А я в состоянии шока продолжала на неё пялиться. Ничего себе. Такси.
Возникла мысль отказаться. Но сдержалась, понимая, что неприятности липнут ко мне как репей. Какие-нибудь приключения обязательно найдут меня в таком наряде.
– Ничего, – сдавленно кряхчу, продолжая ощущать резь в горле.
Девушка облегчённо выдыхает, словно от моего ответа зависела её жизнь.
– Пойдёмте, я провожу вас до такси, – улыбается дежурной улыбкой, а я вспоминаю сцену из «Красотки». Она действительно считает, что Лев Григорьевич – мой дядя? Сомневаюсь. Что, однако, не делает её улыбку более фальшивой.
Выйдя из отеля, оглядываюсь, пытаясь найти автомобиль с шашечками или иными опознавательными знаками. Но сотрудница отеля вела меня прямо в сторону блестящего мерседеса. Водитель которого при виде нас метнулся открывать передо мной дверь.
Зашибись.
Дорога до дома заняла всего лишь полчаса. Я старалась ничего не трогать, хотя водитель сказал, что я могу даже шампанское выпить. И несмотря на то, что мне очень хотелось воды, всё же постеснялась к чему-то притрагиваться, ощущая себя не в своей тарелке.
Ёжась под взглядами соседок, клеймящих меня шлюхой, я наконец добралась до квартиры. Ключей, конечно, у меня с собой не было. Стучала, звонила, ломилась. Но мне никто не отвечал.
Обессиленно сползла по двери на корточки. Да что ж такое. Где Лида?
Просидела на холодной лестнице битый час. Благо мы жили на пятом этаже старой пятиэтажки. И никто мимо меня не ходил. Услышала цокот каблучков и сразу поняла, кто это.
Сестра ступала как королева. Свежая, красивая. В шёлковой блузке и узкой юбочке.
Брезгливо осмотрела меня. От такого взгляда сразу захотелось спрятаться.
– Явилась – не запылилась, – усмехается, начиная рыться в сумочке в поисках ключей. – Как ночь провела?
– Лида, что вчера произошло? Я ничего не помню, – следую за сестрой в квартиру.
Хочется рассказать ей, как я растеряна. Напугана тем, что моя память меня подвела. Но я знаю, что это бесполезно. Мою сестру всегда интересовала одна персона. Она сама. А все остальные существуют для исполнения её прихотей.
– Что, опять? – поднимает свои тонко выщипанные брови, изображая удивление. Актриса из неё никудышная.
– Скажи мне, что вчера было, – с нажимом повторяю. Едва сдерживаю себя, чтобы не схватить её за плечи и потрясти. Но это не поможет.
– Ой, прекрати, Верка. Вечно ты разводишь драму на пустом месте. Ну да, ты напилась вусмерть и вела себя как шалава. Лезла к мужикам. Тебе даже повезло, – окидывает взглядом с головы до ног, будто вчера не сама нарядила меня в это платье и размалевала лицо, – какой-то московский кент вдруг обратил на тебя внимание. Как тебе ночь с ним?
Я закрываю лицо ладонями, в очередной раз ощущая стыд. Хоть бы провалиться сквозь землю и никогда больше не появляться на свет.
– Ах да, ты же ничего не помнишь, – её дико веселит этот факт, от смеха она аж сгибается в три погибели, хватаясь за живот.
– Ну я надеюсь, ты хоть денег у него за ночь взяла? – отсмеявшись, спрашивает. – Долг сам себя не закроет, Вер. А он висит на тебе.
– Я не шлюха, – слова срываются с губ. Но тихо. Почти обречённо. Они не интересуют сестру. Ей просто нравится слышать свой голос. И больше ничего.
Опираюсь плечом о холодную стену, ощущая безграничную усталость.
– Ой, рассказывай. Небось в детдоме такое творила.
Каждое её слово остро жалит, попадая в незажившие раны. Удары выверенные, точные. Она знает цену сказанному.
Сжимаю зубы, закипая. Иногда я её просто ненавижу. Стыжусь этого чувства. Но бороться с ним не в силах. Но порой… Порой мне казалось, что кроме неё у меня никого нет. И я никому не нужна.
– Впрочем, знаешь. Он такой красавчик, что я сама бы с ним отожгла. И видно, что при деньгах, – продолжает как ни в чем не бывало лопотать, вытаскивая свой чемодан из-под кровати и бросая в него вещи.
