— Вввы? — подняв на меня заплаканные глаза, переспросила она.
Поджав губы, просто утвердительно кивнула на ее короткий вопрос.
Поступившись своим принципом, очень надеялась, что это хоть как-то поможет сидящей передо мной женщине. Моя поддержка и то, что я собиралась ей внушить, должны принести ей облегчение и вселить необходимую для неё надежду. Ведь то, что она продолжала с собой делать — настоящая утопия, ведущая к необратимым и печальным последствиям.
— Остановись и… просто доверься мне, — поднявшись с кресла, сказала ей. — Я отведу тебя в то место, которое сможет подарить тебе счастье, — посмотрев в её глаза, быстро расстегнула пуговицы на своем белом халате и подошла к шкафу. Повесила его на свободную вешалку, достала из кармашка свой телефон, на дисплее которого моргало одно новое сообщение от мамы.
Потом… Говорить с родителями сейчас хотелось меньше всего. Была к этому просто не готова и ещё потому что знала, чем, в конечном счёте, всё закончится.
Скоро. Очень скоро всё станет на свои места и будет так, как я того хотела, а пока…
— Идём, — вытащив из тумбочки свою небольшую дамскую сумочку, забросила в неё свой телефон, перекинула её через плечо и снова обернулась к Синицыной. — Не бойся. Смелее…
Глава 5.
Я решила её отвезти в дом-интернет. Показать ей, что её мечта всё же может осуществиться. Пусть немного иначе, но ведь самое главное, что она станет той, кем так отчаянно желала быть. Матерью.
— Я не могу, — вдруг замерла она на пороге, заметив заинтересованные лица детишек, которые глядели на нас через стекло окна. — У меня не получится…
Я тоже когда-то так думала, когда оказалась перед этим зданием. Страх, нежелание принять такую альтернативу, но… едва увидев Ваньку, сидящего на лавочке в стороне от всех ребят, в груди что-то ёкнуло и… я поняла, что это судьба. Господь сжалился надо мной и спустил с небес Ангела в человеческом обличии. Малыша, с обликом моего не родившегося ребёнка, которого я представляла себе в собственных мыслях.
Каждый Божий день ходила к молчаливому и замкнутому в себе мальчугану. Проводила с ним всё своё свободное время, выходные. Во мне проснулся материнский инстинкт и бешеное желание стать той, кем, как я думала, уже никогда не смогу стать.
И сейчас, стоя на крыльце перед обветшавшим, обшарпаным зданием и держа под руку Любу, я была уверена, что поступила правильно.
— Просто попробуй, — настаивала я. — Побудь среди них, и ты поймёшь, что твоё счастье очень близко. Нужно сделать лишь шаг…
Не дожидаясь от неё слов, толкнула вперёд тяжёлую металлическую дверь и кивком головы указала женщине, чтобы проходила внутрь.
— У меня здесь дело одно, — захлопнув за нами дверь, сказала ей. — Идём, я провожу тебя в игровую, где ты сможешь понаблюдать, а если захочешь и пообщаться с ребятами.
— Постойте, Лика… Евгень…
— Просто Лика, — улыбнулась ей, пожимая ее руку.
— Лика, — кивнула она, пытаясь мне улыбнуться, но вышло не очень. — Я ведь ничего не принесла… они…
— Не переживай, — снова улыбнулась ей. — То, что им нужно, у тебя в сердце… Любовь и тепло — это именно то, в чем они очень нуждаются. Остальное — пустяки…
Пройдя вперед по узкому коридору, я остановилась перед ещё одной дверью, за которой раздавались детские голоса. Толкнув её от себя, замерла, ища глазами того, ради которого приехала.
— Лика, Лика… — радостно закричала ребятня, увидев меня. — Ты с нами поиграешь?
Засмеявшись, наклонилась к самому непоседливому и активному парню по имени Никита и потрепала его по волосам.
— Обязательно, но немного позже. А вот тётя Люба с радостью составит вам компанию, — подмигнув своей спутнице, пропустила её в светлое просторное помещение, которое служило ребятне игровой.
Я понимала, что поступаю с Синициной н честно, но по-другому было нельзя. Нужно было действовать, не обращая внимания на её нерешительность. Не позволять ей идти на попятную. Погрузить её в приятную суету, а там уже всё произойдёт так, как и должно…
Едва Люба промолвила слова приветствия и вошла в комнату, как вихрь из детской толпы закружил её в водовороте, наполненным смехом и тысячами вопросов.
