— Можете, — слегка дернула плечами, в попытке скинуть оцепенение сковавшее все тело под изучающим взглядом.
— Так вот милая Дана, — ласково продолжил Герман. — Сейчас ты покушаешь и я отвезу тебя домой. А завтра утром заеду и отвезу в перинатальный центр.
— Уже завтра? — выдохнула я в изумление. В планах было сбежать от мужчины, как только покинем кафе.
— Да, завтра. Я уже обо всем договорился. Тебя примет самый лучший специалист.
=5=
Герман
Ей принесли десерт, но она даже не взглянула на тарелку. Немного поджала пухлые губы и бегло посмотрела в окно.
Собиралась с мыслями. Была явно недовольна моей оперативностью.
— Договорились, значит? Со специалистом? — наконец, заговорила она, невольно покривив полноватые губы. — Даже не знали, как я отреагирую, но все решили? За меня…
— Дана… — было начал миролюбиво.
— Нет, — она твердо перебила меня. Решительно отодвинула тарелку со штруделем в сторону и поставила локти на стол. — Давайте начистоту, ладно? Мне не нужна помощь. Я в состоянии выносить своего ребенка, без ваших суперклиник… И я не верю…, — ее голос узнаваемо дрогнул, как тогда в больнице. Когда она озадаченно спрашивала «кто я такой». — Не верю, что кто-то в этом мире может помогать просто так. Поэтому говорите, что вам нужно за вашу благодетель или оставьте меня в покое.
— Мне ничего не нужно, разве что твое здравомыслие и понимание, — улыбнувшись, немного подался вперед, забавляясь ее рассудительностью, но все же юной вспыльчивостью. — И в покое я тебя не оставлю. Не могу.
— Почему не можете? — она отпрянула, вжавшись в спинку стула. — Да кто вы такой?
Протянул руку, наплевав на ее сопротивление, сжал запястье девушки. Мне хотелось ее успокоить, но бешеный пульс, что я ощутил под своими пальцами, сказал мне о многом. Обеспокоенность и за себя, и за своего малыша накрыла Богдану с головой. Поэтому стоило подбирать слова тщательнее.
— Я друг, — слегка погладил нежную кожу на худощавом запястье, тут же почувствовав как подушечку пальца начало покалывать. От простого тактильного контакта мне захотелось еще больше сберечь эту девичью хрупкость. Не дать никому ее в обиду. — Ты можешь просто принять это? Друг, который сделает все, что скажешь. Для тебя и для твоего будущего сына…
Осекся. Сказал лишнего. Слишком быстро раскрыл свою осведомленность ее жизнью. Слишком.
— Откуда ты знаешь, что у меня будет сын?
Характер проявился моментально, ей даже обратиться ко мне на «ты» получилось с легкостью. Импульсивно высвободившись из захвата моих пальцев, Богдана скрестила руки на груди. Всей своей закрытой позой показывая, что требует объяснений.
— Я жду, — дерзко поторопила меня, а я в ответ лишь весело хмыкнул.
Те объяснения, которые носили правдивый контекст, я не мог вывалить на девчонку. За ее наигранной смелостью пряталась тревога. И ту, ей никак не удавалось скрыть. Дана неосознанно хрустела пальчиками, пытаясь унять вполне оправданную тревожность.
— Ты не особо внимательная, правда? — монотонно начал я, придвинул тарелку с нетронутым десертом к себе ближе.
Вилкой отломил маленький кусок, который отозвался аппетитным хрустом. Задержал дыхание, прежде чем поднести свежую выпечку к губам, а втянув сладковатый яблочный аромат, перевел взгляд. Тут же встретившись с широко распахнутыми карими глазами. По расширенным зрачкам понял, что восторженное неведение к вкусовым качествам десерта, от которого она отказалась не утихла. А голодное желание заесть тревожность, возникшую между нами, не прошла бесследно.
Богдана непроизвольно шумно сглотнула. Провела острым язычком по пересохшим губам и пристально посмотрела на вилку в моих руках. Я же в ответ следил за сменой эмоций на ее лице. От угрюмого недоверия ко мне, которое пролегло вздорной складочкой между ее бровей до какого-то тайного желания, что окрасило впалые щеки девушки румянцем. От такого зрелища невозможно было оторваться.
