– Подожди! Сейчас игрушку принесу, Даня без нее не гуляет.
Распрямляюсь и обвожу пытливым взором небольшую комнату. Да где же эта чертова машинка? Куда запропастилась? Вечно сын ее куда-нибудь заныкает, а я потом хожу ищу.
Неожиданно взгляд цепляется за яркое пятно под шторами! Вот ведь, а! За батарею засунул! Чудом ведь заметила!
Хватаю камазик и несусь в коридор, где Наташка стоит уже наготове.
– Держи машину, – наклоняюсь к сыну, сидящему в коляске, и целую его в нос. – Больше не теряй, хорошо?
Даня кивает, одаривая меня обворожительной улыбкой. Сдуваю со лба прилипшую прядь волос и смотрю на подругу:
– Памперс запасной в сумку положила. Ну это так, на всякий пожарный. Пустышка, влажные салфетки и солнцезащитный крем – там же. Если панамку будет скидывать, ругай. А то он в последнее время моду взял: снимает головные уборы и на землю кидает, представляешь?
– Ну как же я смогу отругать такую пусечку? – Наташка глядит на крестника и умиленно оттрюнивает нижнюю губу.
– Сможешь. Август на дворе – солнце активное.
– Ладно-ладно, поняла, – распахнув дверь, она выкатывает коляску из квартиры. – Ну что, Даня, помашем маме ручкой?
Она принимается усиленно махать ладонью, изображая прощальный жест, и сын следует ее примеру.
– Если вдруг что – сразу звони, – напутствую подругу.
– Да брось, Лин, в первый раз, что ли? – посмеивается она. – Все пучком будет, да, Данюсь?
Малец улыбается, явно соглашаясь с тетей.
– Пока, родной, – посылаю Дане воздушный поцелуй. – Слушайся тетю Наташу.
Подруга с сыном скрываются в лифте, и я, выдохнув, захлопываю дверь. Впереди куча дел, а у меня на все про все два часа. Надо ускориться.
Если честно, не знаю, что бы я делала без Наташки. Она так здорово меня выручила: любезно согласилась погулять с Данькой в парке, пока я буду решать рабочие вопросы.
Дело в том, что няня, которая приходит к нам пять раз в неделю на четыре часа, сегодня позвонила и сообщила, что приболела. Поэтому я осталась без помощницы, в которой очень нуждаюсь.
Быть матерью-одиночкой ой как непросто. Времени не хватает не то что на сон – даже на элементарные гигиенические процедуры вроде душа и чистки зубов. Нет, разумеется, я стараюсь следить за собой, но иногда бывают такие дни, когда руки доходят до расчесывания и умывания только после обеда.
Четыре часа в день, которые Даня проводит с няней, – это мой шанс хоть немного поработать. Жить с родителями, как я планировала изначально, не получилось. С самого рождения сына поставили на учет к кардиологу, и постоянно ездить на прием из поселка в город и обратно было элементарно неудобно.
В общем, после того, как мы с Даней выписались из роддома, я продолжила жить в своей съемной квартире. Она, конечно, небольшая, но нам с сыном много места и не нужно. Детская мебель влезла – и ладно. В тесноте да не в обиде, как говорится.
Отложенные со времен работы в «Омега групп» деньги быстро заканчивались, и через пару месяцев после рождения Дани передо мной остро встал вопрос о поиске работы. Родители помогали мне материально, но вечно брать у них деньги я не могла. Совесть не позволяла. В конце концов, я ведь уже взрослая женщина с законченным высшим образованием! Сколько можно сидеть на родительской шее?
Разумеется, ни о какой офисной работе речи не шло. Даня был еще совсем крохой и к тому же все время висел на груди, поэтому я стала искать варианты, как заработать денег без особого ущерба материнским обязанностям.
Часы, проведенные в Интернете за поисками, не дали особых результатов: то меня не устраивали предложенные условия, то работодателям не подходила я. Отчаявшись, я позвонила своей приятельнице и по совместительству бывшей коллеге Ане, с которой продолжила общаться после увольнения из «Омега групп», и она подала мне интересную идею – предложила попробовать себя во сфере фриланса.
Детально изучив вопрос, я пришла к выводу, что это более чем реально. Зарегистрировалась на нескольких популярных сайтах и разместила там свое портфолио. Отклики потенциальных заказчиков пошли почти сразу, и уже через неделю я заключила свой первый договор на аутсорсинговое ведение бухгалтерского учета.
