Отец подруги - Алайна Салах

— Ясно, — выговариваю я еле слышно. — Поняла вас… То есть, услышала.

— Сона… — мягко произносит Ленин отец, делая шаг ко мне.

Не глядя на него, я вытягиваю руку, прося не подходить. Не хочу. Сейчас его близость причиняет лишь невыносимую боль. Он ничего ко мне не чувствует. И между нами ничего не может быть.

— Я уеду завтра, — слова выходят из меня на удивление ровно и без эмоций. — Буду благодарна за помощь с квартирой… В сезон тяжело найти… А через месяц дадут общежитие. Лене скажу, что это только мое решение и что жить я хочу одна.

Не дожидаясь его ответа, я разворачиваюсь и быстро иду к двери, молясь, чтобы хватило сил дойти до кабинета.

— Сона… — звучит за моей спиной охрипший и бесконечно усталый голос. — Со временем ты поймешь, что так будет лучше.

— Я тебя люблю, — не оборачиваясь, говорю я. — Но теперь обязательно сделаю все, чтобы от этого чувства избавиться и снова стать счастливой. Так что спасибо за честность.

— Привет, Сона, — доносится до меня голос мамы в трубке телефона. Я улыбаюсь еще до того, как она засыпает меня поздравлениями с первым зачетом, полученным автоматом. о котором накануне вечером сообщила ей в СМС. — Ты у меня такая умница. Очень тобой горжусь. Пришла со смены, а здесь хорошие новости.

Впервые с того дня после нашего разговора с Борисом я ощущаю внутренний подъем. И еще то, что я очень по ней соскучилась и больше всего на свете хотела бы оказаться в ее объятиях.

— Спасибо, мам. Этот автомат достался мне даром, а впереди куча экзаменов. На потоке о Льве Сергеевиче ходят страшные байки, но он вчера при всех сказал, что на зачете я могу не появляться, потому что он на все сто уверен в моих знаниях и поставил его мне в зачетку, представляешь?

— Замечательно, Сона, — продолжает нахваливать меня мама.

Мне ее особенно не хватает в последние дни. Прошло чуть больше двух недель, как я съехала из дома Тихоновых, а легче почему-то не становится. Казалось бы, я должна отвлекаться на учебе, но она мне мало помогает. Я успокаиваю себя мыслями, что так всегда не будет, но камень на душе с каждым днем становится лишь тяжелее.

— Ты на занятия не опаздываешь? — обеспокоенно уточняет она. — Не отвлекаю тебя от сборов?

Зажав трубку плечом, я достаю большую чашку и завариваю в ней зеленый чай. В дополнение к напитку достаю из холодильника вишнёвый пай, который вчера купила в кофейне рядом с домом, и сажусь за стол, вытягивая ноги.

— Нет. Мне сегодня ко второй паре.

— Сона… — голос мамы становится как будто смущенным. — Успехи это, конечно, хорошо, ты всегда была у меня умницей, а с мальчиками как обстоят дела? Нашла себе какого-нибудь ухажера? Неужели тебе никто не нравится?

— Нет, мам. Никого не нашла, и мне никто не нравится, — обманываю я, не желая говорить о Сергее.

Трогая кончиком пальца горячую кружку, я прислушиваюсь к себе. Не могу понять, по привычке так отвечаю или действительно не считаю нас Сергеем парой и по-прежнему не вижу вместе?

Мысли опять крутятся вокруг Бориса и нашего с ним разговором. Как бы я не пыталась блокировать свои чувства и выполнять обещание, оставленное ему напоследок, у меня ничего не получается. Стоит мельком увидеть его в коридорах офиса, как сердце сжимается с такой болью, что хочется вырвать его из груди. В жизни бы не подумала, что такое чувство, как любовь, может приносить столько мучительных мгновений.

— Малыш, тетя Катя пришла. Я обещала ей ящик яблок дать. Знаешь, сколько в этом году их нападало? Чуть ветки не обломались! Может, тебе передать с дядей Гришей? Он скоро в Москву поедет.

— Конечно, передай, — я опять улыбаюсь, чувствуя, как в груди становится тепло от маминой заботы и больно от произнесенного слова “малыш”. Совсем другие ассоциации возникают.

— Ну все, доченька, тогда до вечера. Набери, как придешь с работы.

Мама завершает разговор, а я еще какое-то время сижу без движения, глядя на многоэтажку напротив. Я отказалась переезжать в роскошную квартиру Бориса, а арендовала скромную однушку неподалеку от университета.

Громко вздыхаю и делаю глоток чая. Сложно выполнять рутинные обязанности с дырой в сердце, но мне приходится быть сильной. Я ведь обещала Борису, что справлюсь, но ещё сложнее держаться при Лене и делать вид, будто ничего не произошло. Улыбаться, как обычно и пытаться не думать, что лучшая подруга — дочь человека, которого я так сильно люблю.

— Представляешь, а мы в выходные с папой выбирались за город, целых два дня провели вдвоем! Мне даже тусовки, оказывается, не нужны, когда у отца находится на меня время, — делится Лена, едва мы сталкиваемся в дверях университете.

— Здорово, — натягиваю улыбку и гашу в себе проснувшуюся тоску.

Не знаю, сколько стадий у неразделенных чувств, но сейчас я нахожусь на той, когда хочется просто увидеть человека и спросить "как дела" лишь для того, чтобы услышать любимый голос. Борис здоровается при каждой нашей встрече, но этого мне ничтожно мало. И в тоже время достаточно, чтобы помнить о сказанных друг другу словах.

— Кстати, помнишь, я рассказывала тебе о том красавчике, который на днях помог мне с машиной? Артем мне вчера позвонил и пригласил в кино, — сверкая широкой улыбкой, говорит Лена.

— Поздравляю, — улыбаюсь в ответ. — А с машиной что? Виталий же недавно ее пригнал из ремонта…

— Ой, да откуда я знаю, — Ленка пожимает плечом. — Заглохла опять. Зато послужила прекрасным поводом для знакомства. А может, сегодня где-то посидим? Я Артема приглашу, а вы с Сергеем будете?

— Не получится, — отрицательно мотаю головой. — Сергей поздно вернётся, уехал с отцом на какие-то важные переговоры, а у меня куча работы.

— Тебя подкинуть до офиса? — предлагает Лена, кивая на свою машину. — Я как раз в ту сторону направляюсь.

Я соглашаюсь, потому что из-за переезда стала гораздо реже общаться с подругой, и это возможность провести время