его в лоб статуэткой Фемиды? – У Зои Степановны от полноты чувств из рук посыпались все папки.
– Да. Точнее, основанием подставки.
– Вот оно, святое правосудие! И что? У него и правда на лбу осталась отметина «Сделано в Китае»? Ну от надписи, которая на днище отлита?
– Точно, с малюсенькой поправкой. Отметина от надписи «Сделано в Германии», но я бы все же предпочла Китай. Не в обиду китайской нации, но с ее родины сюда тащится больше всего ширпотреба. Так что подобное клеймо прекрасно бы подошло такой ширпотребской заднице, как Зотов.
– О… – Зоя Степановна растерянно осмотрела свои владения и неуверенно переложила стопку бумаг с одного края стола на другой.
Даня сильнее прикусила кончик ментоловой сигареты, которую сунула в рот как раз перед тем, как ворваться в кабинет начальницы отдела бухгалтерии.
– Если покурить хочешь, давай я форточку приоткрою, – приложив ладошку к губам, прошептала Зоя Степановна и кивнула на окно. – Встанешь у самого подоконника, никто и не заметит. А я потом проветрю хорошенько.
– Я не курю. – Послюнявив кончик сигареты, Даня вытолкала ее языком на ладонь.
– Боже правый, кто ж знал, что Зотов такой подлец, – запричитала Зоя Степановна. – Хотя нет, вру. Общеизвестно, что он ходок, но, черт бы побрал его неуемное либидо, мог к тебе хотя бы отнестись по-человечески!
– Чего ради? – Даня устало моргнула. У нее болела голова, а еще навалилась жуткая апатия. Хотелось лечь на пол и притвориться полом. – Судя по всему, моя персона не требует к себе какого-либо особого, а уж тем более уважительного отношения.
– Не принижай себя.
– Это всего лишь результат наблюдения. – Даня равнодушно глянула на сигарету в своей руке и, разжав пальцы, позволила ей скатиться с ладони в мусорную корзину. – Поступок Зотова был весьма показательным. Я аж прозрела. Сглупила, признаю. Слишком расслабилась, решив, что оказалась в этакой идеальной зоне комфорта. Вот мне и всыпали по расфуфыренной мордахе.
– Мне жаль, Дань. – Зоя Степановна сочувственно поджала губы.
– Угу. – Девушка задумчиво покрутила в руках сигаретную пачку, подцепила пальцами кончик новой сигареты, но затем задвинула ее обратно в коробочку. – Не стоит меня жалеть. Сама нарвалась.
– Нет, обидно мне за тебя. Ты же прекрасный работник. – Зоя Степановна рассержено толкнула ручку, та слетела со стола, подцепив мимоходом и карандаш. – Видела бы ты, что за девицы были до тебя. Безмозглые, прости Господи. Красивые, не спорю, но в голове вакуум. А ты ж девка с мозгами. Не секретарша там какая-нибудь, а настоящий помощник руководителя, осознающий зону своей ответственности. Этот кобель мог бы стерпеть и не распускать лапы!
– Не ругайте начальство, вам-то тут еще работать. – Даня грустно улыбнулась и придвинула к себе подготовленный Зоей Степановной документ – приказ об увольнении.
– Да ну его. – Зоя Степановна раздраженно махнула рукой и тоже уставилась на приказ. – Странно, что он разрешил использовать основанием увольнение по соглашению сторон. Честно, думала, решит напоследок нагадить и подпортить тебе трудовую книжку.
– С учетом того, что я долбанула его статуэткой, а он вроде как не собирается на меня в суд подавать, данное обстоятельство уже безмерно радует.
– А ты не жди, сама на него в суд подай за домогательства! – воодушевленно посоветовала Зоя Степановна.
– Не, слишком хлопотно что-либо доказывать. То же причинение морального вреда, например. – Даня царапнула ногтем свое имя в приказе. – Судебный процесс затянется надолго. Да и кому будет больше веры? Кто Зотов, а кто я? Разница очевидна.
– Чертова жизнь. – Зоя Степановна, подбоченившись, стукнула кулаком по столу.
– Вот именно. Чертова. – Даня поднялась со стула. – Ладно, Зоя Степановна, жду окончательный расчет.
– Понимаешь, да? Только начало месяца…
– Естественно, оплата придет только за пару дней. Я понимаю, не волнуйтесь. – Даня помолчала. – Спасибо за все, Зоя Степановна.
– И тебе, детонька. – Женщина вздохнула. – Все должно было сложиться по-иному.
– И правда. Просто я пропустила этот момент. – Даня вяло махнула рукой. – До свидания. Берегите себя.
– И ты тоже. Ты заслуживаешь счастья.
Даня тихонько затворила дверь.
«Нет, не заслуживаю. И кто-то там наверху с этим явно согласен».
* * *
Даня с остервенением куталась в плащ, но это мало помогало. Холодная грязь липла на каблуки, а брызги от луж оставляли сзади на колготках расплывчатые темные пятна и замысловатые картинки из черных точек. Зотов ежедневно забирал ее из дома на своем личном автомобиле, вечером же ее увозил водитель организации. В рабочее время у Дани не было нужды шляться по улицам, поэтому она привыкла одеваться очень легко, зная, что вот-вот окажется в тепле. К хорошему быстро привыкаешь.
«Дура, вот же дура. Без мозгов деваха», – бурчала себе под нос Даня, дрожа от холода. Ветер в метро добавил веселья в ее приватную задумчивость.
Легкое короткое платье, под подол которого, оказывается, очень легко запустить развратные лапы, поверх – черный плащ, на ногах – тонкие колготки, в силу некоторых обстоятельств всегда имеющих витиеватый узор, а также открытые туфли на высоких каблуках. Ни шарфа, ни шапки. Даня то и дело ловила на себе ошарашенные взгляды.
«Закаляюсь я, граждане, закаляюсь. Не пяльтесь».
Проследив за тем, чтобы каблуки не застряли где-нибудь в пределах эскалатора, Даня доковыляла до ближайшей скамейки станции и тяжело опустилась на нее.
Как же легко все получилось: вот она барышня с перспективами, а вот она уже безработная с тремя детьми. Волшебство. И собралась-то без проблем. На рабочем месте у нее не было никаких личных вещей. Взяла сумочку и вышла через главные двери, сопровождаемая шушуканьем бывших коллег. Троекратное волшебство.
«Паникуй, женщина!» – приказала себе Даня, надеясь на действие психологического метода от противного: делай одно, чувствуй другое.
В вагоне поезда холод отступил. Свободные места были, но Даня предпочла постоять. Накрепко вцепившись в поручень, девушка опасливо прислушивалась к собственному внутреннему состоянию. За последние несколько месяцев это уже был второй основательный удар под дых. Но если при первом она ожидала окончательный надлом своей психики, нынешний удар сулил всего лишь падение в бездну отчаяния.
Да, всего лишь.
Мобильный телефон в кармане издал заунывное треньканье. Глянув на экран, Даня скривилась.
– А я-то думаю, чего это телефону вздумалось ловить сигнал в глубоких дебрях подземки.