Меня непреодолимо влекло, но такой несдержанностью я мог навредить. Я прекрасно это понимал. Понимал, но отвлечься уже не получалось.
— Издеваешься? — тихо отозвалась Богдана и снова облизала губы.
Ее утонченная красота давно засела в моей голове слишком глубоко. А теперь еще и невинные с виду движения сводили с ума. Я поспешно отправил первый кусочек штруделя в рот, с наслаждением прожевал. Вдруг представив, что пробую на вкус вовсе не выпечку.
Как же это было сладко представлять Богдану с собой рядом.
— Отнюдь! — перестал травить сам себя фантазиями. — Я узнал пол ребенка из твоей обменной карты, — сказал полуправду, ведь мне были доступны ее медицинские документы в любой момент. Хотя о том, что она ждет сына, я узнал в кабинете УЗИ.
— Вранье, — не стесняясь никого вокруг, предприняла попытку меня пристыдить, слишком громко мне возразив. — Подобную информацию не указывают. Ведь многие даже на УЗИ не интересуются кто у них родится.
— Я видел описание узиста. Точный срок, соответствие ему плода и его предполагаемый пол. Видимо, для тебя это было важно!
Конечно, я видел заключение, но не в ее карте, которую и держал-то всего минуту в своих руках. Я откровенно привирал, глядя в чистые и доверчивые глаза молодой девушки.
А та, ничего не подозревая смотрела за тем, как я отламывал очередной кусочек.
Боже, какая же она была милая в своей доверчивости! Открытая, с неповторимым очарованием устоять перед которым было невыполнимой задачей. Да я уже и не старался. Впрочем, как и Богдана не собиралась прятать желание вернуть свой десерт.
— Хочешь? — поднес к упрямо сжатым губам девушки вилку, уже сейчас предполагая, что она не откажется. — Очень вкусно! Один кусочек. Не пожалеешь!
Вдруг сдавшись, Дана выпрямилась, еще на немного приблизившись ко мне. Нас разделял стол, но я остро ощущал ломоту во всем теле оттого, что был так близок к ней. Но все еще в недосягаемости.
Изящными пальчиками она обвила мое запястье. Почему-то даже это простое прикосновение без особого умысла меня наполнило трепетом к хрупкой девушке. Мне хотелось ее защищать. Делать все так, чтобы она могла, жить не оглядываясь или не закрывая уши от грязных сплетен.
С легким нажимом Богдана потянула меня за руку и я по инерции направил заказанный для нее штрудель в ее приоткрытый рот. Наблюдать за тем как она ест, оказалось еще большим удовольствием.
Странно было ощущать себя таким уж сдвинутым на девушке, почти одержимым.
Наверное, впервые в жизни я отказывался думать головой.
=6=
Богдана
Мы вышли из кафе, и мужчина несильно сжал мой локоть. Вроде направлял, показывая мне дорогу до его машины. Но все равно было похоже на то, что он меня попросту удерживает. Неужели считал, что я могу сбежать от него на восьмом месяце беременности?
Живот был настолько большим, что иногда я с трудом перебирала ногами, например, устав от похода в магазин или поликлинику. Сейчас я тоже устала, но больше от стресса, который испытывала.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо уточнил Герман и меня вновь смутило его участие. А прозорливость начала раздражать.
Словно он знал меня давно, а это было совсем не так.
— Я в порядке, — соврала, тщательно избегая внимательного взгляда карих глаз. — И мой дом не так далеко, меня необязательно везти на машине.
Мужчина проигнорировал мои причитания, а вскоре открыл для меня дверь своей слишком дорогой машины. В марках авто я не разбиралась, однако дороговизна так и сияла в гладком блестящем кузове и эластичной коже хорошо пахнущего салона.
— Садись, Дана, — с нажимом рекомендовал мне Герман.
Я замерла возле двери не в состоянии хоть на что-то решиться. Сесть или попробовать сбежать… позвать на помощь, в конце концов…
