— Приезжай, Уля, приезжай… Бабушка тут себе места не находит. А у неё сердце… Сама знаешь. Волноваться нельзя.
— Скоро буду, — пообещала.
Бросив трубку, попросила водителя поменять адрес. К счастью, тот понятливый оказался, хоть и потребовал двойную плату.
Хапуга! Было бы время — другое бы такси заказала, а так…
А так нужно было срочно ехать к родителям.
Не то чтобы дед впервые такие фортеля отматывал. В конце концов, должна же я быть в кого-то такая балахманная! Но обычно все заканчивалось благополучно. Сценарий был давно изучен. Сперва дед вопил о своей незаменимости и ценности, которую моя ба не ценила, затем собирал вещи, брал чемодан и отчаливал часика эдак на два. Возвращались, конечно, одни дрова, но домой исправно доходили. Да и потом было это в деревне, а здесь все же город. Мало ли дураков ходит… И мой дед среди них.
Страшно…
За дураков, конечно.
Подъехав к дому, расплатилась и стрелой вылетела из такси. Поднялась по лестнице и зашла в любимую трёшку.
Высокие потолки, перекошенная вешалка, заваленная тряпьем, всюду шум и гам.
Дом. Милый дом.
Скинув сапоги и шубку, пошла в зал, где, судя по всему, и решала насущные вопросы моя семейка Аддамсов.
Ба сидела в кресле и наотрез отказывалась искать деда, хоть и в уголках глаз скапливались слезинки.
— Да что ему будет калдырю проклятому! Придет как миленький у меня. Придёт и на развод подадим! Сил моих терпеть этого ирода больше нету! Всю душу вымотал! А я ему лучшие годы отдала! — причитала она.
— Мам, но папа же как лучше хотел. Ну не горячись, в самом деле, — успокаивающе мама погладила её по плечу.
— Как же! Лучше! — остервенело выплюнула. — Всё деньги, змей, что я на семена отложила, втюхал в эти свои автоматы! Легких денег захотел! А теперь есть фигу даже без мака будем! Все сказала! Развод и девичья фамилия!
Людмила Никитична оставалась непреклонной. Никакие уговоры не помогали. Даже папа, что обычно не отходил от своих крыс, пытался образумить женщину. Но куда там…
Сильно же дед накосячил…
Наверняка, поэтому и удрал, чтобы не то что под горячую руку, а сковороду не попасть. В гневе она была страшна. Могла и огреть хорошенько.
— Ба, ну не переживай ты так. Куплю я тебе семена! Какие хочешь выбирай!
Ситуацию у меня сгладить не получилось.
— Не хватало ещё, Улька, чтобы ты нас обеспечивала! Сама ещё на ноги не встала! — махнула она рукой.
Мы молча обменялись с мамой понятливыми взглядами и вышли на кухню.
— Улька, едь в деревню — ищи деда. Он у соседа скорее всего. А мы тут бабушку постараемся в чувство привести. У них же в этом году золотая свадьба. А тут развод!
— Мам, ты правда думаешь, что разведутся?
— Ох, Улечка, не знаю. Вчера такой скандал был… Бабушка на эти семена две пенсии свои отложила.
Ох и дед! Умеет же воду мутить! Наломал дров, а нам теперь разгребай.
— Ладно, — кисло кивнула головой.
— Тогда я сейчас вызову такси и поеду.
На этом мы и решили. Бабушке мама накапала валерьянки и заварила ромашковый чай. Папа, почесывая затылок, зашёл в кухню. Кажется, он только сейчас меня заметил.
Озадачился, а затем и обрадовался. Видимо, решив, что теперь, когда я тут, то можно весь балласт на меня скинуть.
— Улечка!
— Пап, я сейчас уезжаю в деревню к деду, — сразу же отрезала я.
— Эх! — вздохнул.
Ничего, крысы его подождут. Хоть отдохнут немного.
Вы когда-нибудь видели лысых крыс? А с зелёными глазами? Поверьте, вы ничего не упустили! В детстве, когда я такое увидела, потом ещё месяц заикалась. А могла бы всю жизнь.
Взяв чай и валерьянку в рюмке, папа пошёл обратно к бабушке. Я между тем пошарила по карманам, но, вспомнив что телефон оставила в шубке, пошла за ним.
Каково же было моё удивление, когда достав гаджет, увидела восемь пропущенных от Синицы.
Не успела перезвонить, как телефон снова зажужжал. А я и забыла, что во время съемки, поставила на беззвучный.
