перед ней, в этом величие природы, облекаясь в горькие слезы осознавания. Сколько времени это длилось, она не знала, и в какой-то момент дышать стало трудно и рыдания со стоном вырвались наружу, от которых идти было невозможно. Она села прямо на траву, спрятавшись в полевых цветах, рыдала так, как не могла себе позволить давным-давно. Проплакав какое-то время, она подняла голову и заметила, что стало темнее. Тогда Наталья зябко закуталась в свитер, торопливо накинутый на плечи, поднялась с земли и направилась туда, откуда пришла.
«Нужно вернуться обратно», — подумала она, желая поскорее оказаться в постели и уснуть крепко и надолго. «Лет на сто», — промелькнуло желание. И Наталья медленно пробрела к домикам, темнеющим вдали.
Утро началось со звонков. Звонила подруга. «Ах, Гера!», — только и подумала Наталья и нажала «принять».
— Я не выйду замуж за Максима! — бросила в трубку с ходу Гера.
— И тебе доброе утро, Гера! — ответила Наталья, возвращая подругу в реальность. — Что-то случилось?
— Да! — и она зарыдала в трубку. — понимаешь, мы перестали обниматься!
— Ну, так миллионы живут. Со временем все надоедает…, — грустно констатировала Наталья.
— А я не хочу так! Хочу обниматься! Я ведь все для него! Что ни скажет — все делаю, даже пиво пить стала и ругаться как он!
Наталья улыбнулась про себя:
— Знаешь, Гера, между «спуститься» до чьего-то уровня и «опуститься» до этого же уровня, есть большая разница. Или ты опускаешься и становишься такой же (грубой, расхлябанной) или ты спускаешься, оставаясь собой и ведешь за собой вверх, как свет в окошке, который увидел в тебе твой муж.
— Не хочу быть светящейся и излучающей любовь! Я не такая! И вообще хочу быть букой, злой, недовольной и совсем не идеальной! — ворчала она в трубку, в ответ на слова Натальи.
— Ну что ж, — вздохнула Наталья, — ничего не поделать! Внутреннюю сущность ведь никуда не денешь…
— В смысле? — удивилась Гера, — к чему клонишь?
— Да так…, — она помолчала, думая продолжать или нет, ожидать реакции можно было разной, но немного подумав, решила все-таки продолжить. — Есть такая история…
Как-то король пошел в свой сад и обнаружил увядшие и умирающие деревья, кустарники и цветы.
Дуб сказал, что он умирает потому, что не такой высокий, как сосна. Обернувшись к сосне, король обнаружил, что она погибает оттого, что не может давать виноград. А виноградник умирает потому, что не может цвести так же прекрасно, как роза.
И король нашел лишь один цветок, анютины глазки, цветущий и свежий, как всегда. Ему было интересно узнать, почему так происходит.
Цветок ответил:
— Я принял как само собой разумеющееся, что когда ты посадил меня, то хотел именно анютины глазки. Если бы ты захотел видеть в саду дуб, виноградник или розу, ты бы посадил их. А я — если я не могу быть ничем иным, кроме того, чем являюсь, — я буду стараться быть этим как можно лучше.
— Родившись коброй, трудно играть роль зайчика, продолжала Наталья, — Так, будь коброй. Но коброй королевской, гладкой, магнетизирующей, глядишь и твой Рики-тики-тави примчится к тебе…
Гера вздохнула на том конце провода.
— А ты? — вдруг спросила она Наталью, — ты почему развелась с Виктором?
Она молчала, чувствуя, как грудь сдавливает какая-то тоска и обреченность одновременно. И Гера словно почувствовала это и не стала настаивать на ответе, и лишь тихо произнесла:
— Кругом говорят о вас. И о ней.
После этих слов Наталья словно вышла из оцепенения и холодно бросила:
— Пусть говорят. Что им еще делать? Не нужно держать язык за зубами, нужно иметь чистые мысли и тогда необходимость держать язык за зубами отпадет сама собой…
— И что? Ты хочешь сказать, что у тебя никогда не бывает грязных мыслей?
Наталья выдержала небольшую паузу, обдумывая ее вопрос и свой ответ, затем произнесла:
— Скажи, у тебя дома всегда чистота?
Гера хмыкнула в трубку:
— По-разному, иногда наведешь порядок, а со временем все равно откуда-то пыль появляется, да и мебель требует генеральной уборки…
— Так вот в мыслях то же самое, когда появляется грязь или пыль, нужно также наводить порядок, — сказала Наталья, — просто проводишь уборку каждый день, а по необходимости и генеральную. Видишь, еще важно проводить уборку в ладу с собой…
— Да, — протянула Гера задумчиво, — так я еще не думала, и тогда действительно не нужно держать язык за зубами, если в мыслях чистота и порядок…
Наталья улыбалась в трубку своей загадочной улыбкой Моны Лизы.
Затем попрощавшись с Герой, она отправилась умываться и приводить себя в порядок.
хххх
После утреннего умывания ее уже ждал завтрак: ароматный, сладкий кофе со свежим, только что испеченным хлебом, различный мед в глиняных розетках, топленое масло в горшочке, домашний сыр и нарезанные ломтики сала с мясными прожилками, издающего прекрасный пряный аромат.
— Стол сыроедов! — улыбнулся тот же незнакомый мужчина, славянской внешности, с густой вьющейся бородой, которого Наталья нарекла лесовиком.
— Почему? — поинтересовалась она.
— Потому что сало — это один из главных продуктов сыроедов! — гордо заключил он, — полезнее многих продуктов, особенно здесь, в Сибири!
— А, — разочарованно протянула Наталья, сразу же потеряв всякий интерес. Она присела за стол, а в это время девушка стала заваривать чай из трав.
— Что это за травы? — поинтересовалась Наталья.
— Это цветы душнички и мяты, немного белоголовника, и парочка лепесточков володушки…
Наталья завороженно смотрела, как вода окрашивается в салатовый цвет, а цветочки распускаются в воде словно живые.
— Как красиво! — восхитилась она, вспоминая различные чайные церемонии, которые они посетили с Виктором, в разных странах, но ни одна не вызвала у нее такого восторга. И девушка, подтверждая ее мысли, ответила:
— Ага, красота вокруг, — а потом, дотронувшись до сердца, добавила. — И здесь.
— Какой необычный завтрак, — решила продолжить разговор Наталья.
— Он очень вкусный и полезный, наш профессор подтвердит, — ответила девушка и указала на лесовика.
— Вы профессор? — удивленно обратилась она к лесовику, изогнув бровь от неожиданности.
— Я — Виталий, — кивнул он, — к Вашим услугам. А ее нарекли Милана. Она из местных девушек и живет в селении неподалеку. Моя помощница, — с гордостью произнес он, а увидев иронично — скептический взгляд Натальи, тут же уточнил, — они с мужем здесь проживают, мы вместе травы собираем и многое другое делаем для науки. Они сами после института решили остаться здесь. — немного подумав, добавил. — Впрочем, как и я.
— А, — протянула Наталья, — а почему Вас тогда профессором называют?
— Потому что я и есть профессор кафедры петербургского университета.
— Да? — иронично изогнув бровь, бросила она,
