Ответом мне снова была тишина.
— Кортни?
— Они такие красивые. Спасибо, Натан.
Она на самом деле плакала.
«Черт! Почему?»
— Я хочу сохранить твое расположение, мисс Шеф-повар, — поддразнил я, желая чтобы она перестала плакать. По какой-то причине слёзы Кортни причиняли мне боль. — Втайне надеясь, что ты поделишься со мной ещё раз.
— О, ты голоден? — спросила она уже более обычным голосом.
Я усмехнулся.
– Я всегда голоден.
— У тебя есть что-нибудь, чем ты мог бы пока перекусить?
— Э-э, да…
«У меня еще остались хлопья…»
— Хорошо, просто ужин будет готов не скоро. Нужно время. Если подождёшь, буду рада поделиться.
— Что ты готовишь?
— Рёбрышки.
Кажется, я застонал.
«Перебивать аппетит какими-то хлопьями, когда в сегодняшнем меню ребрышки? Да, ни за что!»
— Я подожду. Не проблема.
— Хорошо.
Я услышал, как открылась и закрылась её дверь.
Похоже, Кортни нравилось кормить меня — это так странно. Но, по крайней мере, она перестала плакать.
Я покачал головой.
Женщины — они такая загадка.
*** *** ***
— Скоро, Кортни?
— Да, Натан. Уже скоро, — ответила она, но уже с меньшим терпением, чем полчаса назад.
Последние тридцать минут я оставил ее в покое, хоть запах ребрышек сводил меня с ума. В первый час я был терпелив, постоянно болтал с Кортни, пока она высаживала цветы, которые принесла домой, в клумбы. Она заставляла меня смеяться над своими остроумными и находчивыми ответами, и время шло очень быстро. Но теперь голод брал свое, и я был готов перелезть через забор, чтобы добраться до еды.
— Может, мне стоит перелезть на твою сторону и самому взять ребрышки?
— Нет!
Я опешил от паники в ее голосе.
— Расслабься, у меня нет лестницы, — заверил я Кортни, абсолютно не понимая, почему она так заволновалась.
— Я просто не хочу, чтобы ты поранился, перелезая через забор, вот и всё. Уже почти готово.
Никудышная из нее лгунья. Я не поверил ни на йоту, но решил на этом не зацикливаться.
Я услышал, как поднялась крышка гриля. Ароматный дым поманил меня к забору.
— Ты смерти моей хочешь, Корт. Могу я называть тебя так или ты не любишь прозвища?
Её смех оказался ещё более милым, чем хихиканье. Глубокий, тёплый и хрипловатый. Услышав его, я сам заулыбался.
— Учитывая, что ты уже дал мне два прозвища, мне, вероятно, лучше привыкнуть к ним.
— Я не буду называть тебя ими, если не нравится.
— Мне нравится. Они безобидные. — Голос Кортни прозвучал застенчиво.
Я нахмурился.
«Кто-то издевался над ней, обзывая?»
Одна эта мысль заставила меня разозлиться и стиснуть в руке пиво.
— Мои прозвища будут добрыми, обещаю. Моя мама называла меня Нат, и ты тоже можешь, если хочешь.
В горле пересохло, когда я понял, что вот уже много лет никому не позволял меня так называть. Я тряхнул головой, прогоняя прочь воспоминания.
— Корт, я не шучу — я просто умираю с голоду. Когда уже ужин?
— Ты уже большой мальчик, Нат. Уверена, сможешь подождать ещё пять минут.
Я застонал и прислонился лбом к забору.
— Не знал, что ребрышки нужно так долго готовить. Это всегда так?
— Эти того стоят, — нараспев ответила Кортни.
— Почему?
— Скоро узнаешь.
Десять минут спустя, я со стоном набросился на еду. Услышав стук лестницы, я сразу же придвинул стул к забору и схватил тарелку, едва Кортни успела ее поставить на карниз. На тарелке была целая гора рёбрышек с жареной кукурузой. Еды было столько, что без сомнения останется еще и на завтра.
— Кортни, ты здесь? — спросил я с набитым ртом.
— Да.
— Это просто охренеть как вкусно. Как ты их приготовила?
— Хочешь попытаться приготовить сам?
Я рассмеялся.
— О, нет. Поверь, это закончится очень плохо. Но все равно расскажи мне. — Я просто хотел еще раз услышать Кортни. Мне нравился звук её голоса, и мне нравилось слушать её. — Никогда не пробовал такой соус. Объеденье!
