class="p1">И тут наконец-то раздался долгожданный звонок.
– Полина Евгеньевна, прошу прощения за задержку, – уставшим голосом сказала Светлана Сергеевна. – Сегодня у меня были сложные операции, я только-только освободилась, – сообщила она и вздохнула. – К сожалению, анализы показали, что вы не беременны.
И внутри все рухнуло. Глаза зажгли слезы, я всхлипнула прямо в трубку. Доктор поторопилась меня успокоить.
– Знаете, во вторник в одну из клиник нашего филиала приедет один очень хороший немецкий доктор. Я бы посоветовала вам показаться ему. Запишитесь на прием уже завтра, иначе может не остаться свободных мест. Сейчас я продиктую вам, что нужно взять с собой. Готовы записывать?
– Секунду, – гнусавым голосом ответила я, смахнула с лица слезы и открыла ящик стола.
Суетливо покопалась в бумагах, в поиске ручки или карандаша, но кроме оконной ручки, которую отец зачем-то положил в ящик, ничего пишущего не нашла.
Взгляд упал на телефон Геры. Ничего не оставалось, как записать в него.
Пароль я знала. Подсмотрела однажды, как он проводил пальцем по экрану, вводя графический ключ. Зашла в мессенджер, чтобы отправить себе же на номер сообщение.
– Записываю, – сказал я доктору.
– При себе иметь: все последние анализы, желательно не только ваши, но еще и мужа, результаты УЗИ, и сейчас, одну секунду, я продиктую вам телефон клиники.
Все записав, я отправила сообщение на свой номер и тут же удалила его с телефона Геры. Не хотела чтобы муж узнал что я иногда без разрешения заглядывала в его мобильный. И без того часто ворчал, что я не даю ему вздохнуть.
И тут мой взгляд зацепился за уголок листочка, торчавшего из кармана чехла. Ведомая любопытством достала его, распечатала, и, нахмурив брови, прочла:
1) Снотворное.
2) Вино.
3) Бензин. Свеча.
«Что это за странный список? Куда это Гере понадобилось снотворное и бензин?..»
Я задумчиво вытянула лицо, еще раз взглянула на непонятный список.
Взгляд переместился на тумбу, куда Гера пять минут назад принес свечу, потом почему-то вдруг вспомнилось, как настойчиво он подгонял меня допить вино, и как стремительно наполнил мой бокал, стоило только мне опустошить его.
Я, конечно, снова придумала причину отвлечь его: попросила принести из сумки колонку и включить музыку. А как только он отправился выполнять мою просьбу, я быстро вылила алкогольное вино и вновь наполнила бокал своим.
Глядя на список, в голову закралась пугающая мысль – настолько пугающая и безумная, что я с головы до пяток покрылась мурашками.
«Тьфу ты, дурочка! – Я тряхнула головой, прогнала глупые мысли, и, сворачивая бумажку, усмехнулась: – Придет же такое в голову, а!»
А если серьезно: что это за записка? Свеча и вино, конечно, сошли бы для плана на романтический вечер, но… зачем там изначально было написано снотворное и бензин?
Только я собралась закрыть чехол, как экран телефона вдруг ожил.
И на нем появилось сообщение от Лени из бухгалтерии…
Честно, я не стала бы даже открывать его, посчитав, что Леонид написал Гере по каким-то рабочим делам, но… начало сообщения насторожило. И я зашла в переписку.
«Смотрю, ты в сети. Ну как, решил с ней вопрос?»
С кем решил вопрос? С кем-то из автосалона? О ком он спрашивает? – крутилось в голове.
Выше переписки не было, а мое любопытство уже раздулось до невероятных размеров.
«Может, Герман что-то скрывает от меня? Недоговаривает о каких-то делах в фирме?» – с подозрением подумала я.
И ответила:
«Еще не решил, а что?»
И от следующего сообщения на моей голове зашевелились волосы.
«Милый, ты пообещал мне решить с ней вопрос сегодня же. Хочу напомнить, что мы очень любим тебя и безумно скучаем по нашему папочке».
С колотящимся сердцем открыла фотографию, которая пришла следующим сообщением, и телефон едва не выпал из дрожащей руки.
Секретарь Любовь Стрельникова лежала на кровати, положив руку на живот, и улыбалась в камеру…
Не помню точно, как удалила переписку, как положила на место телефон и как на ватных ногах поднялась с кровати.
Внутри билось одно желание: придушить Степанова.
«Предатель! Скотина! Как он мог так поступить со мной? Выдавал ее за девушку Макарова, а сам изменял с этой молодой стервой за моей спиной и теперь она ждет от него ребенка?!» – Тело горело, губы дрожали, я едва сдерживала в себе желание разрыдаться.
Уже вышла на улицу в одной сорочке, быстро дыша, оглядела темный двор, увидела, как Гера идет к дому с горкой поленьев и только теперь меня осенило.
«Ты пообещал мне решить с ней вопрос сегодня же…» – раздалось в голове тройным эхом. Перед глазами появилась та подозрительная записка, затем – свеча на тумбочке, и я едва не сползла по стене.
«Он с-собирается от меня избавиться?» – каменея от страха, подумала я.
Сердце болезненно кольнуло, я приложила руку к груди и уставилась на него стеклянными испуганными глазами.
– Поль, ты чего вышла в одной сорочке? – подходя к крыльцу, пропыхтел Гера и пронесся мимо меня в дом. – Простудишься же, – добавил он, и я вздрогнула от звука падающих поленьев.
– Я… я тебя потеряла, – надломленным голосом сказала я и, закрыв дверь, вытерла со щеки скатившуюся слезу.
Я не знала что мне делать:
«Хватать ключи от машины и ехать в город? А если он что-то заподозрит и не даст мне этого сделать? А если вообще не выпустит из дома?»
Скованная страхом, сидела на кровати, смотрела, как он закидывал в печку дрова и отказывалась верить, что все это происходило именно со мной.
Мой муж, мой любимый человек решил от меня избавиться, ради другой женщины?
И мне даже не пришлось гадать: почему он не подошел и не поговорил со мной об этом. Почему не сознался, что любит другую. Степанов прекрасно понимал: я оставлю его ни с чем. Сама же кричала ему это в лицо при недавней ссоре с браслетом.
«Мы в лесу. Вокруг – ни души, только елки. Если я сейчас закачу ему скандал или попробую сбежать – будет беда», – пыталась трезво рассуждать я.
Свечка, видимо, не случайно оказалась в комнате – это часть его плана. Я перевела взгляд на окно, на котором не было ручки, и поняла: он подготовился. Ведь мой отец никогда не снимал с окон ручки. Так вот почему ему приспичило поехать в рыбацкий домик, куда он раньше вообще ни ногой. Здесь же идеальное место для совершения убийства.
Я вздрогнула
