про жизнь. Хотя я все равно их люблю. Не проходит пяти минут, как я возвращаюсь и отправляю грустные смайлики.
Почему-то хочется расплакаться, когда смотрю на Дикаприо и понимаю, что мороженое тоже закончилось. Никогда бы не подумала, что так легко, одним движением руки можно потерять и работу, и парня. А вот восстановить все это, по кирпичику…
Постепенно и медленно удаляю фотки, где мы со Стасом. Вот в жарком, солнечном Адлере на море, а вот мы просто вместе. Его вечно довольное лицо, в которое… Цитирую Свету: «Плюнуть не жалко». Просто удаляю, не задумываясь, и ложусь спать. На сегодня эмоций хватит. Ну и фиг с ним. Чище будет воздух в Ростове.
А утром составляю резюме, беру свои документы, рекомендации и еду в одну из школ, находящуюся в соседнем районе. Но встречают меня не так приветливо, как бы хотелось.
Высокая, статная женщина с аккуратно заплетенными волосами, разъясняет мне, что сейчас свободных вакансий у нее нет, тем более на место учителя математике.
- Понимаете, если бы вы пришли в начале года. А так…, - демонстративно разводит руками.
А я сижу в ее уютно-обставленном кабинете, что-то говорю за рекомендации, но она меня совершенно не слышит.
В итог получаю отказ. Натянуто улыбаюсь, почему-то не верю ее словам. Учителя всегда в тренде. Делаю вывод: «не захотела» и несусь со своими бумажками в другое учебное учреждение.
Глава 8
По всей видимости, ко мне прискакала зебра. Полоса черная, полоса белая. Сегодня с самого утра я объездила районные школы, гимназии и все безрезультатно. «Мы вам перезвоним, пока не надо, вакансий нет». Я записывалась на собеседование, ездила на другой конец города, но ближе к вечеру поняла – все хватит. Бобик выдохся.
Сегодня явно не мой день. Возвращаюсь домой несолоно нахлебавши. На самом деле, изменить жизнь, внести глобальные изменения – не так уж просто. Это на словах: все легко, а на деле все гораздо сложнее. Не смотря на то, что моя мама, что-то говорила за репетиторство, звонить ей и рассказывать, что у меня возникли сложности с работой – не вариант. Хотя бы по одной простой причине: мне тридцать два и я самостоятельная женщина.
Вообще, если уходить с работы – то нужно уходить куда-то. Принимать вот такие спонтанные решения – это вообще не про меня. Но если бы не трагедия в моей личной жизни, то ничего бы этого не случилось. То я оплакивала Стаса, теперь оплакиваю свою работу.
Захожу в квартиру, снимаю надоедливые сапоги, прохожу на кухню и смотрю, как цветы уныло стоят на подоконнике. Нужно полить. Иначе мое денежное дерево, под названием "Крассула овата" можно будет назвать безденежным.
Когда Натка приходит ко мне в гости она постоянно причитает: герань – дезинфицирует, мирт – успокаивает, фиалка – радует. А денежное – ни фига не работает! Сколько смысла в ее словах.
Двухкомнатная квартира в одном из спальных районов Ростова досталась мне в наследство от бабушки - маминой мамы. Квартира хорошая, но единственный минус – это слышимость. Когда я только сюда переехала, первое, о чем я себя спросила: интересно, хорошо ли меня слышат соседи? И в какой-то момент показалось, что там за стеной, мне ответил загадочный сосед: очень!
Загадочный сосед, потому что он постоянно стучит по батарее. Семь лет живу в этой квартире и не понимаю, зачем он это делает. Я повода не даю. Знаю, какие хрупкие стены и лишний раз боюсь чихнуть. Вдруг опять послышится ответ по ту сторону: «Будь здоров!». Немного приувеличиваю, но вырисовывается именно такая картина. В общем, у меня с одной стороны сосед затворник со странностями, а с другой – молодая мамочка с ребенком, которая живет с мужем, свекровью, свекром и вдобавок с восьмидесятилетней бабушкой, которая исполняет романсы по вечерам. Иногда я слушаю, иногда подпеваю. Сочувствую соседке, особенно, когда по ту сторону стены раздается пьяный голос свекра, а затем громкий отчетливый ответ его жены: «Да заткнешься ты наконец-то алкаш старый!».
Вообще-то, семья интеллигентная. Частенько тот же выпивший свекр выходит на балкон и начинает читать стихи Есенина. Подбадриваю себя лишь тем: как приятно жить с культурным человеком.
Нет, я не жалуюсь на соседей. Если соседа-затворника, который по слухам выходит из квартиры только, чтобы вынести мусор и снять деньги с карточки – я видела всего несколько раз. А вот с соседкой-мамочкой, которая вечно «в мыле» - вижусь чаще. Когда слышу тихую, невнятную речь, уже знаю – она вытаскивает коляску и собирается на прогулку с малышом. По возможности, стараюсь ей помочь, но худая, замученная женщина, мне еще отказывает. Как бы из любезности.
