— Как скажешь, Алек. Ты всегда добиваешься своего таким способом, каким бы он не был.
Я держу ее за талию, когда ее мышцы начинают расслабляться, мой взгляд прикован к ней:
— Мы уходим. Сейчас.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — невнятно произносит она, наклоняя свое лицо ближе к моему. — Заставь меня.
Я хватаю Хавану за запястье, наклоняясь, чтобы перекинуть Оукли через плечо, и мы уходим. Она пытается зарычать, но это выходит как хриплый вздох:
— Это необходимо? Отпусти меня.
— Скажи это, по трезвому, и я сделаю это.
— Я могу… — она усмехается, плюхаясь мне на спину. — Не хочу.
— Правильно.
— Э-э… — Хаванна пытается вырвать свою руку из моей хватки. — Ты можешь отпустить меня, ты знаешь, я не против отправиться домой.
Я игнорирую ее, и обе девушки вздыхают.
Когда мы подходим к моему грузовику, я открываю дверь, чтобы Хаванна запрыгнула внутрь, и обхожу машину со стороны водителя, ставя Оукли между нами. Ее голова откидывается на спинку сиденья, и не проходит и двух минут, как ее глаза закрываются.
Хаванна смеется.
— Она пьяна.
Ни хрена себе.
Десять минут по дороге, и я останавливаюсь перед домом Хаванны. Она выскакивает, бросая "спасибо" через плечо, и я включаю передачу, проезжаю ещё один квартал, чтобы припарковаться перед домом Оукли. Она ссутулилась на своем сиденье, поэтому я не пытаюсь ее разбудить, а вместо этого беру ее на руки и несу внутрь. Ее отца нет в городе, знаю, что отъехал по делам, поэтому я достаю ключи из ее сумки и захожу, решив уложить ее на диван.
Когда я опускаю ее, ее веки открываются, и она смотрит на меня острым взглядом, но я знаю, что ее голова затуманена. Факт, который становится ясным, когда она протягивает руку, чтобы коснуться моих скул после того, как я накрываю ее пледом с кресла. Ее рука скользит по моей щетине, прежде чем скользнуть по подбородку и упасть на одеяло.
— Я принесу тебе воды, хорошо? — Говорю я, и она кивает.
Я быстро хватаю бутылку воды из холодильника и приношу ее ей, обнаруживая, что она немного приподнялась, положив голову на руки на спинке дивана. Она берет воду, и пока пьёт, не сводит с меня глаз:
— Теперь ты можешь идти, — невнятно произносит она.
— Я уйду, когда буду готов, — передразниваю я, кидая ей её же предыдущие слова, и она усмехается с легкой усмешкой на губах.
Она молчит несколько минут, изучая меня, вздыхает, ее моргание замедляется, когда алкоголь начинает побеждать.
— Ты злой мальчик.
Я ухмыляюсь:
— Я не мальчик.
— Нет… — ее глаза скользят по мне, прежде чем медленно вернуться к моему лицу. — Думаю, нет.
Я не отвожу взгляда, и она тоже.
— Однажды ты украл у меня поцелуй.
Я киваю.
— Я так и сделал.
— Почему я чувствую, что ты хочешь украсть другое?
— Потому что ты чувствуешь меня. Внутри.
Она не отрицает этого, но и также не уверена, что это правда.
— Ты собираешься… — шепчет она. — Украсть еще один?
— Нет.
— Нет?
— Нет. — Я откидываюсь на спинку стула. — Я подожду, пока ты мне отдашь всё добровольно.
Ее губы сжимаются, но ее смех все еще вырывается, заставляя меня улыбаться. Она качает головой:
— Ты сумасшедший.
— Ты сводишь меня с ума, принцесса.
Ее дыхание прерывистое, веки опускаются, и на этот раз это не сон. Я должен выбраться отсюда.
— Алек…
Я вскакиваю, прерывая ее.
— Иди спать, Оукли.
На ее лице вспыхивает боль, но она отличается от той, которую я обычно ожидаю от нее. Она чувствует себя уязвимой, чего я, блядь, никогда бы не сделал, но она пьяна. Она не вспомнит об этом завтра. Я хочу, чтобы она была трезвой, когда ее настигнет, понимание того, что она принадлежит мне.
Я сажусь на крыльцо, держу дверь открытой добрый час или больше, чтобы убедиться, что она не проснется от тошноты или боли в голове, затем запираю, когда собираюсь уходить, вижу, как Роуэн идет по ее лужайке. Его взгляд перемещается с меня на дом и обратно:
— Что ты здесь делаешь?
