Бегу к мальчику.
— Кирюша, сейчас “скорая” приедет. Таблетки я тебе не дам, чтобы врач смог правильно диагноз поставить, ладно? — мальчик кивает. — Я сейчас папе позвоню.
— Он в командировке, — тихо отвечает Кирилл. — Ночью только прилетит.
Но я всё же набираю. Абонент-не абонент. Наверное, в самолёте. Оставляю ему голосовое сообщение.
“Скорая” приезжает быстро. Фельдшер осматривает парня и решает, что нужно везти в дежурную хирургию. Помогаю Кириллу одеться и накидываю на себя пальто.
— А меня куда повезут? — спрашивает парень.
— Пока не знаю, Кирюш, — идём с ним до машины. — Сейчас спросим, — уточняю номер больницы и отправляю смс Пушкину.
— Спасибо Вам, — парень с трудом выдавливает улыбку. — До свидания.
Я удивлённо на него таращусь:
— Кир, ты с ума, что ли, сошёл? Думаешь, я тебя одного отправлю? — хмыкаю и залезаю в машину вместе с ним. — Ну, уж, нет, мой дорогой. Пусть твой бесценный папочка хоть десять заявлений на меня потом пишет, а больного ребёнка я не оставлю.
— Я не ребёнок, — обиженно бурчит парень.
— Вот и славно, — улыбаюсь. — Поехали, “неребёнок”.
В хирургии Кирилла осматривает седовласый, пузатый дядечка-врач в очках. Тут же берут кровь на анализы.
— Вы — сестра, да? — уточняет врач, поворачиваясь ко мне. — Для мамы просто слишком молодо выглядите.
— Это папина жена, — тут же уточняет Кирилл, глядя на меня. — Почти мама.
Я закатываю глаза, но спорить и доказывать обратное не собираюсь.
— Что я могу вам сказать, голубчики, — поправляя очки на носу, вещает доктор. — По анализам всё чисто.
— Лейкоциты? — уточняю.
— В норме, — кивает врач. — Да и боль, смотрите, — показывает мне, нажимая Кириллу на живот, — вся сместилась вниз. Похоже на спазм кишечника. Но, давайте-ка, для достоверности, ещё на УЗИ посмотрим.
Врач очень долго, очень пристально смотрит на экран, водя датчиком по животу Кирилла.
— Молодой человек, а что ели сегодня?
Кирилл как-то виновато поджимает губы и исподлобья смотрит на меня:
— Гамбургеры, — говорит тихо, как будто я могу не услышать. — Пять штук.
Я качаю головой и, стоя за спиной у доктора, показываю парню кулак.
— Что ж Вы, “почти мама”, всякой дрянью “почти сына” кормите? — вопрос, скорее, риторический, и я оставляю его без ответа. — Вот кишечник и среагировал, — закончив диагностику, врач даёт салфетки Кириллу. — На ночь нужно будет у нас остаться. Прокапаемся. А утром посмотрим, как будет.
Я договариваюсь, чтобы парня положили в отдельную палату. Пока Кириллу ставят капельницу, разговариваю с врачом. Беру рекомендации о диете и препаратах. Потом иду в палату. Вижу, что парню значительно лучше. Беру стул и сажусь рядом с кроватью. Свободной рукой парень откидывает чёлку со лба и закусывает губу, видимо, чтобы не засмеяться:
— Ругать будете? — спрашивает, делая вид, что ему стыдно.
— И даже бить, — отвечаю со вздохом. — Взрослый парень, Кир, выше меня ростом, а ведёшь себя как пятилетний ребёнок.
Кирилл кивает при каждом моём слове, как болванчик, и я, не сдерживаясь, смеюсь:
— Я же говорю — ребёнок.
Парень улыбается.
— Спасибо, Алиса Сергеевна. Вы спасли мне жизнь.
— О-о-х! Жизнь! — качаю головой.
— Вам, наверное, домой надо? Поздно уже, — Кирилл достаёт телефон и смотрит время. — Вы езжайте, у меня уже совсем ничего не болит.
Отрицательно мотаю головой:
— Папу твоего дождусь. Хоть это и выйдет мне боком, — последнюю строчку бормочу под нос, но Кирилл всё же слышит.
— В смысле? — парень настораживается. — Он что-то Вам сказал? Наорал?
— Неважно. Всё неважно, — ухожу от ответа. — Если хочешь, можем поговорить о чём-нибудь.
— О чём? — оживляется Кир.
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Обо всём. За разговором ты отвлечёшься от боли, да и время пройдёт быстрее. И, кстати, — поднимаю палец вверх, — я не настолько старая. Можешь обращаться ко мне по имени и на “ты”. Идёт?
