Чем ближе я подъезжал, тем сильней становилось чувство, распирающее внутри. Беспокойство.
Я не очень хорошо контактировал с этой эмоцией. Но постарался взять себя в руки. И когда оказался перед дверями квартиры, выдохнул в последний раз, чтобы не казаться слегка спятившим.
Внутри стояла тишина и редкий шум погремушек. Маша что-то напевала сама себе, убаюкивая, поэтому я старался не шуметь и не отвлекать ее. Прошел по недлинному коридору и вошел в гостиную, где лицом ко мне стояла Нина.
Выражение ее лица, положение тела… Она была схожа с тетивой лука. Ровная, натянутая, напряженная.
Глаза были и полны беспокойства, и пусты одновременно. Замешательство.
Что еще более странное, она рассматривала меня так, будто ни разу не видела, или, наоборот, искала что-то знакомое.
– Нин? – позвал ее, и она будто очнулась. – Все в порядке?
По какой-то причине я остался на месте. Моя жена не выглядела, как обычно.
– Боже, – она шумно втянула в свои легкие воздух и отвернулась, закрыв ладонью рот. – Неужели это правда? Неужели…
– Нина, в чем дело? Ты напугала меня и свою мать. Не отвечала на звонки и смс. Не перезвонила и сейчас говоришь бессмыслицу.
– Кто такая Варвара, Слава?
– Какая Варвара?
– Не думаю, что вопрос на вопрос прояснит ситуацию. Женщина по имени Варя или Варвара в твоей жизни, кто она?
– Откуда я знаю, кто она? Я не знаю никого из людей с таким именем.
– Неужели?
Она скрестила руки и осталась стоять на месте, а я прошел вперед и снял куртку с пиджаком, бросив те на кресло.
– Ты сомневаешься? Или думаешь, что я сомневаюсь. Наверное, мне лучше знать, есть ли знакомые в моей голове с таким именем или нет.
– Спрашиваю, потому что явно есть, Слава. Очень близко знакомая женщина. Настолько, что… Мы должны поговорить откровенно.
– Давай. Только вопросы должны быть адекватными, и если я что-то говорю, то значит уверен в этом. Не нужно меня переубеждать в обратно. Что вообще произошло? Я оставил дома адекватную и милую Нину, а встретил разгневанную женщину, далекую от той, что я видел утром. Если тебе нужен отдых, скажи мне об этом, и я его тебе обеспечу. Это нормально уставать с маленьким ребенком и говорить об этом вслух, дорогая. Никто не станет тебя судить.
– Вот ты сейчас уверенно списываешь все на стресс?
– Иных вариантов в моей голове просто нет. Усталость и недосып.
– Скажи, честно и откровенно. Сможешь?
– Я с тобой всегда честен и откровенен. Кроме одного, пожалуй, та актриса в фильме, что мы смотрели, была реально хорошо, хотя я сказал обратное, чтобы позаигрывать с тобой.
Улыбка на моих губах была мимолетной, когда я увидел, что лицо Нины стало похожим на маску боли.
– Черт, прости…
– Ты изменял мне, Слав? Недавно или давно, неважно. Просто ответь…
– Нет, конечно. О чем вообще… О чем ты думаешь?
Подошел к ней и, взяв в ладони ее прекрасное лицо, посмотрел в глаза. Они были полны слез, и я понятия не имел, кто сделал эти красивые озера полные боли.
– Я люблю тебя… Я бы никогда не стал… Я не изменял тебе, ни разу… Ни разу, малыш…
Казалось, от моих слов ей стало еще хуже, а мне дурнее.
– Тебе кто-то что-то сказал?
Она кивнула и закрыла глаза отстраняясь. Отходя подальше, что отпустить пришлось.
– Кому пришло в голову нести этот бред. А ты? Зачем поверила и накрутила себя? Нина, я…
– Пришла женщина, – ее голос стал безжизненным и отстраненным. – Она представилась Варварой. Попросила тебя. Попросила помощи.
– И? Какая-то незнакомка пришла и…
– И привела с собой мальчика, Слава… Мальчика, точную копию тебя, – указала на меня с головы до ног.
– Что за бред? Ты сама понимаешь, что это какая-то хрень…
Внутри поднималась волна ярости и протеста, что она решила, будто это все может быть правдой.
