— Ты просто его не знаешь! — нервно покусывая губы, Злата опускает голову, прячась за каштановым шёлком волос. Как она собирается покорять неотёсанное сердце Ветрова, если даже боится встретиться с парнем взглядом?
— А ты знаешь? — спешу со встречным вопросом, замечая, как и у самой сбивается дыхание, стоит Ветрову снова посмотреть в мою сторону.
— Хочу узнать, — признаётся Злата, и отчего-то это её признание волной протеста разливается по телу. — Мне думается, это только обёртка! Чтобы не трогали, в душу не лезли, а настоящий Сава другой!
— А если нет, Злат? — кожу покалывает иголками от колючего взгляда парня. Такого израненного и безразличного, что не на шутку становится жутко.
— Больше двух — говорят вслух! — в наше со Смирновой перешёптывание бесцеремонно врывается звонкоголосая Вита. — Новенького обсуждаете? Понравился? Симпатичный, да? Только взгляд у него, как у побитой собаки.
Вита даже не замечает, что говорит чересчур громко, а столовая слишком маленькая. Злата ещё больше заливается краской оттого, что посторонние заметили её симпатию к Ветрову, я же не могу отвести глаз от парня. Перестав жевать, он с кривой ухмылкой заглядывает в душу, отчего ту сводит судорогами. Ещё никогда я так не боялась, и в то же время не хотела идти дальше.
— Ходят слухи, девочки, что Ветров сын местного криминального авторитета! — с видом заправского шпиона шепчет Лиза. — А иначе откуда у парня татуировки?
— А мне кажется, он просто избалованный мажорчик, а мы все тут ему неровня. Вот и нос воротит! — заговорщически произносит Зотова.
— Эти его рисунки — не что иное, как защита от боли, — шелестит Злата еле живым голосом.
— Какой ещё боли? Что ты несёшь? Просто цену себе набивает! — Вита снова горланит на всю столовую.
— А давайте соревнование устроим? — предлагает Лиза. — Кто первый разгадает секрет Ветрова, тот победил!
— Лиза, — вспыхивает Злата. — Так нельзя!
— А я согласна! — Вита в предвкушении потирает ладони.
— Мы же спорим на него, Злат! — решаю поддержать девчонок. — Просто попытаемся узнать новенького получше. Может, ты и права, и за бронёй высокомерного засранца скрывается белый и пушистый зайчонок.
— Делайте что хотите, — недовольно мотает головой подруга, но возразить не успевает.
Раздирающий ушные перепонки звонок так некстати прерывает наши посиделки и планы. Как угорелые, сорвавшись с места, летим на урок. Под недовольные причитания Синички врываемся в кабинет русского и литературы и рассаживаемся по местам. Я напрочь забываю, что должна сесть за парту с Булатовым и уверенно иду на галёрку. Но самое странное — Алевтина Ивановна позволяет мне это сделать и даже одобрительно кивает.
Ещё немного поворчав, она приступает к обсуждению произведений Бунина, а я безотрывно сверлю взглядом дверь, ожидая появления Савы. Соревновательный дух у меня в крови! А значит, я просто обязана первой докопаться до истины!
— Марьяна, задержись! — просит Алевтина Ивановна, как только утихает звонок с урока.
Скидываю в рюкзак тетради, и пока Синичка объясняет Мише Смолину его ошибки в сочинении, листаю новостную ленту в социальной сети.
— И где Савелий? — Голос классной совершенно некстати внедряется между летними фотографиями Лизы и анонсом нового фильма.
— Что? — Смартфон небрежно летит в карман, а удивление — в гору. — Вы меня спрашиваете?
Никогда бы не подумала, что должна отчитываться за чужие прогулы. То, что Ветров решил спокойно поесть вместо того, чтобы с упоением слушать лекцию по литературе двадцатого века, только его выбор и ответственность.
— Марьяна, ну конечно! — Синичка поправляет очки на переносице, при этом забавно хмурясь. — Скажу честно, я не ожидала от тебя такой самоотдачи по отношению к Савелию. Ты меня приятно удивила!
— Самоотдачи? — Вытягиваю шею в абсолютном недоумении. Неужели классная решила, что, заняв место рядом с новеньким, я автоматически взяла шефство над парнем? Вот ещё!
— Я же всё понимаю, — деликатно кивает Алевтина Ивановна. — Ветров мальчик непростой! Да и тебе сложно сейчас! Не каждая семья готова принять в свой устоявшийся мир чужого ребёнка.
