– Уберите со стола! — решительно потребовала Ирина. Ей стало жаль натюрморта, так любовно составленного Львом Николаевичем. К тому же хоть так надо было поставить нахала на место. Заодно избавилась и от букета, который лишал ее свободы маневра. И демонстративно расправила скатерть.
Олег, не возражая, убрал драгоценный портфель на пол, достал оттуда какие-то документы и, как совсем недавно профессор, разложил их на диване, мурлыкая себе под нос: «О, Рио, Рио, рокот прилива, шум прибоя, южный размах…» Покончив со всеми этими манипуляциями, за которыми Ирина следила, по возможности сохраняя на лице выражение скептической обреченности, потер руки и объявил тоном конферансье:
– Итак, приступим. Я женат. (Всем своим видом Ирина изобразила облегчение, но Олег — или как его там? — чихать хотел на ее вид.) Моя жена возглавляет ту фирму, по поводу которой я к вам приходил, короче, по продаже дисков.
– «Видео-рекордз плюс»? — догадалась Ирина. — Так бы сразу и сказали. Теперь вспомнила. У вас еще фамилия… такая… Шустрый, кажется?
– Так точно, — обрадовался Олег. — Шустрый Олег Борисович, но для вас, естественно, просто Олег.
– Да ведь проверка уже закончена, кажется?
– И ничего не нашли, так, мелочь! — отрапортовал Олег Борисович Шустрый. — Вот по этому поводу я и пришел.
– Вы сказали, что женаты и что пришли делать предложение. Не стыкуется.
– А помните тот анекдот, где «жена — не стена, подвинется»? — Шустрый опять посмеялся в одиночестве, не испытывая, впрочем, никакого смущения. — Предложение чисто деловое — пока! Я предлагаю вам на блюдечке с голубой каемочкой красивое дело, за которое для начала вы получите квартальную премию или там процент — не знаю ваших порядков. Схема проста. Фильмы, которые мы распространяем, — от американской кинокомпании «Парамаунт Продакшн». Но лицензионные договоры у нас не с ней, а с фирмой, зарегистрированной в офшорной зоне и не имеющей к фильмам никакого отношения. Такие же договоры есть и у посредников, которым мы передаем диски оптом. Печать-то фирмы, сами понимаете, всегда под рукой. А потом посредники, получив письменные указания этой офшорной фирмы, конвертируют рубли и перекидывают баксы на западные счета. Вот документы, копии, конечно, смотрите сами, почти все бабки за реализацию дисков через посредников уходят на заграничные счета, на Кипр. А счета оформлены на мою сестру! Она там замужем за одним папиком… — Шустрый, ужасно довольный собой, смотрел на Ирину, ожидая одобрения.
Так вот оно в чем дело! Ирина была искренне заинтересована. Она помнила ту проверку, одну из первых на новом месте работы, и помнила, что тогда осталась ею недовольна. В ней немедленно проснулся профессиональный интерес. — И учредитель офшорной фирмы — тоже ваша жена! А какой процент получают посредники?
– Так вы согласны? — обрадовался Шустрый. — Я знал, что мы с вами найдем общий язык. Приятно иметь дело с профессионалом.
Он расслабился и покосился на накрытый стол. Схватив вилку, он бесцеремонно принялся есть оставленный Профессором салат.
– М-м, классно… — оценил Олег. — Если вы еще и готовить умеете… Но вы не дослушали. Я немедленно развожусь. Фирма после новой проверки, с учетом уже этих документиков, разоряется. Верку — это моя половина — посадят… Хотя вряд ли, сейчас всех подводят под амнистию… Развели демократию, да? Короче, деньги все равно остаются при мне. С моими деньгами и вашими возможностями мы создаем совместное предприятие. Короче, я готов на вас жениться. Я считаю, что мужик обязан обеспечить своей бабе нормальную жизнь. Знаете прикольный анекдот? Мужика в зоопарке спрашивают: «Скажите, вон та обезьяна — это мужчина или женщина?» А он отвечает: «Мужчина — это который с деньгами, а это — самец». Зачем вам эти, малообеспеченные, по объявлению? Смешно! Мы выкидываем из дела Верку, вы даете мне крышу, я вкладываю бабки в наш общий бизнес. В какой — об этом позже… — Шустрый попробовал другой салат. — Нет, правда, очень вкусно! Между прочим, я подстраховался на тот случай, если мы договоримся. У меня столик заказан в «Зимнем саду». В новогоднюю ночь дерут такие деньги, козлы! Простите…
Пока Шустрый отдавал дань кулинарным талантам своего предшественника, Ирина быстро просматривала документы.
– Да, но здесь нет ни одной платежки. А номера счетов? В каких банках?
– Э нет, — едва не поперхнулся салатом утративший было бдительность Шустрый. — Командовать парадом буду я. Вы — деловая женщина, но и я не пальцем делан. Извиняюсь, конечно… Развод — после начала проверки, а номера счетов и прочее — после нашей с вами официальной регистрации. Как говорит Остап Бендер, утром — деньги, вечером — стулья. Золотое правило.
Он налил себе из графина апельсиновый сок, выпил и откинулся на спинку кресла.
– Вообще Остап Бендер — мой идеал, — просветил он собеседницу. — Я тоже мечтаю накопить деньжат и свалить отсюда к чертовой матери, лучше, конечно, в Штаты, но сойдет и Германия, к примеру. Только не Рио-де-Жанейро, там нищета — ужас! Я был, видел. А белых штанов, о которых так мечтал товарищ Бендер, везде полно. Вы знаете, почему у них носят белые штаны, а у нас нет? У них грязи нет. Совсем. Все есть, а грязи нет.
– А мне вы отвели роль мадам Грицацуевой? — весело поинтересовалась Ирина.
– Нет, мадам Грицацуева — это Верка, — успокоил ее не уловивший подтекста Шустрый. — У нее фирма уже раскрученная была, я при ней оптовиком был. Так, мелкий, был у меня свой ларек. Она сама меня на себе женила, я пахал как бобик, там половина денег теперь моя по совести. И как налоговую кинуть, это тоже я придумал, не она. Клевая схема, сколько вы головы ломали, всю бухгалтерию на уши поставили — и обломались. А она меня до сих пор за шестерку держит, за сявку. Еще и любовника себе завела, не скрывает даже. Ну ладно, думаю, я тебе покажу шестерку. Я свой стул уже взял, теперь пусть мадам Грицацуева попрыгает. Я даже хотел просто в налоговую телегу накатать: пусть, думаю, все заберут, лишь бы эта… надо мной не издевалась. Потом схема мне в голову пришла — и, короче, ваше объявление. Я глазам своим не поверил!
– А если я откажусь? — на всякий случай спросила Ирина.
– Так я ничем не рискую, — все-таки улыбался Шустрый ужасно обаятельно. — Вы без этих вот бумажек ничего не докажете. К тому же я ведь вам выгодную сделку предлагаю. Вас повысят по службе непременно. И никакого риска. Нам этих денег хватит надолго, если вложить с умом…
Звонок в дверь избавил Ирину от необходимости отвечать. Она вышла в прихожую, а Шустрый, оставшись один, схватил еще несколько ложек салата — видимо, был и вправду голоден — и с интересом принялся осматривать комнату, напевая с набитым ртом: «О Рио, Рио, сколько порыва, сколько зноя в южных очах…» Ирина вернулась в комнату в сопровождении участкового, и на этот раз она ему была почти рада и даже пригласила пройти. Вот кто поможет ей избавиться от противного и вот уж точно не в меру… Шустрого.
