Я не хотела говорить этого, но все-таки сказала:
— Лаура говорила, что это Арман убил Софи. И он же пытался покончить со мной в горах. Но это мог быть и Эган.
— Он очень переживал — из-за вас и из-за Софи. Он вынужден был сопровождать меня, когда я сжигал героин. Его больше всего страшило, что Мария может узнать обо всем. И вот так все закончилось. — Его голос дрогнул. Он вздохнул и продолжал: — А что ему оставалось? И мог ли он быть счастлив, даже с Марией?
Я должна была спросить его:
— Когда вы выбежали на дорогу перед машиной Армана…
— Я думал и об этом тоже, — ответил он. — Я не тот человек, который может сознательно пойти на убийство — даже из мести. Но я доволен, что помог ему умереть и отомстил за Эгана.
Мы прижались друг к другу. Туман за окнами начал рассеиваться, порозовел, потом исчез. Снизу, из кухни, послышался сигнал, что готов завтрак.
— Вы должны немедленно уехать, — сказал он. — Я подожду, пока вы сядете в самолет, и только потом поговорю с полицией. Они могут взять Сарифа. Я не хочу защищать его.
Мы помолчали. А потом я спросила:
— А что мы скажем Марии?
Никто из нас не хотел порочить ее память об Эгане. Конор сказал, что, если мы вернемся в Штаты, у нее будет только половина шансов узнать о связи Эгана с этим делом.
Я оставила его, прошла в свою комнату и стала ждать, когда Мария проснется. Она скоро узнает все новости.
Когда она постучала в дверь, я с удивлением увидела, что она одета для поездки.
— Вы же хотели уехать сегодня, — сказала она. — Я думаю, чем дольше мы останемся здесь, тем хуже. Эган был прекрасен прошлой ночью. Я хочу уехать, не встречаясь с ним больше, это так прекрасно, я буду вспоминать только о том, что было вчера.
Мне пришлось прервать ее:
— Мария, произошел ужасный несчастный случай. Лаура мертва.
— Мертва?
Ее лицо сразу изменилось, пальцы начали играть с браслетом.
— Она настояла, чтобы ее отвезли домой этой ночью в страшный ливень. — Мы условились использовать версию Армана, она смягчала многие обстоятельства. — Она боялась ехать одна и чувствовала себя плохо, и поэтому…
Слова застряли в моем пересохшем горле. Она прошептала:
— И Конор был с ней?
— Конор спал. А Эган еще не ложился…
Я закрыла глаза, чтобы не видеть ее лица.
Она тихо, почти на одном дыхании, произнесла:
— Только не Эган, Керри. Только не Эган! Он ранен? — спросила она и замолчала в ожидании. — Он мертв. Верно, да? Он мертв.
Я обняла ее. Я была ее подругой, ее сестрой, ее матерью, но не могла найти слов, чтобы помочь ей.
— Эта ужасная дорога, — бормотала я. — Тормоза были неисправны. Лаура была так напугана. Ты же знаешь Эгана. Он пожалел ее и предложил вести машину…
— Он должен был сделать это, — сказала она, не отрывая рта от моего плеча. — Он должен был сделать именно это.
Она больше никогда не задавала вопросов о нем. Мы погрузили все в машину и уехали. Я попрощалась с Конором еще раньше, в салоне отеля. Мы сели в самолет до Парижа, а потом на другом улетели в Нью-Йорк. Я всегда чувствовала, что в Марии есть что-то гораздо большее, чем хорошенькое личико. Я думаю, что она уже узнала слишком много для того, чтобы быть счастливой.
Я не писала мисс Уолдрон до тех пор, пока мы не приехали в Нью-Йорк. А когда написала, то сообщила только, что Эган погиб в автомобильной катастрофе. Я рассудила, что она не станет добиваться у Марии деталей. Смерть Эгана поставила точку в моем участии в этом деле.
Неделю я прожила с Марией в большом доме на Мэдисон-авеню, потому что она не хотела оставаться одна со слугами. Но потом я настояла, чтобы она поехала к тете в Сил Арбор, опасаясь, что постоянно напоминаю ей о «Ферме».
Конор позвонил мне, когда я вернулась в свою квартиру. Он пытался связаться со мной и раньше, но не хотел ради Марии звонить в ее дом, где, по его предположению, я была в эти дни. После этого события начали разворачиваться очень быстро. Я уволилась из колледжа сестер Барнс, сдала квартиру и упаковала свои картины. Конор встретил меня в Париже, и мы поженились там в консульстве Соединенных Штатов.
Теперь я живу на «Ферме». Не могу сказать, что люблю гулять по той дороге, теперь приведенной в порядок и огороженной, и игнорирую гостей. Но мы слишком счастливы, чтобы что-нибудь могло омрачить наши дни. Дела в отеле идут хорошо. Нас признали ведущие компании, и от желающих приобрести отель не было отбоя. Но мы не хотим уезжать отсюда.
Мария часто пишет. Она уже несколько раз была помолвлена, но все рушилось. Я понимаю, что она все еще находится во власти чар Эгана. Но вот впервые она написала, что собирается приехать летом, чтобы увидеть нашего ребенка. Но мне кажется, она хочет испытать себя. Думаю, это поможет ей вспомнить, как прекрасно быть влюбленной.
