— Хорошо, — говорю устало, — я недолго поживу, обещаю. Хоть на кухне. Но сегодня мне совсем некуда идти.
Поздно ночью, когда все засыпают, давлюсь слезами, лежа на раскладушке в проходе кухни. Если бы отец не погиб, мать никогда бы не вышла замуж за этого урода Вовку.
— Папочка, ну почему ты меня бросил? — шепчу, вытирая щеки. — Ты мне так нужен…
Отец работал в государственной службе чрезвычайных ситуаций и погиб на пожаре, когда на спасателей обрушилось горящее здание. И если бы можно было загадать желание, я бы загадала, чтобы отец остался жив, и даже не стала бы просить, чтобы вместо него здание обрушилось на отчима.
Глава 3
Пять отказов подряд на разных кастингах наводят на мысль, что Дарина была права — Роб если и не всесилен, то как минимум у него есть возможность испортить мне жизнь.
— Дочка, ну что там у тебя с работой? — интересуется мама. — Может, пойдешь в супермаркет? Сними корону, ну в кого ты уродилась такая?
— Мам, — возражаю устало, — проблема не в супермаркете. Просто там я никогда не заработаю себе на учебу.
— А она тебе нужна, эта учеба? Кому-то и на кассе надо сидеть. Не всем надо высшее образование, можно быть хорошим сантехником.
— А Даньку ты тоже сантехником отправишь работать?
Мать возмущенно вскидывается.
— Что ты сравниваешь! У него есть отец, а тебе пора за ум браться.
Не дослушиваю и выскакиваю из дома. Иду в агентство, хочу поговорить с Робертом, все же не хочется до конца верить, что он оказался таким мстительным. Тем более, что мстить, если по-хорошему, там должна я.
На ресепшене меня встречает Лео и тревожно вглядывается в мое лицо.
— Что-то ты, подружка, себя ушатала. Под глазами круги, это никуда не годится, Полина.
— Роберт у себя? — спрашиваю приятеля.
— Не было еще, но скоро должен быть, я его тоже жду.
В подтверждение его слов открывается дверь, и в холл входит Роб с незнакомой девицей, повисшей у него на руке. Уговариваю сердце не прыгать и смотрю ему в глаза. Поражаюсь, как этот человек мог казаться мне ближе и роднее всех на свете.
Абсолютно чужие холодные глаза. Правда, на какое-то мгновенье там мелькает прежний, «мой» Роб. Но очень быстро исчезает, и выражение его лица выражает полное равнодушие.
— Полина? Что ты здесь делаешь?
— Я пришла поговорить. Я ненадолго.
Кивком головы он указывает мне в сторону своего кабинета. Идет за мной, девица теряется где-то по дороге.
Заставляю себя не содрогнуться, когда оказываюсь у открытой двери — перед глазами встает картина, которую я увидела здесь в свой последний визит.
— Проходи, Полина, не стой на пороге, — слышу сзади негромкое и понимаю, что я замерла в дверях с закрытыми глазами.
Торопливо прохожу внутрь и поворачиваюсь к бывшему любимому мужчине. Пусть я себя обманываю и где-то в глубине души он все еще любимый, уверена, что сумею с этим справиться.
— За что ты мстишь мне, Роберт? Я не имею к тебе никаких претензий, почему они остались у тебя? — спрашиваю его, а взгляд выхватывает свисающие на лоб темные пряди, прямой нос, очерченные губы.
В груди сжимается — я все еще люблю его, как бы я себя ни обманывала. Он сверлит меня колючим взглядом, от которого хочется спрятаться, и я непроизвольно обхватываю себя за плечи.
— Ты ушла от меня, Полина, — отвечает он, и я понимаю, что он едва сдерживает ярость, — а я тебя предупреждал. Просто так для тебя это не пройдет.
— Чего ты добиваешься? — спрашиваю тихо. — Чего ты хочешь, Роб?
— Чего я хочу? — опасно сужает он глаза. — А ты догадайся. Я столько труда в тебя вложил, столько сил. Ты сама разве не знаешь, с кем Европа работает? Твои параметры — подарок природы, все эти коровы только на Китай да на Сингапур годятся. Я уже все распланировал, со многими договорился. А ты все похерила, все. Ничего не пожалела. Ну пришла, ну увидела, надо было сцену устраивать? Да, я не подумал, что тебе будет неприятно, не догадался дверь закрыть. Так сделала бы вид, что ничего не видела. Я допускаю разумную ревность, но если хочешь достичь чего-то в жизни, ты обязана уметь контролировать эмоции.