— Алло, — осторожно ответила.
— Ну наконец-то! Где ты? Почему не берёшь?
— Эээ, — кажется, я проглотила язык. Уж больно требовательный у него был тон. — Я у родителей.
— Фролова, — обреченно вздохнул. — Я реально думал, что что-то случилось. Выложила историю, а потом пропала. Звоню — не отвечаешь.
Ох!
Опять этот чёртов трепет!
— Все хорошо, правда!
— Когда домой? Может, за тобой заехать?
— Нет, спасибо, но я домой ещё не скоро. У нас тут… — замялась, не зная, что сказать. Я все еще помнила, что Синицын считал мою семейку с прибабахом, — небольшой переполох. Я сейчас еду в деревню. Буду наверное завтра, поэтому…
— Скинь адрес.
— Что? Какой адрес?
— Свой адрес.
— Зачем?
— Я заеду за тобой и поедем вместе.
— Слушай, Дим, не нужно…
— Уль, ты не поняла.
— Что?
— Это не обсуждается. Жду адрес.
После этих слов он сбросил, а я так и стояла, будто выброшенная на берег рыба и глотала воздух.
Каков!
А, впрочем, когда это я отказывалась от помощи?!
Дают — бери, бьют — беги.
Глава 25
Буквально через пятнадцать минут мне пришла смс.
«Выходи»
Маме я уже сообщила, что поеду с другом. Ей было не обязательно знать, что это «друг» с привилегиями. Бабушка только скривилась, мол, ничего с дедом не случится, проспится и будет как новенький старенький дед. Хотя мы все знали, что переживает она не меньше нашего. А вдруг и правда что-то стряслось?
— Уль, позвонишь, как доберешься. — осмотрела мама меня, недовольно сморщив нос, и высказалась, — опять в юбке своей выперлась, на улице холодина бешенная, а ты… Вот, бестолковая, — завела она свою любимую шарманку.
Ну вот. Сейчас от одного надзирателя к другому. Не жизнь, а сказка! Хотела свободы. На те! Получите и распишитесь!
— Мам, — закатила я глаза, впрочем, как и каждый раз, когда слышала нечто подобное.
— Иди уже! Жениха заставляешь ждать!
— Он мне не жених, мам! — застегивая шубку, фыркнула. — Я же сказала — друг.
— Твой отец тоже был мне «друг», а потом….Бац! И поженились! Ну и ты появилась, конечно.
Мда. Звучит очень….Эээ… Обнадеживающе.
— У нас по-другому.
— Главное, чтобы парень был хороший. Уль, ты как маленькая. Стал бы просто «друг» ехать к черту на кулички?
Может быть, другой бы просто так не стал. В надежде на хороший секс, возможно. Но и мой Синицын никакой не другой. Он действительно мог поехать просто так. Бескорыстно. Не то чтобы я не надеялась потом на секс, но… Он точно бы не стал ни на что надеяться.
— Он просто хороший парень.
— Вот и отлично! Плохих нам не надо.
Маму переубеждать бесполезно. Я сбилась со счета сколько раз она выдавала меня замуж. А это, между прочим, она ещё не всех моих ухажеров видела.
Родителей я ни с кем официально не знакомила, и уж точно никого не представляла своим парнем, однако пару раз по року судьбы мама сталкивалась у подъезда с моими «друзьями». Говоря откровенно, никто из моих парней не особо настаивал на знакомстве с родителями.
Кроме Ляли, разумеется. Но Ляля — это исключение. Во всем. Абсолютно.
Поцеловав родителей на прощание, под бабушкино бухтение вышла из квартиры и спустилась вниз. Машина стояла уже под подъездом, а сам Синицын стоял рядом, разговаривая (с кем бы вы могли подумать?!) с моим бывшим.
Ваня Брагин. Мой одноклассник, первый парень и тот самый бывший, с которым я плохо рассталась.
Бросила. Кинула. Отшила.
Просто потому, что я его разлюбила и полюбила другого. Во всяком случае, так мне казалось в мои семнадцать.
Ситуация вышла некрасивая.
Я пошла гулять с другим, наврала с три короба Ване, что, мол, болею (потому что не была достаточно смелой, чтобы высказать все в лицо, и потому что девочки в семнадцать крайне глупые особы). Ваня приперся ко мне под дом, чтобы проведать. Я же в этот самый момент, пока новоиспеченный Ромео терся под моим подъездом, шла под ручку со своим новым парнем.