– Что ж не отожгла? – внимательно смотрю на неё.
Вопрос явно её раздражает.
– Он выбрал тебя только потому, что я была с Лёхой. Не думай о себе слишком много. Ты же в курсе, что я гораздо красивее тебя, – поднимает высоко подбородок, вызывая у меня улыбку. – И кстати, я съезжаю из этой халупы. Буду жить с ним.
Свожу брови.
– Лид, так, может, Лёша даст тебе денег?
– Каких ещё денег? – строит удивлённое выражение.
Точно не понимает, что я взяла в долг у Крестовского, чтобы покрыть её должок. Потому что она пришла ко мне в слезах, говоря, что её убьют, если она не вернет всё до копейки. Прямо сейчас. Что она осталась ни с чем и ей даже жить негде. А что мне стоит взять денег у Креста, ведь я так давно нравлюсь ему? И я взяла.
– Тех, что я должна Крестовскому, – напряжённо напоминаю, теряя терпение.
– Ой, Вер, ну ты же взрослая девочка. Придумай что-нибудь. При чём тут Лёшик вообще? У тебя был этой ночью шанс, Крестовский знаешь как по тебе слюни пускал? Только твой новый ухажёр всё испортил. А так мы бы уже расплатились.
В этот момент мне показалось, что, если бы не страх наказания, я бы могла её убить.
Сестра ещё что-то продолжала щебетать. Рассказывала сплетни, совершенно меня не интересовавшие. Перескакивая с тему на тему, пока собирала свои вещи. А затем, попрощавшись, ушла. Я так и стояла у стены, слыша, как автомобиль её парня с рёвом отъезжает от подъезда.
Доползла до ванной комнаты, смывая с себя следы прошедшей ночи. Осматривая тело в попытках понять, что с ним делали. И очень надеялась, что ничего. Только уверенности в этом никакой не имела.
Закутавшись в полотенце, набрала на домашнем телефоне номер своей товарки на заводе.
– Маш, привет. Можно я приеду к баб Нюре в деревню на недельки две? – Не думаю, что московский дядя настолько тут задержится. – По дому помогу и прочее.
Девочки, не забывайте, пожалуйста, лайкать книгу, если она вам нравится))) поддержите автора)
Глава 1.4
Глава 1.4.
Чёртов дядюшка. Все карты мне попутал. И так тяжело жилось, а он лишь ухудшил моё существование.
Перед отъездом в деревню уладила все свои дела как могла. На работах взяла отпуска за свой счёт. Очень накладно, но как-нибудь выкарабкаюсь. Только с учёбой оказалось сложнее.
Первый семестр. Конечно, не бог весть какое учебное заведение – всего лишь местный университет. Вся надежда на то, что девочки будут присылать мне лекции и я смогу сдать экзамены. Иначе отчислят, и в трубу улетит целый год и бесплатное обучение.
Ехала в автобусе прислонившись к стеклу. В салоне было жарко. Кондиционер не работал. Блестела от пота, как диско-шар. И меня немного укачивало.
Я смотрела на пейзаж за окном, пытаясь понять, что делаю. Правильно ли поступаю, уезжая. Нарушая данное Питону обещание. И какое последует наказание, если вдруг он решит искать меня?
Но я надеялась, что нужна ему не до такой степени, чтобы он марал свои красивые ботинки в грязи той местности, куда я направлялась.
Дядя он мне или нет, не хотела никуда ехать с ним.
Чем больше размышляла, тем сильнее злилась. На него. И ещё пуще – на его брата, который приходился мне отцом. Выть хотелось, когда я лишь думала о том, что всё это время где-то комфортно жил мой отец. В достатке и сытости. Пока я росла в детском доме. Воспоминания о жизни в котором не вытравить и серной кислотой.
А теперь его братец явился, поманил меня пальчиком, а я должна смиренно приползти? Так получается?
Ненавижу их всех.
Сжала виски руками, будто это способно помочь прекратить видеть перед глазами самодовольную физиономию новоиспечённого родственничка. Но выражение его лица не стиралось с сетчатки, что бы я ни делала. Оставалось только начать биться лбом об окно.
И что же произошло между нами?
Задавать подобный вопрос после того, как он сообщил, что приходится мне дядей, показалось совсем непристойным. Но… Почему тогда я была возбуждённой?
