— Надо узнать, что они забыли в том ночном клубе. Участковый что-то сказал про то, что они все в состоянии алкогольного опьянения.
— Убью Лучика, или под домашний арест посажу. Ну как так-то? — учитель пытался все это переосмыслить. Говорят, что мужчина пытается в своей будущей жене увидеть черты своей матери, но в ситуации с Лучианой все было иначе. Ник теперь четко понимал что, девушки бывают не зацикленные на деньгах и внимании со стороны мужчины. Мать Ника была умной, но очень степенной женщиной. Она всегда была тактичной и рассудительной, а Лучик была другой, но он любил ее. Любил, несмотря на то, что она преподносила ему много сюрпризов и не всегда приятных. Бытовые проблемы Лучика вообще не волновали, а то, что она предпочитала в одежде, было необычно, но к этому Ник привык.
Остаток пути Никита молчал, а Бориса, как не странно, вся эта ситуация забавляла. Учитель всегда был очень серьезным и рассудительным, а улыбчивый Борис, он как-то попроще был и сейчас даже успокоился. Девочки в относительном порядке, и можно было даже немного расслабиться. Небо освещали звезды, и бесцветный месяц недозрелой луны был не ярким. Дорога была пустынной, еще бы, в такое-то время. Воздух был свежим разряженным, как перед грозой. Никита пытался успокоиться, но у него даже в голове не укладывалось, как такое могло случиться.
Через полтора часа, когда уже светало, Ник и Борис добрались до места.
В полицейском участке их сразу же проводили к участковому, которым оказался хорошим знакомым Бориса. Он был его одноклассником.
— Лейтенант Трофимов Павел Юрьевич, а я еще в машине думал, что-то мне твой голос знаком.
— Борис, ты чего с детдомовскими красавицами связался? И ваша Лучиана — это же Пикассо. С толку меня сбиваете. Перекрасилась опять, не сразу узнал.
— Все правильно, Трофимов, ну что, сколько с нас за сохранность девочек?
— Все шутишь, Борис, — Трофимов перевел взгляд на учителя, — а ты ведь Никита Серов верно? Да, изменился, конечно, — Павел сразу понял, что Ник не был простым работягой, да и слышал от знакомых, что Серов за границей сейчас живет и работает.
— Он самый. Ты извини, мне как-то не до шуток сейчас. Знаю, что знакомы с детства, но вы больше с Борисом вместе были. Любители охоты и рыбалки, — отметил Ник.
— Ну да, охота и рыбалка — это наше все, верно, Борис?
— Не томи можно подробности драки узнать, — отозвался Борис.
— Ах да, конечно. В общем, у этих, как всегда. Девочек попытались подснять, а Терминатор навалял всем желающим это сделать. Кому надо, и кто был вроде как не при делах. Переломов нет, никто в больничке не лежит. Заявления никто писать не будет. Лучиана, тьфу ты, Пикассо сказала, что если попытаются написать, то тоже напишет, если что, и настояла, чтобы сняли побои. Свозили в поликлинику ее для этого, так что она всех и прикрыла.
— Лучиана пострадала? — переспросил Ник, а потом добавил, — так зачем ее в камеру посадил?
— Она пьяна, пусть протрезвеет сначала, — в коридоре послышались шаги. — Да вон, ведут ваших. Я хотел спросить. За парней тоже заплатите? Или пусть сидят.
— За всех заплачу, — я получается должен Терминатору. Он за Лучианой присмотрел, — заключил Ник.
***
Нас завели полусонных и полупьяных в светлое помещение. Чувствовала я себя паршиво. Голова кружилась. Все тело болело. Помню, как во время драки получила и в живот и по лицу. Тогда я боли не чувствовала, а теперь хотелось умереть. Еще ужасно мутило.
— За вас залог внесли. За всех, так что, можете быть свободны, и не попадайтесь больше. Понимаю, что девушек защищали, но это драка, а драка это статья, — назидательно проговорил участковый.
Никита посмотрел на меня вскользь, но мне хватило. Лучше бы убил сразу, чем этот немой вопрос «Как ты могла?» Никита и Борис подписали какие-то документы, и все вышли на свежий воздух. Выглядели мы, как взъерошенные воробьи, которых потрепал дикий кот.