— Идёт, — улыбается Кирилл. — И, кстати, — поднимает палец вверх, явно передразнивая меня, — у меня есть вопрос, Алиса. Точнее, просьба. Но об этом никто не должен знать.
Глава 6
— Тайна, покрытая мраком? — насмешливо переспрашиваю, а Кир на полном серьёзе кивает. — Ну, хорошо. Обещаю, что не выдам тебя.
Парень озадаченно смотрит на меня. Закусывает внутреннюю поверхность щеки, словно бы раздумывая, с чего начать или стоит ли мне рассказывать вообще.
— Кир, слушай, — слегка наклоняю голову и улыбаюсь уголками губ. — Если ты сомневаешься — не говори.
— Я скажу, — говорит парень, чуть нахмурясь. — Просто… Просто это всё непонятное для меня. Новое. Я даже не знаю, что это такое.
Я молча смотрю на него. Понимаю, что сейчас Кир хочет выговориться, и нельзя его торопить.
— В общем, к нам в этом году пришла новая девочка. Катя Орлова. И она… — Кир смотрит в потолок, слегка улыбаясь. — Она такая правильная вся, отличница. И семья у неё: мама — врач, папа — адвокат. На тусы Катя не ходит, готовится к ЕГЭ. Но не зануда, — тут же добавляет. — Она со всеми очень приветлива. И со мной тоже. Но… Но и как будто со всеми держит дистанцию. Ну, то есть, Алис, понимаешь: Катя может общаться, как будто ты её лучший друг, но при этом никто про неё ничего не знает. Словно бы всё в себе.
— Ты хочешь ей понравиться? — осторожно интересуюсь.
— Ну! — Кир присвистывает. — “Понравиться” — это что-то вообще из разряда фантастики. Хотя бы просто, чтобы она внимание на меня обратила. Просто я ваще в ах… — парень осекается, глядя на меня и, улыбаясь, поправляется, — в недоумении. У меня такой фигни вообще никогда не было. Что бы я не знал как подкатить, как позвать куда-нибудь. То есть, как это обычно: пойдёшь-не пойдёшь, да-да, нет-нет… Нет — так другую найду, которая пойдёт. А тут я каким-то дебилом себя рядом с ней чувствую. “Бе”, “ме” — все слова из башки вылетают, — свободной рукой стучит по стене. — Бесит! — поворачивается и смотрит на меня, — какой диагноз поставите, доктор?
Улыбаюсь.
— Тут всё ясно, больной, — развожу руками. — Вы просто влюбились.
— Таблетки пропишете? — с надеждой интересуется Кир.
С грустью качаю головой.
— К сожалению или к счастью, но таких ещё не изобрели, — парень хмыкает. — Но твоя проблема не так страшна, как кажется на первый взгляд. Твоя Катя Орлова — это я пятнадцать лет назад. Такая же отличница, такая же строгая. И так же все боялись подойти, — вместе смеёмся. — Отличницам просто всегда нужно держать марку. И в учёбе и в поведении.
— У меня нет никаких шансов? — хмуро уточняет Кир.
— Ну, почему? — возражаю. — Шансы есть и даже, возможно, вполне высокие. Скажи, есть ли предмет, по которому тебе нужна помощь?
— О, да! — восклицает парень. — Химия. Углероды, водороды, аш два о — фигня полная. Ничё не понимаю.
— Но ты же можешь попросить Катю тебе объяснить?
— Катю?! — удивляется парень.
— Катю! — подтверждаю. — Непонятную тему, непонятную формулу.
— Ты думаешь… — глаза парня вспыхивают авантюрным блеском.
— Я знаю. Катя не откажет тебе в помощи. Только не подходи с абстрактной просьбой, типа “я не шарю в химии — помоги”. Нет. Подготовь какие-то конкретные вопросы: по цепочке реакций, по написанию формул. Сам предложи, где вы будете заниматься. В первый раз лучше, конечно, в классе, после уроков. Потом предложи ей совместить приятное с полезным и позови в кафе. Скажи: “Катюш, деньги за репетиторство ты от меня вряд ли возьмёшь, но позволь, хотя бы, пригласить тебя в кафе на мороженое”.
Кир подскакивает на кровати:
— Блин, Алис, ты же гений!
— Так! — я подрезаю на корню такие внезапные порывы чувств. — Кир, ложись немедленно! — парень покорно ложится, а я поправляю капельницу. — Всё по порядку, ладно? Сначала мы устраняем последствия твоего чревоугодия, а потом охмуряем Катю. Ок?
— Ок! — быстро-быстро кивает парень и как-то изучающе смотрит на меня. — Алис?