— Доставил ее домой в целости и сохранности после того, как ты оставил ее одну.
— Как ты узнал, что она была одна?
Я ничего не говорю, и он усмехается, качая головой.
— Держу пари, тебе это просто понравилось, да? Еще один шанс для мудака попытаться искупить свою вину.
— Послушай, я покончил с этим дерьмом, Роуэн.
Он устало смотрит на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, у тебя был шанс. Я собираюсь сделать это прямо сейчас. — Его ноздри раздуваются, когда мой подбородок приподнимается. — Я иду за ней.
— Почему сейчас?
— Я хочу ее, Роуэн, и очевидно, что ты этого не хочешь. Я говорю тебе это, чтобы ты не был, застигнут врасплох, хотя я ни хрена не должен тебе объяснять. Ты знал, что я хотел ее с самого начала, и все же ты настойчиво был рядом с ней.
Он горько смеется, но я чувствую его неуверенность. Он чертовски хорошо знает, что в её глазах всегда есть что-то скрытое, когда я рядом с ней. Это было там с первого дня.
— Ты думаешь, это так просто? Что ты можешь просто обладать ею, потому что хочешь ее, конец истории? Потому что это не так.
Я подхожу к нему ближе, и он двигается навстречу.
— Может быть, я действительно хочу ее, просто еще не сказал этого. — Паника мелькает на его лице. — Если ты планируешь сделать шаг, тогда у меня не будет другого выбора, кроме как уступить нашей связи. Я хотел немного подождать, но если сейчас самое время, то пусть будет так.
Я сгибаю запястье, чтобы не надрать ему задницу. Я знаю, во что он играет.
— Ты имеешь в виду, что если я пойду к ней завтра и скажу, что хочу ее, ты сделаешь то же самое?
Он колеблется мгновение, но затем кивает:
— Я не потеряю ее из-за тебя.
— Ты эгоистичный ублюдок, и ты это знаешь.
— И ты знаешь, что козыря у меня Алек.
Ублюдок.
Я уверен, что она предназначена для меня, но я также знаю, что то, за что она держится, захватывает ее, и она заставит себя попробовать, даже если, в конце концов, это покажется неправильным. Я стискиваю зубы:
— Это твой последний гребаный шанс, Роуэн. Клянусь Богом, в следующий раз, когда у нас с тобой будет этот разговор, я не отступлю.
Я поворачиваюсь и ухожу, прежде чем он успевает ответить. Я соглашусь на предложенную мне работу, покажу ей, как важно это для меня, а когда вернусь, трахну всех, кто попытается встать у меня на пути.
Когда я увижу ее в следующий раз, она будет знать.
Глава 1
Оукли
Поджимаю ноги в предвкушении, когда Хиллок, помощник моего отца, без особой спешки пробирается в переднюю часть комнаты. Новобранцы мгновенно прекращают болтовню, и в комнате воцаряется тишина. Глаза блуждают по классу, он стоит там, не проявляя никаких эмоций, и я борюсь с тем, чтобы не рассмеяться, когда он переходит к фактору запугивания. Хлопнув в ладоши, он широко разводит руки, и семестр официально начинается.
— Добро пожаловать в Академию Чёрная линия. Мы более чем взволнованы тем, что у нас есть в этом раунде. Мы рассмотрели тысячи претендентов, и все свелось к двадцати одному из вас. Как вы знаете, наша цель здесь, в академии, обучить вас наилучшим образом в искусстве пожаротушения. И, хотя у всех вас есть все необходимое, чтобы закончить эту программу и двигаться вперед, чтобы сделать успешную карьеру пожарного, основываясь на ваших результатах предварительного тестирования в академии, это не гарантирует, что вы закончите в Блейз. Успех в Блейз зависит от вашей производительности и прогресса на протяжении всей программы. Мы потребуем от вас всего, но, в конце концов, этого все равно может быть недостаточно. Я скажу вам, что самое большее, что я видел, чтобы пройти через Блейз за один урок, это четыре. — Он смотрит на все нетерпеливые лица. — Также я видел зеро.
Я оглядываю комнату, вижу, как у некоторых расширяются глаза, некоторые медленно выдыхают, а другие становятся выше на своих местах, когда наступает реальность. Хиллок проходит перед аудиторией, встречаясь взглядом с каждым учеником.
