— Джульетта!
Я одариваю ее слабой, скудной улыбкой, единственной, которую я могу выдавить в этот момент. Мое лицо кажется опухшим и жестким после последних двадцати четырех часов плача.
— Привет, Андреа, как дела?
— Я хотела связаться с тобой. Я просто хотела поблагодарить тебя за помощь в организации календаря для дома. Они собрали кучу денег, которые помогут нам обновить так много вещей. Большое тебе спасибо. Лиам и его команда просто замечательные.
От ее слов у меня снова наворачиваются слезы, и я всхлипываю, вытирая их: — Андреа, я не так много сделала, но я так рада, что мероприятие удалось. Ты можешь извинить меня? Нужно увидеть мою бабушку.
Отлично, куда бы я ни пошла, меня окружают напоминания о Лиаме. Кажется, я никогда не смогу избежать боли, которая кажется бездонной. Я выдавливаю улыбку, прежде чем пройти мимо и чуть ли не бежать в комнату бабушки.
Я нахожу ее в кресле у окна, вяжущей ярко-желтую ткань, которая, кажется, светится на солнце. Я хочу смеяться над эксцентричностью этого, потому что это так в стиле бабушки.
В ту секунду, когда она меня видит, мое лицо сморщивается, и я испускаю прерывистый всхлип.
— О, дорогая, иди сюда, — зовет бабушка.
Сокращая расстояние между нами, я сворачиваюсь на маленьком месте на двухместном диванчике рядом с ней. Ее хрупкие руки обвивают меня и крепко держат, пока последние несколько дней вырываются из меня прерывистыми рыданиями. Она ничего не делает, только крепко обнимает меня и шепчет, что все будет хорошо, и как только я вся выплакалась, и мы сидим в тишине, я впервые чувствую истинное утешение с тех пор, как слова Лиама разбили мое сердце.
— Этот мужчина любит тебя, Джульетта, — шепчет бабушка.
— Как он может любить меня, но так легко отпустить, бабушка?
Я сижу и смотрю на нее: — При первых признаках борьбы он выбрал маршрут, который увел меня от него и девочек. Он даже не стал бороться, бабушка. Он просто отшвырнул меня в сторону, как будто я была помощником, потому что таблоиды хотят ложно заклеймить наши отношения и выставить нас в плохом свете. Кого волнует, что думают другие?
— Дорогая, я не думаю, что это то, что здесь произошло. Я знаю, что может показаться, что это так, но помни, что все не всегда так, как кажется. Ты должна на мгновение поставить себя на его место. Он реагирует на ситуацию, которой боится. Он боится потерять работу и единственный способ обеспечить девочек. Боится, что девочки будут разоблачены средствами массовой информации, а его работа как отца состоит в том, чтобы защищать их и ограждать от подобных вещей. Ты это видишь?
— Все, что я вижу, это то, как он бросил меня, бабушка. Как всего за несколько коротких минут он разбил мне сердце, не обращая внимания.
— Сейчас тебе так кажется, дорогая. Но взгляд на вещи со стороны предлагает новую перспективу. Я думаю, что тебе больно, и сейчас не похоже, что что-то сможет компенсировать эту боль. Я люблю тебя, моя милая, Джульетта, всегда. Я всегда буду на твоей стороне. Я просто думаю, что тебе не следует торопиться осуждать его за тот выбор, с которым он столкнулся.
Я вздыхаю: — Иногда ты говоришь слишком логично, понимаешь?
Она смеется: — Мудрость, которую я заработала после многих лет моего разбитого сердца и обучения на своих ошибках, дорогая. Ты не станешь мудрой, не прожив эти моменты для себя. И в этом вся жизнь… жить и учится на ходу. Нет учебника по любви. Будут моменты, когда это кажется невозможным, но всегда будет способ. Если ваша любовь истинна и ваше сердце предано делу, нет ничего, что вы не могли бы преодолеть.
Ее слова вызывают новые слезы на моих глазах. Правда в том, что я скучаю по Лиаму. Я скучаю по девочкам, и я скучаю по нашей совместной жизни. Хотя бабушка права, и я думаю, что Лиам делает только то, что, по его мнению, лучше для него и девочек, это не уменьшает боль внутри меня.
— Любовь находит выход, Джульетта. Никогда не забывай об этом.