— Никита, извини, что так вышло, и спасибо за то, что заплатил за нас. Если бы не те парни все бы ровно было, — отозвался Тимур и стал вызывать себе такси через приложение. Сергей постоянно пытался разбудить Лию, которая, кажется, даже не проснулась, а мне все еще хотелось умереть. Головная боль не отпускала, и я побежала к небольшому перелеску за участком, и мой желудок освободился от содержимого. После этого головная боль только усилилась. В этот момент Никита уже подходил ко мне.
— Не смотри на меня, я не в лучшей форме, — растягивая слова, проговорила я.
— Ну, по крайне мере, переломов нет, а похмелье, оно проходит через день два. Да, и твои руки. Они не успели зажить, как ты снова их травмировала. Идем. Позже мы обо всем поговорим, а сейчас нам нужно домой.
— Никита, я сильно виновата, и мой удел сейчас молчать, но можно возле аптеки остановить, очень нужно.
— Хорошо, заедем, боже ну и запах. Лучиана, как же так-то?
— Сорвалась. Нет, ушла в отрыв. Не важно. Оправдываться бессмысленно. В списке моих правонарушений добавилось еще одно.
— Мне уже рассказали, что ты бывала раньше в участке.
— Да все нормально было, Никита, но потом появились эти парни, и началось. Терминатор перебрал, и его понесло.
Никита усадил меня на переднее сидение рядом с собой, а Борис растерянно перебирал прядки белокурых волос Кати. Она лежала головой на его коленях и мирно спала. Она тоже пришла в себя лишь на мгновение. Еще вышла из участка сама, а дальше до машины ее Борис нес на руках.
Никита был достаточно спокойным, но это вообще ничего не означало. Скорее всего, он просто не желал нервничать за рулем и сосредоточился на дороге. Он притормозил возле аптеки и перевел взгляд на меня.
— Что купить? Если сама пойдешь, боюсь, не продадут, — его взгляд был вместо тысячи слов. Да мне было очень стыдно. Я же вообще-то не такая. А по моим поступкам выходит, что я вообще сорвиголова. Наверное, он предложит мне расстаться
— Таблетки от головы, — чуть хрипловатым голосом отозвалась я. Мы вчера еще и караоке постоянно заказывали, и наорались так, что теперь мой голос взял отпуск.
— Хорошо, я скоро, — Ник вышел, а я повернулась в сторону Бориса.
— Спит Катерина. Может и тебе последовать ее примеру? Выглядишь неважно.
— Да нет, сначала от головной боли надо избавиться, я как тот младший брат Бодров из фильма «Брат», пока таблетку от головы не приму не успокоюсь.
— Ну, понятно, идет твой спаситель, — Никита сел за руль и передал мне таблетки и водичку без газа в пластиковой бутылочке.
«Сначала поступает необдуманно, а потом так страдает» усмехнулся про себя Никита. Он нет-нет, да и бросал на меня обеспокоенный взгляд. Мое лицо было бледным. Меня снова замутило. Я считала минуты до того момента, как мы доберемся до дома. Очень хотелось спать и чтобы это ужасное состояние, наконец, прошло.
Наконец мы добрались до загородного дома. Я выскочила из машины и поспешила в нашу комнату. Чуть отца не сбила по пути. Снова мутило. Я, наверное, отравилась. Желудок был пуст, и я заперлась, решив принять душ. Водные процедуры повлияли на меня благотворно. Когда я вышла, то Никиту не обнаружила. Я пожала плечами и отправилась в постель. Не было сил даже просушить волосы, и я прямо в полотенце и халате тут же отключилась.
***
Не знаю, сколько времени прошло, но вероятно много. Когда я проснулась, то почувствовала сухость во рту и легкое недомогание. Я сделала несколько глотков воды из стакана, который стоял рядом на туалетном столике.
Никита был одет в футболку и домашнее трико. Он сидел за своим письменным столом и что-то писал в своем ежедневнике. Его лицо было сосредоточенным. Я поднялась и подошла к Нику.
— Ты давно проснулся?
— Да, если сравнивать с тобой, то да. Сейчас уже три часа.
— Боже ты мой, мне же к ректору надо. У меня же заказ.
— Лучиана, у тебя сегодня выходной. Да, можешь мне ничего не объяснять. Твоей подруге пришлось нам подробно рассказать весь ваш вчерашний день. Мне все предельно ясно. Я, правда, надеюсь, что ты начнешь в будущем действовать все-таки тогда, когда хорошенько обдумаешь свои поступки и их последствия, а не так опрометчиво, как вчера.
