— Ну, не в первый раз я подруг таким образом выручаю! — скромно улыбнулся парень. — Но сейчас мне будет особенно приятно.
Маруся сначала взгрустнула. Значит, много у Пашеньки приятельниц, а она лишь очередная. Но, дослушав фразу до конца, успокоилась. Мало ли кто там был до нее?
— Ну, пошли? — Маруся двинула было к ступенькам, ведущим внутрь.
— А ты куда? — удивился Пашка. — Стой и жди. Мне провожатые не нужны. Какой кабинет у твоей сестры?
Удивленная Маруся сказала, как разыскать Леру, и осталась на улице. Через пять минут она нервно зашагала около лестницы, через десять съела все конфетки, что нашла в сумке, а через пятнадцать решительно схватилась за длинную деревянную ручку двери. Но открыть ее не успела, поскольку на пороге оказалась улыбающаяся Лера под руку с Пашкой.
— Ну, хитрюга, Бог с тобой. — Сестра покачала головой. — Так и быть, отпускаю тебя в этот раз. Но только до десяти. Павел обещал тебя сдать с рук на руки.
— Еще раз благодарю за оказанное доверие, — галантно сказал Пашка и вдруг перехватил руку Леры и прижал к губам.
— Ну, это уже лишнее, — засмущалась она. — Идите уже.
Павел отошел на несколько шагов и обернулся.
— Джентльмен, — тихо проговорила Лера. — Надо же, подумать только! Ты где такого динозавра откопала?
— В девятом классе, — ответила Маруся.
— Классный парень, — одобрила Лера. — Но все равно — в десять как штык! — строго повторила она.
— Спасибо, Леруша! — воскликнула Маруся и, подхватив своего кавалера, скрылась с глаз.
Лера посмотрела ей вслед, постояла еще секунду и вернулась в контору.
Вадим стоял перед дверью, загораживая проход. Уже двадцать минут Маруся не могла вырваться из дома. Телефон разрывался, но подойти она не могла. Мерзкий придурок, гадко улыбаясь, держал руку на аппарате.
— Мне плевать, что Лерка опять пошла у тебя на поводу, — в который раз говорил Вадим. — Останешься дома.
— Отвали от двери! — заорала Маруся. — Ты не имеешь права! Ты мне не отец и не брат!
— Правильно, — подтвердил Вадим. — Но пока твой алкоголик папашка подлечивает свою развалившуюся печень, а твоя маразматичная бабуся сидит в очереди в ЖЭК, я несу за тебя ответственность.
— Позвони Лере, она подтвердит! — Маруся была вне себя. Телефон надрывался. Скорее всего, это звонил Пашка, узнать, отчего Маруся опаздывает.
— Ты ничтожество, подонок и прихлебатель! — Маруся выплевывала слова в ухмыляющуюся рожу Вадима. — Сидишь на шее Леры и еще чего-то смеешь говорить! Неудачник!!!
Звук громкой пощечины оборвал Марусю на полуслове.
— Вот этого, девочка, не стоило говорить, — прошипел Вадим. — Совсем не стоило. И за это будешь наказана.
Он схватил ее за руку и вывернул. У Маруси потемнело в глазах. Инстинктивно согнувшись пополам, она головой уперлась в пах Вадиму. И вдруг с ужасом почувствовала необычайную твердость. Другой рукой Вадим перехватил голову Маруси и сильно прижал ее к себе. Непонятная судорога свела его тело, Маруся вывернулась и отпрыгнула от него.
На светлых тренировочных штанах Вадима растекалось мокрое пятно. И как ни больно и страшно было Марусе, она стала безудержно смеяться, — до того комична была ситуация.
— Да ты еще и преждевременным семяизвержением страдаешь, бедненький! — хохотала она. — Да тебе лечиться надо. Я знаю, мы по этике семейной жизни это проходим.
Лицо Вадима залила мертвенная бледность. Его аж перекосило. Неизвестно, что было бы дальше, но в прихожую выбежали Анюта и Сонечка.
— Ну, вы трубку, наконец, возьмете? — возмутилась Анюта. — Голова уже от звонков раскалывается!
Вадим сделал полшага и скрылся в ванной, благо малогабаритная квартира позволяла. Маруся сорвала трубку телефона.
— Да!! Паш, я уже бегу! — И, бросив трубку, стремглав выбежала из дома.
Щека горела огнем. Маруся достала пудреницу. Наскоро припудрив щеку, она спустила локон волос на лицо и уже спокойным шагом вышла из подъезда.
На углу дома ее поджидал Павел.
— Маруся, ну чего так долго? Опаздываем! — Он внимательно вглядывался ей в лицо.
Маруся отвернулась и схватила его за руку.
— Бежим скорее!
Дискотека в доме культуры была сказочная. Получше любого ночного клуба. Управа постаралась на славу. Отремонтировав старое здание, администрация района сдала почти все площади под рестораны, оговорив при этом, что раз в неделю в доме будут проходить дискотеки для школьников. В этот вечер рестораны открывались только после десяти. Данное положение дел устраивало всех: и отцов района, и предпринимателей. И те и другие рьяно следили, чтобы на танцульки не проносили крепких напитков, а в буфетах продавали только сок и пепси-колу.
Марусе казалось, что она только вышла на танцпол, а Павел ее уже тащил к выходу.
— Все Манька, уже пора.
— Но сейчас только начало десятого! — возмутилась Маруся, пританцовывая на месте. — Еще полно времени.
— Пойдем прогуляемся до дома. У меня от этого гама уже уши в трубочку свернулись. — И он болезненно поморщился.
Они вышли на улицу. Сентябрьский вечер опустился на город. Прозрачные сумерки дрожали на пожелтевшей листве деревьев, но было впечатление, что природа немного ошиблась. Тепло было совсем по-летнему. Тем не менее Павел снял свою куртку и накинул ее на плечи Маруси. Ей совсем не было холодно, но отказаться от такого проявления внимания ей и в голову не пришло. Совсем наоборот. Сердце замерло, а потом застучало часто-часто.
— Я, Манька, вообще-то не очень люблю ходить на такие мероприятия, — сказал Павел. — Лучше в театр или на выставку.
— Правда? — удивилась Маруся. — А так классно танцуешь.
Она вспомнила, как лихо Пашка крутил сальто и стоял на голове, показывая некогда модный танец брэйк-данс. И старый добрый рок-н-ролл отплясывал не хуже дяди Везуни. Правда, весь молодняк, собравшийся на дискотеку, привык к другим танцам, больше похожим на топтание на месте, но все равно Пашка произвел на них неизгладимое впечатление. Маруся постоянно ловила на себе завистливые взгляды девчонок, которые понимали, что этот красавчик уже занят.
— Уметь — не значит любить, — ответил Пашка. — У меня мама была учителем танцев. Так что я с детства умею танцевать.
— А сейчас она не преподает? Устала учить косолапых подростков? — засмеялась Маруся. Они медленно брели по тротуару.
— Да. — Павел приостановился и вынул пачку сигарет. — Так устала, что умерла. — И он прикурил.
— Ой, прости, я не знала.
— Да ладно, ничего, проехали, — спокойно сказал Пашка. — И оттого я понимаю, как тяжело жить с чужими, — немного помолчав, продолжал он. — Это тебя муж сестры так повоспитывал? Тот, что запрещал тебе идти сегодня на танцы? — И он легко дотронулся до щеки Маруси.
