недоверчиво осмотрев его и девушку.
— Да, — подтвердил он. — Документы показать?
— Нет, не надо, — немного смутилась она. — Я Вам верю.
Отведав необычного завтрака, Наталья решила осмотреться вокруг и поэтому, накинув на плечи легкий свитер, почти выбежала на улицу. За окном все, казалось, немного по-другому, небо встретило ее свинцовыми тучами, из которых вот-вот должен политься дождь, но это не испугало Наталью и, она отправилась по знакомой тропинке. Сегодня ей уже не хотелось так плакать и воспоминания, текшие вчера бурлящей рекой, сегодня иногда просачивались маленьким ручейком, словно в тот вечер река воспоминаний и тоски вылилась где-то посреди этой тропы и освободила Наталью от груза даруя чувства благодарности к Виктору. Такую легкость она не испытывала очень давно.
Ей хотелось петь и смеяться, а вместо крови ей казалось, что по венам течем искрящееся шампанское, бурлящее и пьянящее. Она, раскинув руки, даже немного начала пританцовывать и вдруг запела любимую песню с детства. Свободная от глаз, правил, устоев и привычек, она почувствовала вдох жизни, как та рыба, которую выкинули на берег, вновь закинули в океан.
— Радость, — услышала она откуда-то из глубины гор, Наталья даже немного испугалась.
«Ого! Уже духи гор со мной разговаривают», — удивленно подумалось ей. — «Может я и вправду избранная шаманка?»
— Это место называется «радость», в переводе с местного языка, — услышала она за спиной отчетливее и поняла, кому принадлежал этот голос. Теперь она поняла, что это не духи гор разговаривают с ней, всего лишь тот самый лесовик с всклокоченной бородой.
— Вы следите за мной? — немного недовольно спросила она.
— Нет, присматриваю, — добродушно ответил он, — заодно и просвещаю.
— Кого? Меня?
Он улыбнулся, и его борода растопырилась в разные стороны:
— Нет, себя. Давно сюда не заходил, стороной обхожу такие места…
— Почему? — Наталья почувствовала, как в ней просыпается любопытство.
«Лесовики боятся каких-то мест? Может он оборотень, и совсем не профессор, а место-то священное?», — мысленно задавала она себе вопросы, испытывая какое-то странное ощущение, вроде и реальность, а в тоже время и нет.
— Это место женское, священное, магическое даже я бы сказал, многие научные эксперименты проводили тут, все потерпели крах и решили обесценить тайну природы, выдавая многие вещи за псевдонауку. Наука вообще любит называть псевдо то, что не может объяснить.
— Странно такие вещи слышать от мужчины, — произнесла скептично настроенная Наталья, — еще страннее это слышать от ученого, профессора. На мой взгляд ученые для того и нужны, чтобы разгадать тайну, загадку природы, чтобы потом приблизиться к совершенству.
— Не совершенствуй совершенство, слышали такое выражение?
— Банальщина, — махнула рукой Наталья, — что ж теперь сидеть в пещерах неучами?
— Зачем в пещерах? Учиться надо, и знания получать, развивать во благо, при этом идти не вопреки природе, а вместе с ней. Когда идешь против природы, развивая противоестественное, тогда обесценивается сама жизнь, ее волшебство и магнетизм, а все, что оттачивалось поколениями, передаваясь по наследству, начинает молниеносно разрушаться. Так, труд многих поколений превращается в прах и патологию, ведь это очень важно, как ученый, чиновник относится к человеку, как к Божественному проявлению или как к обезьяне. А закладывается все с самого маленького возраста, как родители относились к своему чадо, которое раньше в древности называли «чудо», ведь ребенок — это творение мужа и жены, это чудо, которое не нужно объяснять, это чудо, которому нужно радоваться…
Наталья немного скептически посмотрела на странного профессора и промолвила:
— Знаете, в наше время женщине приходится трудно очень, мужчины жениться не торопятся, помогать тоже, где тут радость будет? — она вспомнила, как ходила беременная, а Виктора постоянно не было рядом, он всегда работал, а ей так хотелось пройтись вместе, почувствовать себя чуточку расслабленной…, но этого не было.
Виталий посмотрел на Наталью, и она смутилась под его взглядом, а он отвернулся и показал на какую-то гору:
— Посмотри туда.
Она обернулась и стала вглядываться вдаль, желая там что-то рассмотреть, сама не зная, что именно.
— Видишь, там одинокая фигура сидит? — спросил он.
Наталья, присмотревшись заметила, что на вершине горы сидит каменный человек.
— Это дедушка, он поссорился с бабушкой.
— А где бабушка?
— Бабушку разрушили ученые, без уважения к Роду и предкам. Она была на другой горе.
Наталья внимательно слушала, и дрожь пробегала по телу, его слова звучали, словно из-под земли.
— Есть моменты, о которых нужно помнить, есть и такие от которых нужно избавляться, как от сорняков, захламляющих душу, а есть такие, которые определяют жизнь и будущее, иногда люди об этом начинают забывать, особенно в погоне за потребительским обладанием материальным. Зачем развиваться, когда можно все упрощать и скатываться до простого потребления, зачем развиваться и меняться в отношениях, когда можно менять людей как перчатки? Но фишка в чем, мало кто хочет быть этой перчаткой, ведь обесценивая других, человек в итоге рано или поздно обесценивает себя.
Наталья ничего не ответила, такие мысли возникали у нее все чаще, особенно в последнее время, ведь с этим она встречалась не понаслышке.
хххх
Прогулявшись, она вернулась обратно. Милана ловко и быстро управлялась с домашними делами, к удивлению Натальи, она оказалась мамой двоих детей и сосем не юной девушкой, только что окончившей институт. Она, вместе с детьми, которые были рядом и помогали ей, готовила обед. Наталья наблюдала, как мальчишка, что постарше собрал мусор и вынес его, а потом налил воды и стал мыть овощи, чтобы почистить, а маленькая тут же сидела и перебирала крупу.
— Сколько им? — поинтересовалась Наталья.
— Старшему семь скоро исполнится, а младшей три.
— Да? — удивилась Наталья, они так ловко справлялись с домашними делами и прекрасно говорили, что в настоящее время редко встретишь. — А ты не боишься, что они…, — она запнулась, не зная, как продолжить разговор, чтобы не обидеть Милану, она вспомнила, как возила в школу, занималась, все делала, и никого не подпускала к домашним делам.
— Не развитые будут, — усмехнувшись, подсказала Милана.
Наталья только вздохнула, смущенно разведя руками.
— Нет, не боюсь, — продолжала она, — в этом возрасте ведущая игра, вот мы и играем, в игре ведь происходит становление трудовой и учебной деятельности…
— Знаешь, — и Наталья запнулась под ее пристальным взглядом, и, немного смущаясь называть её по имени, она замолчала, но потом все-таки, поборов внутренние преграды, продолжила, — Милана, в этом возрасте, дети усваивают все быстрее, поэтому их можно многому научить, зачем время потом терять, если сейчас можно выучить грамоту, цифры…
Милана обернулась к Наталье и, улыбаясь, приготовилась выслушать ее мнение, для этого она вытерла руки о