Я только молюсь, чтобы она была права. Но она так не ошибалась.
22
Лиам
— Ты здорово облажался, и ты должен это исправить. — говорит Рид.
Я опускаю голову на руки в миллионный раз за последнюю неделю. Целая неделя без Джульетты, и я схожу с ума. Неделя, которая показалась мне годом.
Дом пуст без нее. Конечно, я и девочки здесь, в окружении их игрушек и всех кукол «Холодное сердце», известных человеку, но нам не хватает того, что делает нашу семью полноценной. Джульетта изменила все. Она изменила меня, и я полный дурак, если не понимаю этого.
Но я сделал. В ту секунду, когда она вышла за эту дверь, я понял, что сделал неправильный выбор. Что я облажался и, возможно, никогда не смогу это исправить.
— Ты думаешь, я этого не знаю, Рид? Я облажался, и я не уверен, что она когда-нибудь простит меня.
— Послушай, Лиам, мы были лучшими друзьями долгое время. Ты же знаешь, что я всегда буду честен, и я всегда буду говорить тебе дерьмо прямо. Ты должен перестать жить прошлым. Держась в страхе, что кто-то уйдет так же, как она. — Он закусывает губу, качая головой. — Тот факт, что она ушла, был пиздец. Это тебя испортило. Я знаю, что это так. Я видел это каждый день. Но ты знаешь, когда это прекратилось? В ту секунду, когда Джульетта вошла в твою жизнь. Человека, которым ты был раньше уже не было. Ты был другим. Ты был тем парнем, которого я знал.
Я позволил его словам дойти до меня. Был ли я другим человеком с Джульеттой?
— Она сделала тебя лучше. И, черт возьми, я ждал, когда ты вытащишь голову из задницы и сделаешь ее своей. Она лучшее, что когда-либо случалось с тобой и девочками, и если ты не будешь бороться за нее, ты потеряешь ее. И ты проведешь каждый день оставшейся жизни, жалея, что потерял её.
Достаточно того, что девочки спрашивали о ней по крайней мере десять раз в день, каждый божий день в течение последней недели, и у меня нет ответов на вопросы, которые они задают снова и снова.
Я чувствую, что не могу защитить их, но также и жертвую тем, что у меня есть с Джульеттой, чтобы сделать правильный выбор.
Что еще является правильным выбором?
Мой гнев неуместен. Я не хотел быть на виду, но это связано с работой, и хотя то, что есть у нас с Джульеттой, никоим образом не является чем-то неправильным… это с обидными заголовками и кучей лжи, которая рисует все иначе, чем оно есть на самом деле.
Ари входит в гостиную, сжимая свою куклу, в ее глазах слезы. Уже давно пора ложиться спать, но она карабкается в мои объятия.
— Что случилось, жучок? Почему ты не спишь?
Она всхлипывает: — Папа, мне приснился плохой сон.
Я крепко прижимаю ее к себе и нежно качаю. — Все в порядке, жучок, папа здесь.
Проходит минута, прежде чем я снова слышу, как она всхлипывает: — Папа, я скучаю по Джульетте. Я скучаю по тому, как она лежала со мной, когда мне снились дурные сны. Она единственная, кто делает все лучше, папа. Только она, — всхлипывает она.
Ее слова подобны удару под дых. Мои глаза встречаются с Ридом, и он пожимает плечами, качая головой.
— Я знаю, детка. Я знаю.
Я несу ее обратно в ее комнату, укладываю в кровать и ложусь рядом с ней. Через несколько минут ее дыхание выравнивается, и она засыпает, но то, что она сказала, все еще давит на меня тяжелым грузом.
Джульетта — наше будущее, и мне не следовало позволять ей выйти за эту дверь. Я был дураком, когда сделал это. Рид прав… если я это не исправлю, если я не пойду за ней, она ускользнет из моих пальцев, и я буду каждый день жалеть, что отпустил ее.
Я не выбираю между карьерой и любимым человеком.
И я знаю. Я знаю, что люблю Джульетту, и я знаю, что не буду без нее, основываясь на лжи, которая была намазана заголовками.
Я точно знаю, что мне нужно делать. Проблема в том, что… я не знаю, сработает ли этот план. Но я чертовски уверен, что попытаюсь. Я буду бороться за свою девушку.
