в курсе, что я пока с Аликом думаю закрутить. Вот скоро придёт мне ещё одну капельницу ставить. Я хоть и подбитая этим долбанным гриппом, но всё же не совсем в труху. Вот и позову его на кофе через пару дней. Отблагодарить, так сказать”
Качаю головой и улыбаюсь. Римма такая Римма. У неё особенный взгляд на мужчин и свой подход. Другая бы и на глаза боялась показаться тому, кто её видел в подобном виде, как Алик. Но я уверена, она покорит его, если уже не покорила. Не каждый медбрат прибежит через пятнадцать минут ставить капельницу после звонка, да ещё и в рабочее время.
Отправляю Римме анимированные смайлики, которые она просто обожает, а потом поднимаю глаза и замечаю, что Радич наблюдает за мной через зеркало спереди. При этом хмурится, сдвинув брови.
Отворачиваюсь к окну, разглядывая виды. Я ведь впервые в Питере! А ту Римма со своими мужиками.
Прикипаю к окну надолго, до самого момента, пока такси не паркуется у отеля. Выхожу из машины через левую дверь, игнорируя открытую Семёном правую. Вытаскиваю ручку из своего чемодана, намереваясь идти к ступеням.
— Гордая и независимая? — слышу саркастичное в спину.
— В помощи не нуждаюсь, — отвечаю не оборачиваясь. Так-то я свой чемодан и сама докачу.
Радич не спорит и не настаивает, а через несколько минут у нас в фойе забирает багаж носильщик. Далее мне всё же приходится ориентироваться на Семёна, потому что он разбирается с бронью номеров у стойки.
— Мы можем предложить вам другой номер, если хотите, — улыбается администраторша. — Семейный, например. Со скидкой. И ещё раз приносим извинения.
Услышав обрывок разговора, я напрягаюсь. В смысле семейный?!
— Нет, этот вариант не подходит. Посмотрите, пожалуйста, какие ещё есть варианты, — отвечает ей Радич.
— Что-то не так? — подхожу ближе.
— Один из номеров, которые забронировала фирма, срочно закрыт, — пожимает плечами Семён. — Сейчас ищут что-то другое.
— На шестом этаже есть два смежных однокомнатных, — говорит девушка, проверив по базе ещё раз. — Вас устроит? Или мы можем подобрать вам в нашей сети другой отель. Например, на Салова или на Некрасова.
— Нет, это далеко. Давайте смежный.
Администратор оформляет номер и выдаёт нам ключ, ещё раз извинившись за неудобную ситуацию.
— А почему ключ один? — смотрю на Радича озадаченно.
— Потому что номера смежные, Вась, — отвечает тоном, будто я дитя неразумное. Ну не в курсе я, не приходилось часто по отелям шастать. — Дверь входная одна, а внутри ещё дверь.
Не нравится мне такое положение дел. Это, конечно, не один и тот же номер, но всё же… Слишком всё это для меня.
Мы поднимаемся на лифте на нужный этаж. Чёртовы лифты. В них ещё хуже, чем на соседних креслах в самолёте. Слишком тесно, слишком пропитывается им воздух, пусть подъём занимает каких-то минуту-полторы.
Замкнутое пространство давит. Особенно, когда Семён даже вид сделать не пытается, что не рассматривает меня в упор. Снова. Неужели, правил приличия для него совсем не существует?
Ой, ну да, о чём это я…
Вдохнуть получается лишь когда выходим из лифта, но тут же грудь снова сдавливает, потому что мы подходим к двери номера. Вдвоём.
Интересно, мне все эти два дня придётся дышать через раз? А я ведь работать сюда приехала. Но как мозгу это делать без кислорода?
Это просто тени прошлого, Вася. Слишком неожиданно произошла встреча. Сейчас в номере я приму душ и успокоюсь. Времени прошло уже много, мне совсем плевать на этого мужчину.
Просто всё слишком неожиданно, да. И я оказалась не готова.
Первый номер себе оставляет Семён, а меня отправляет во второй, не особенно интересуюсь, какой я хочу выбрать. Но что ж, он же босс.
Что его номер, что мой — абсолютно одинаковы. Будто их отксерокопировали. Полуторная кровать, серая мебель, зеркальный шкаф, стол, зеркало, два стула, дверь, вероятно ведущая в уборную и душ. Пространства не очень много, но всё чисто, стильно и без лишних раздражающих деталей.
Заношу чемодан в свой номер и проверяю, есть ли на двери замок. Конечно он есть, но мне было важно убедиться.
— Не бойся, не украдут, — подмигивает Радич. — Сначала им придётся убить меня. Мимо точно не пройдут.
— Да ну тебя, — качаю головой и захлопываю дверь в свой номер.
Каким был, таким и остался. Только морда шире.
И совсем я не боюсь, что меня украдут. А чего боюсь, то даже в мыслях в слова облачать не хочу…
Замечаю, что мои руки немного дрожат, когда наливаю в ладони жидкое мыло. В пальцах лёгкая слабость. Как бы я себя не убеждала, что бы не говорила, меня расшатало. Слишком глубокий след в душе остался от Семёна, слишком яркой была наша любовь.
Моя любовь.
И видеть его сейчас мне сложно и, что уж греха таить, больно. И душа, и тело реагируют. Тысячи вопросов возникают, на которые я сознательно знать ответы не хочу.
Продержаться нужно эти два дня. А потом забыть.
Смартфон в комнате отзывается трелью видеозвонка. Безумно хочу ответить, но нервничаю, чтобы никто не услышал.
Кое-кто не услышал.
Поэтому беру телефон и закрываюсь в ванной, только потом принимая звонок.
— Мамуля, привет! — улыбается моё голубоглазое чудо.
— Привет, котёнок, — на сердце сразу теплеет, будто солнышко вышло в пасмурный день. — Как ты там?
— Скучаю, — грустно вздыхает, заставляя моё сердце ёкнуть. Но тут же вскидывает глазки и смотрит хитренько. — Мам, а можно я у тёти Люды побуду ещё два денёчка, а не один?
Вот как, значит, она скучает.
Но я, конечно же, не обижаюсь, она же ребёнок. Моя Настя, моя малышка. Мой маленький секрет в память о разбитой любви.
Мне было непросто после отъезда из Москвы. Я вернулась в Волгоград к сестре, всё рассказала, долго плакала. Чёртовы деньги Радичей жгли руки, когда достала, чтобы применить по назначению. Ничего не хотела, никакого напоминания о боли, что Семён и его семья мне причинили, я ведь всё потеряла. Мечты, работу, с которой мне отдали документы моментально без всякой отработки, будто спихнули, наконец, неудобного сотрудника, собственное достоинство.
Но Люда убедила меня, что дитя под сердцем не виновато. Что мы обязательно выгребем, а деньги нужно вернуть. Сказала, что мы не одни, что