— Вы что, в курсе? — Разочарованно морщу нос. Только этого мне сейчас не хватало, чтобы все в классе прознали про выходку моих родителей. И для чего, спрашивается, было вводить в курс дела сотрудников лицея?
— Само собой! — отрезает Синичкина, но заметив на моём лице полнейшую растерянность, добавляет:
— Не бойся, я не собираюсь делать это деликатное событие достоянием класса. Это вопрос исключительно семейный, я всё понимаю! Кощеев! Отойди от Гоголя!
Алевтина Ивановна с силой стучит авторучкой по столу, а мелкий пакостник из 6 "Г" тут же отбегает от портрета писателя.
— Но всё же, Марьяна! — Классная снова переводит взгляд на меня. — Прогуливать занятия не дело! Уверена, отец снимет с парня три шкуры, если узнает! Поговори с Савелием, хорошо?
И пусть я совершенно не улавливаю связи между опекой моих родителей над каким-то мальчуганом и этим мажором Ветровым, всё же киваю, чтобы поскорее отделаться от нудных нотаций.
Под окрики Синички в адрес Кощеева, которому всё же удаётся пририсовать несчастному Гоголю дурацкую бородку, вылетаю из кабинета и, сверившись с расписанием, спешу на следующий урок.
В классе шумно и суетливо. Ребята разделились на небольшие группки и болтают о своём. Девчонки хохочут, пацаны спорят. Несколько самых ответственных ребят пытаются повторить домашнее задание. До начала урока минут пять, и каждый спешит использовать это время по максимуму.
Не привлекая к себе излишнего внимания, иду к ставшей уже родной последней парте, за которой, как ни странно, сидит Ветров. Разумеется, на столе пусто, а сам парень совершенно безэмоционально смотрит в одну точку. Вот и о чём я могу с ним поговорить?
Подхожу ближе и, поставив рюкзак на стол, начинаю выискивать тетрадь по алгебре.
— Ты пропустил литературу, — между делом бубню под нос. — Синичка ругалась.
Рюкзак летит на пол, а я сажусь рядом с парнем.
— Вообще-то, прогуливать уроки нельзя! — Краем глаза наблюдаю за мажором, но тот даже не шелохнётся. Сидит весь такой важный, гордый, аж противно!
— Пропустил ты, а досталось мне! — говорю чуть громче и ёрзаю на стуле, разворачиваясь лицом к парню. — Сава, ты меня слышишь?
— Слышу, — глухо отвечает тот, глядя в пустоту.
— И? — тяну нараспев в ожидании ответа, которого нет. — Ты сожалеешь? Больше так не будешь? Верно?
— Неверно, — бубнит Ветров, но так и не удосуживается даже взглянуть на меня.
— О чём спор? — Массивная фигура Виты вырастает, откуда ни возьмись. — Марьян, забыла совсем сказать, мы сегодня с ребятами собираемся у меня. Отец укатил на очередной симпозиум, а мама с мелким — в сад, на картошку. Так что жду! Тебя, Ветров, кстати, тоже! Пора вливаться в нашу дружную компанию!
— Я не смогу. — С сожалением пожимаю плечами. — Родители сегодня устраивают семейный ужин.
— И что празднуете? — С другой стороны парты подбегает Лиза.
— Ничего, скорее пыль в глаза пускаем! — Этот ужин мне, как кость поперёк горла, и была бы на то моя воля, с радостью променяла бы его на вечер в компании друзей.
— Жаль, — шумно вздыхает Вита и, стащив из моего пенала линейку, игриво тыкает в Ветрова. — А ты придёшь?
Парень лишь сильнее сжимает ладони в замок и продолжает молча смотреть вперёд.
— А Сава у нас, похоже, немой, — щебечет Лизавета и тут же поднимает указательный палец в воздух. — Кстати, Марьян, всё забываю спросить! Твои всё-таки взяли сироту из приюта или передумали?
На свою беду, ещё в мае я проболталась девчонкам о планах родителей, но до последнего надеялась, что они позабудут об этом дурацком разговоре.
— Лиз, давай не сейчас! — Киваю в сторону Ветрова. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы он знал о моей сердобольной семейке.
— Савелий у нас не только немой, но и глухой, — хохочет девчонка. — Не веришь? Учись, Марьяш! Планета Земля вызывает Ветрова! Слышишь?