– А ты считаешь, я сумасшедшая?
– Я считаю, что ты поверила какой-то посторонней женщине, что повесила на тебя это дерьмо.
Мой тон был резким, но сейчас я был неспособен его контролировать.
– Я не изменял тебе, Нина, – заявил, повышая голос на жену, наверное, впервые в таком яростном споре, что было нехарактерно для нас обоих. – Не изменял.
– А десять лет назад?
– Десять… – в голове была такая неразбериха, что я даже не пытался анализировать ее слова. – Десять лет назад?
– Да. Я видела то, что видела, Вячеслав. Это был мальчик девяти или десяти лет. Не больше. Мои глаза не обманывали меня…
– А я обманул?
Она не ответила.
– Десять лет. Боже. Чего только не было тогда. Открытие бизнеса, наш переезд в первую квартиру…
– Твои разъезды, – дополнила то, о чем я даже не думал.
– Мои…
– Тебя не было дома неделями.
И тут словно удар в голову. Точный. Резкий. Мощный.
Глава 5
Нина
Так странно. Видеть правду своими глазами и все равно надеяться на ошибку.
Придумывать версии и искать им подтверждение. Хотеть верить в ложь и подмену.
Но его лицо. Осознание. Это было слишком красноречиво.
– Господи, – сорвалась с места и побежала в туалет.
Не думала, что тошнота на нервной почве – это не миф.
Выкручивало как при беременности Машей. Носом шло.
Будто вся душа решила выйти наружу от отвращения и боли.
– Нина, Нина… – сзади суетился Слава, а я хотела, чтобы он был как можно дальше, но не могла даже говорить.
Гладит по спине, сует стакан воды.
Отталкиваю подальше и помощь и его самого.
Не хочу прикосновений… Не хочу ничего…
– Нина, не дури. Возьми стакан, я сейчас принесу полотенце, подожди.
Как только он выходит из ванной, я встаю и закрываюсь.
Слава стучит, но я, прислонившись к двери просто молчу.
– Милая, сейчас я хочу просто помочь… Мы поговорим.
– Просто уйди.
– Дорогая…
– Просто уйди… – прикрикиваю, срываясь на слезы, больше не находя сил оставаться спокойной. – Это сложно? Учись уходить, Слава… бросать и уходить…
– Нина…
Плачу. Потерявшись в отчаянии и непонимании.
– Не делай глупостей, ладно?
– Боже…
Слышу, как его шаги затихают, и подхожу к раковине.
Ополаскиваю рот, с такой тяжестью, будто рука весит тонну, как и голова, ноги и все остальное тело.
Смотрю в зеркало на растрепанные волосы, на красные глаза и трясущиеся губы.
Умываюсь… умываюсь… Будто поможет. Будто смоет все это.
Нужно уйти, потому что становится душно. И кислорода мало.
Когда вышла из ванной, столкнулась со Славой в комнате. Он стоял и смотрел потерянный на меня, а я на них с дочкой.
– Она не спала и начала плакать, – будто в оправдание, или же попытка заговорить о чем-то другом, чем о предательстве и лжи.
Кивнула и прошла к сумке, которую он не заметил. Взяла ее и пошла в детскую Маши.
– Брось, Нина, – муж последовал за мной. – Мы даже не поговорили.
– Мы говорим. Прямо сейчас. Ты говоришь – я слушаю.
Открыла большой комод и вытащила оттуда разложенные памперсы, средства гигиены и прочие мелочи. Не могла остановиться, будто что-то произойдет со мной, если это сделаю.
– И что? Вот так просто уйдешь?
– Не говори мне о простых решениях, Слава, – посмотрела на него, пылая гневом и источая его. – Ты хотел говорить, прошу.
– Все не так просто, понимаешь?
– Конечно, понимаю. У меня есть иной выбор, кроме как понимать тебя? Боже, ты так отпирался, что я решила, будто сошла с ума. Что тот мальчик был не настолько похож. А стоило всего лишь напомнить срок давности и паф… воскресли и память и… Неужели так легко забылась другая женщина? Или ты пытаешься показать, насколько она была для тебя неважна?
– Да не помню я ее. Черт возьми, я ничего не помню. Точнее…
– Это все, что ты хотел сказать?
Я склонилась над сумкой и, положив в нее еще несколько вещей дочери, выпрямилась застегнув.