— Что…Что ты такое говоришь, Роб? — обрываю его, не в силах больше это слышать. — Ты же знаешь меня! Я тебе сразу сказала, что для меня самое страшное — это измена. И что измену я простить неспособна физически. Ты все это знал. Знал и наплевал.
— Так значит? — цедит он. — Ну что ж, тогда давай, проси прощения за то, что я столько времени на тебя убил. И столько потерял. Как это делать, ты знаешь, ну и видела сама. У тебя неплохо получалось. И тогда я, возможно, передумаю. Давай, чего стоишь?
Он указывает глазами вниз и берется рукой за ремень. Смотрю неверяще в серые, ледяные глаза, и меня окутывает настоящий арктический холод.
Молча разворачиваюсь и выхожу, прикрыв за собой дверь.
— Полина! — слышу вслед яростное, но быстро иду, физически ощущая, как с каждым шагом отдаляюсь от даже самой призрачной возможности вернуться в модельный бизнес.
И когда закрываю дверь, касса супермаркета мне кажется намного ближе и реальнее подиума с фотостудией.
* * *
Сама не знаю, почему не сплю. Наверное, потому что мозг отказывается отключаться, находясь в постоянном поиске решений и изобретя способы заработка денег.
Я даже попробовала одолжить их у мамы. Но нарвалась на длинную лекцию о том, что в девятнадцать лет мама ни на кого не рассчитывала, только на себя. И мне тоже пора снять корону и поискать более приземленную работу.
Слышу осторожные шаги — кому-то захотелось пить? Но у каждого в комнате есть бутылка воды. Туалет в другой стороне, так что кто-то идет именно на кухню.
Не успеваю опомниться, как слышу надрывное пивное дыхание и чувствую, как по телу шарят чужие руки.
— Поля, Полька, какая же ты стала, — шепчет отчим исступленно, и меня начинает подташнивать.
— Мама! — кричу изо всех сил. — Мама, помоги!
— Молчи, стерва! — наваливается на меня отчим, и я кричу еще громче.
Включается свет, в кухню влетает мать в ночнушке и с всклокоченными волосами.
— Я упал, — кричит отчим, — а она стерва бешеная! Орать начала, кусаться. Сколько она здесь будет проход в кухню загораживать? Ну никаких сил нет!
— Мама, он лез ко мне под пижаму! — пытаюсь возразить, но натыкаюсь на прищуренный взгляд матери.
— Вова прав, ты неблагодарная, избалованная девчонка, отвечающая злом на добро. И попробуй только заикнуться, что он к тебе приставал!
…Через час я обнаруживаю себя в номере недорогой гостиницы, куда я приехала вместе с чемоданами. Сижу на этих чемоданах и реву.
Номер стоит дешево, но мне моих сбережений хватит совсем ненадолго. И как только наступает утро, я набираю телефон, который за ночь пыталась стереть из контактов раз двадцать.
— Ольга Ивановна, вы? Доброе утро, это Полина. Князева. Ольга Ивановна, я согласна.
* * *
— Я решила встретиться с вами, Полина, хоть это и не входило в мои планы. Сами понимаете, тема слишком деликатна и конфиденциальна, — женщина ненадолго замолкает, а я жадно ее рассматриваю, хоть скажу честно, без особого результата.
Лица собеседницы не видно, она в медицинской маске. Да еще и в полутемной комнате, чтобы свет падал только на меня. Но судя по голосу, женщина молодая, а по одежде — очень и очень обеспеченная.
Я хоть и недолго пробыла в модельном бизнесе, но различать луки mass-market от luxury научиться успела. Здесь все «лакшери». Если не haute couture.
До этого мы с заказчицей — так мне предложили называть мать ребенка, которого я должна выносить — связывались только по телефону. Она сама позвонила сразу после того, как я дала согласие на участие в программе.
Надо отдать должное, мне сразу было предложено переехать в отдельную квартиру, плюс на карту поступила приличная сумма денег.
— Но я же еще ничего не сделала! — честно попыталась я отказаться, но юрист заказчицы, Андрей, объяснил, что оплата будет поступать пошагово. За каждый плановый этап.