С тех пор прошел уже год, и теперь у меня уже несколько клиентов. В основном, это ИПшники и небольшие фирмы, для которых слишком накладно держать в штате отдельного бухгалтера на окладе. Я подготавливаю для них финансовые документы, отправляю все необходимые отчеты в налоговые органы, а также формирую первичку*.
Учитывая то, что я трачу на работу, всего двадцать часов в неделю, мой труд оплачивается вполне достойно: хватает и на оплату жилья, и на няню, и на бытовые расходы. Понятно дело, что шиковать не приходится, но для меня уже одно то, что я могу ни от кого не зависеть, – большая радость.
Выглядываю в окно и вижу, как Наташка деловито вышагивает по тротуару, толкая перед собой коляску. Надо признать, ребенок ей к лицу. Уверена, из подруги получилась бы замечательная мать. То, с каким трепетом и любовью она относится к Дане, дорогого стоит.
Собрав растрепавшиеся волосы в пучок, сажусь за стол и включаю компьютер. Работы на сегодня выше крыши. Надеюсь, успею закрыть хотя бы самые срочные задачи.
Глава 6
Домофон звонит через два с половиной часа. Как раз тогда, когда я уже разгребла основную массу горящей работы. А значит, теперь я могу расслабиться. Вплоть до завтра.
Захлопываю ноутбук и несусь в прихожую. Распахиваю дверь, чтобы Наташка, поднявшись на лифте, смогла войти в квартиру, и убегаю на кухню. Ставлю на плиту чайник и кастрюлю с супом. Наверняка Даня проголодался. Да и подругу нужно угостить в знак благодарности за помощь.
– А вот и мы! – раздается довольный возглас.
– Мама! – вслед за Наташкой пищит Данил.
Он научился произносить это слово уже довольно давно, но меня до сих пор плющит от радости, когда я его слышу. Обожаю, когда Даня называет меня мамой.
– А вот и мои ребятки пришли! – улыбаясь, выхожу в коридор. – Ну как погуляли? Хорошо?
– Супер! – обмахиваясь руками, Наташка разувается. – Погода на улице – прелесть. Солнечно, зелено, птички поют, – она переводит взгляд на крестника. – Даня, ну-ка покажи, как поет птичка? Помнишь, мы с тобой сегодня учили?
Сын озорно переводит взгляд с меня на Наташу и обратно. Словно раздумывает, порадовать нас новым выученным звуком или все же повредничать.
– Даня, ну покажи маме, как ты умеешь, – настаивает подруга.
И мальчуган наконец сдается:
– Чик-чик, – произносит он и заливается громким смехом.
– Ты ж мой хороший! – достаю сына из коляски и, не удержавшись, звонко чмокаю его в щеку.
– Вообще это чик-чирик, – поясняет подруга. – Но пока мы осилили только сокращенный вариант.
– И то здорово!
– А так он уж много слов знает, – Наташа проходит в ванную и споласкивает руки. – Ты знала, что «бура» – это Чебурашка?
– Ага. Целиком это слово для него еще сложновато.
Проделав все необходимые гигиенические процедурв и переодев Даньку в домашнее, я сажаю его в детский стульчик, а сама подхожу плите:
– Наташ, я тебе суп тоже накладываю. Одним чаем сегодня не отделаешься.
– Давай-давай, хозяюшка, – соглашается она. – Тем более, что я реально аппетит нагуляла.
Подруга безостановочно болтает о том, какой Даня молодец и как быстро он растет. Слушаю ее с легкой улыбкой на губах и, оглянувшись, вдруг застываю прямо с наполненным половником в руке.
– Ната-а-аш, – медленно тяну я, прерывая поток ее восхищенного щебетания. – А это что у тебя такое?
– Где?
– Да вот же. На безымянном пальце правой руки.
– Ах это, – подруга смущенно хлопает глазами. – Так мне Олежка же предложение сделал. На днях буквально.
– И ты все это время молчала!? – восклицаю я, погружая половник обратно в кастрюлю. – А ну-ка дай посмотреть!
Хватаю Наташкину руку и, затаив дыхание, подношу ее к лицу. Колечко, надо признать, восхитительное! Аккуратное, стильное, из добротного белого золота. Бриллиант не сильно большой, но и маленьким его язык не поворачивается назвать.