— Я сама его сделала.
Я усмехнулся.
— Не сомневаюсь. Ты вообще спишь или готовишь ночами напролет?
— Просто я люблю готовить. И готовить не только для себя, а еще для кого-то — намного интереснее. — Застенчивые нотки вернулись в ее голос. — Кажется, я немного хвастаюсь.
— Хвастаешься?
Её голос стал ещё тише.
— Совсем чуть-чуть.
— Можешь хвастаться в любое время. Мне это очень нравится. — Я перестал жевать и с подозрением посмотрел на огромную тарелку. — Ты ведь не отдала мне всю еду, которую приготовила?
— Нет. Я тоже ем.
— Ну, хорошо. Продолжай, я слушаю.
— Я уже много наговорила, поэтому лучше теперь помолчу. — Последовал саркастический ответ Кортни.
— Нет, мне нравится разговаривать с тобой… — Я откусил еще кусочек и проглотил. — Эти рёбрышки просто объедение какое-то!
Кортни хихикнула.
— Пожалуй, я оставлю тебя наедине с твоими… рёбрышками…
Я бросил ещё одну обглоданную кость на тарелку.
— Наверняка ты и сувлаки (греческие шашлыки из свинины) умеешь готовить?
— Умею.
Я застонал.
— Кажется, я сейчас не на шутку возбудился.
Кортни громко рассмеялась.
— Из-за сувлаки?
— Из-за рёбрышек, твоего соуса и да, из-за обещания приготовить сувлаки, — правдиво сказал я.
Я никогда не шутил насчет еды.
Ответ Кортни был пропитан сарказмом.
— Хорошо, что Бог дал тебе руки, Нат. Это должно помочь облегчить твою… проблему, — она подавилась смехом. — Надеюсь, у тебя и твоих сестричек-ладошек будет приятный вечерок.
Услышав, как закрылась её дверь, я уставился на забор, а затем начал смеяться.
А моя соседка остра на язычок.
Я так развеселился, что чуть не проморгал тарелку с десертом, стоявшую на карнизе забора.
Главное, что чуть не проморгал.
Глава 4
Четверг на этой неделе был нерабочим, и в таких случаях небольшие фирмы, как правило, закрывали офисы, устраивая себе выходные длинной в четыре дня. Мне это нравилось. Я мог заняться скопившейся бумажной работой и пораньше уйти домой.
Я склонился над стопкой бланков, которые должен заполнить, когда мое внимание привлекло раздавшееся со стороны двери тихое покашливание. Подняв голову, я увидел Сильвию — она арендовала офис в нашем здании.
— С этими всклокоченными волосами и бородой ты напоминаешь безумного гнома, Натан. Слишком занят, чтобы побриться?
Услышав ее описание себя, я провел рукой по лицу и улыбнулся. Она была права — мне давно следовало постричься, но я все откладывал.
Сильвия приходила только когда чего-то хотела, если конкретно — хотела меня. Мы с ней оба были одинокими и не искали постоянных отношений. Мы хорошо ладили, но за исключением редких вечеров, проведенных вместе, не искали компании друг друга.
— Я всегда занят, но в данном случае виновата моя лень. Однако бритье в моем списке дел.
Сильвия зашла в кабинет, уселась в кресло для посетителей напротив стола, закинула одну свою стройную ножку на другую и наклонилась ко мне.
— У тебя всегда есть список. Как насчет сегодняшнего вечера? Ты занят?
— Я не прочь себя занять.
— Ужин или просто секс?
Я ухмыльнулся. Тело, отреагировав на ее прямолинейность, напомнило, как давно у меня не было секса. Я облизнул губы, окидывая взглядом изящную фигурку Сильвии.
Обычно мне хватало воспитания, чтобы сначала накормить ее ужином.
— И то и другое, если мой вид «безумного гнома» не пугает тебя.
Сильвия дернула плечом.
— Я могу с этим справиться.
— Хорошо.
— В этот раз мы должны поехать к тебе. Моя соседка по квартире болеет.
— Я постелю чистое постельное белье.
— Как заботливо с твоей стороны.
Я пожал плечами. Сильвии по большому счету было пофиг сменю я простыни или нет — она не собирается спать в моей кровати. Наши отношения — если это вообще можно считать отношениями — ночевку не предусматривали.