Женщине ничего другого не оставалось, как погрузиться во всю эту кутерьму и стать участником игр и детского веселья.
Постояв какое-то время в дверях и понаблюдав за ними, пошла на поиски Ивана, который, скорее всего, прятался у себя в комнате.
— Ванечка, — произнесла я, отворив дверь в детскую спальню, которая принадлежала и другим ребятишкам, но сейчас пустовала.
— Иван, я знаю, что ты здесь, — произнесла снова, прикрывая за собой дверь. — Вылезай давай. Поговорим.
Под кроватью послышалось шуршание, но так никто не появился.
Тяжело вздохнув, подошла к кровати и опустилась перед ней на колени.
Откинув покрывало, заглянула под металлическую сетку, прикрытую тонким матрасом, и беззвучно выдохнула. Здесь он. Забился в самый угол и лежал, смотря на меня волчонком.
И ведь не трудный ребёнок. Послушный мальчик с добрым сердцем, а сейчас, будто другим сделался. Снаружи всё тот же, но глаза… глубокие, будто за эти дни повидавшие такое, что дурно делалось. Несколько дней, а так ребёнка поменяли…
Все мои старания похоронили. Весь труд, кропотливую ежедневную работу. Но разве я могла теперь сдаться? Отпустить. Забыть его. Ведь никто не говорил, что будет просто. Мне дали второй шанс, и я ни за что теперь не упущу его.
— Я скучала по тебе, — улыбнувшись, сказала ему.
Мой маленький. Столько дней без присмотра. Волосы спутанные, на щёчках грязь. Ел ли он что-то все эти дни? На улице выживать приходится, бороться, но он мал ещё. Не под силу такое.
— Смотри, что у меня есть? — вспомнив о шоколадном, его любимом батончике, отыскала его в своей сумке. Купила его в тот день, когда он сбежал. Так и носила его, зная, что когда он отыщется, непременно захочет своё любимое лакомство.
— Держи, протянув ему, улыбнулась. — Давай же…
Ванечка, сглотнув, сделал робкое движение рукой, а потом отвёл взгляд в сторону, так и не прикоснувшись к сладости.
— Не хочешь? Ну, в другой раз… — поджав от досады губы, произнесла как можно ровнее я. — Тогда, может, поговорим?
Услышав последнее, мальчик вначале насупился, а потом и вовсе повернулся к стене лицом.
Не мог он говорить. Травма. Знала об этом прекрасно, но всегда надеялась. Ждала чуда.
Маленький мой. Как же я его хорошо сейчас понимала. Он желал свою маму и быть с ней, а не это всё. Что она ему наговорила, самому Богу известно, но последствия были печальными.
— Ванечка, — снова произнесла я. — Я всё знаю. Понимаю, как ты хочешь к ней, но она болеет и не может защитить тебя и дать то, в чём ты нуждаешься.
Ребёнок не реагировал. Не выходил со мной на контакт, но я знала, что он слышит каждое моё слово. Понимает.
— Мы же всё решили с тобой. Ты ведь не против был, — сглотнув, добавила. — Я очень хочу стать твоей мамой. Дать тебе всё, что у меня есть и… любить тебя как родного.
Мне хотелось ещё многое ему сказать, но в моей сумке заиграла мелодия, сбивая с мысли.
Тяжело вздохнув, запустила руку в сумку, чтобы сбросить вызов. Но кто-то был очень настырным и не хотел от меня отставать.
— Чёрт! — резко произнесла я, и мальчик резко вздрогнул, а потом повернулся ко мне. — Всё хорошо, — улыбнулась ему.
Увидев, кто звонил мне так не вовремя, едва удержалась, чтобы не выругаться снова.
На дисплее высветилось “Сладеньки”.
Что б его… Вот настырный… зараза… что на этот раз?
Снова сбросив вызов, тяжело вздохнула, а потом увидела всплывшее новое сообщение.
Глава 6.
“SOS, Мединская!” было написано в нем.
Да кто бы сомневался! Опять угодил в коричневую субстанцию, именуемую дерьмом…
И первому, кому нужно об этом узнать, была, конечно же, я!
Тяжело вздохнув, отбила короткий ответ о своём скором прибытии домой и спрятала телефон в сумку.
