она окунуться в очередной кошмар? Шаров, кстати, подал официальное заявление?
– Пока только известил нас о своих намерениях, – нехотя и явно увиливая от прямого ответа, улыбнулась тётка.
– Ну отлично! А я в своё время предоставил вам весь необходимый пакет документов. И на моей стороне главный аргумент: согласие самой Миры. Сколько вам понадобится времени на принятие решения?
– По закону мы должны подобрать девочке попечителя в течение месяца. Как вы понимаете, за это время господин Шаров успеет не только подать заявление.
– Какие проблемы: сегодня вы можете назначить меня временным попечителем, а в течение месяца дать официальное согласие. Я ведь имею право контролировать круг общения моей подопечной?
– Вы так настойчивы, – удивилась тётка, и Новак сверкнул глазами, – а в моём распоряжении есть запись с камер наблюдения в уборной.
Рома фыркнул.
– Камеры в уборной? А это вообще законно?
Тётка беспомощно развела руками.
– Антикоррупционная безопасность, – пояснила она.
– И как, работает? – хмыкнул Новак, указав взглядом на переданный минуту назад конверт.
Вместо ответа тётка продемонстрировала запись на своём компьютере. Новак безразлично передёрнул плечами.
– И что? Метод кнута и пряника ещё никто не отменял. Мира опомнилась, извинилась за свою несдержанность. Согласитесь, если бы она мне не доверяла, то провернуть подобное едва бы позволила. Уж с приложенными характеристиками не поспоришь.
Дверь кабинета тихо открылась, Мира переступила порог. Новак среагировал мгновенно и нахмурился:
– Ты что так долго?
Отвечать она не торопилась, напряжённо дышала.
– Заблудилась. Ты всё?
– Ещё несколько минут, присядь, – смягчилось его лицо, и Мира нерешительно приблизилась.
– Мирослава, мы с Романом Борисовичем как раз обсуждали спорный момент со вторым претендентом на попечительство. Что ты думаешь по этому поводу?
– Я его не знаю! – ужаснулась Мира и бурно задышала.
– Это друг твоего отца, господин Шаров.
– У папы не было друзей. А Шаров… вор и прощелыга. И это не мои слова.
– Но ты могла хотя бы встретиться с Геннадием Павловичем.
– Не могла бы! – мгновенно взвилась Мира и умоляюще посмотрела на Рому.
Тётка тоже бросила на него один короткий взгляд.
– Геннадий Павлович хотел бы удостовериться, что с тобой всё в порядке и…
– А кто такой этот Геннадий Павлович, чтобы в чём-то удостоверяться?! – снова вскочила Мира и на этот раз демонстративно отмахнулась от Новака. – Рома, скажи ей! – слезливо вскрикнула она. – Или вы сами скажите своему Шарову, что у меня всё хорошо!
– Мира, успокойся, ты ни с кем не будешь встречаться. Анна Петровна, в самом деле… вы же видите, в каком девочка состоянии.
Анне Петровне было что возразить, но раздался телефонный звонок, и она ответила на вызов. Изменившись в лице, женщина сначала привстала, а затем грузно опустилась на место. На длинные речи говорящего она отвечала односложно и чаще в положительном контексте.
– Да, да, вопрос с временным попечительством Новака Романа Борисовича над Газаевой уже решённый, – крайне почтительным тоном отчиталась она. – Нет, этот момент не стоит вашего беспокойства! – располагающе, хотя оттого и не менее напряжённо рассмеялась тётка, и Рома едва заметно кивнул Мире.
Положив трубку городского телефона, тётка медленно выдохнула и раскраснелась.
– Что же вы, Роман Борисович, не сказали, что Сократ Александрович в курсе проблемы?
– Да мне показалось, что нет никакой проблемы, – победно улыбнулся Новак и поднялся с места. – Вы печать-то поставьте, Анна Петровна, – напомнил он, придерживая документ.
Тётка возмущённо фыркнула и черканула на акте размашистую подпись.
– Печать у секретаря, – весьма невежливо взмахнула она рукой и откинулась на спинку кресла, как только колоритная парочка покинула кабинет. – Козёл! – бросила она Новаку в спину и мучительно простонала.
Рома стремительно удалялся в сторону выхода из здания администрации, вынуждая Миру семенить следом.
– Кто такой этот Сократ Александрович? – смешливо фыркнула она, когда нагнать Рому всё же удалось.
– Глава отдела по надзору в сфере образования.
Брови Миры взлетели вверх.
– Ты с ним знаком?
– Мой крёстный.
В ответ на это Мира разочарованно выдохнула.
– Ага, поняла: рука руку моет.
– Не придумывай то, чего нет. Двадцать лет назад он трудился обычным учителем физики в местном лицее. Дважды был удостоен звания «учитель года». Хотя за последнее время, признаю, он неплохо поднялся.
– Почему ты сразу не зашёл с козырей? Сэкономили бы кучу времени!
– Много ты понимаешь!
– Хочешь быть самостоятельным, да? – догадливо покивала Мира.
– По крайней мере, пытаюсь. По мере возможностей. Садись.
Мира устроилась на переднем сидении и пристегнула ремень. Когда машина тронулась с места, она посмотрела на сосредоточенный профиль Ромы, и отчего-то захотелось продолжить разговор.
– Что вы так долго обсуждали?
– Что? – не понял Новак, явно успев погрузиться в какие-то свои мысли.
– Ну, с тёткой с этой! Ты ведь дал ей денег? Кстати, сколько?
Мира выразительно поморщилась, и Рома понимающе кивнул.
– Два ляма.
– Сколько?! – Мира вложила в возглас максимум возмущения. – И эта дура ещё препиралась? Чего она от тебя хотела?
Рома не сдержал смешок и прикусил нижнюю губу.
– Я, конечно, могу ошибаться, но мне показалось, что предлагала потрахаться, – поделился он соображениями, но тут же виновато зарычал. – О-ох, прости, что-то я не подумал, – тут же пошёл он на попятную, но Мира особо пострадавшей не выглядела.
– Нет проблем. Мне знакомо это слово.
Рома сбавил давление на педаль газа и в срочном порядке притормозил у обочины.
– Серьёзно?! – вызывающе оскалился он. – И насколько глубоки твои познания?
Мира смущённо покраснела и поджала губы.
– Скажем так: на слуху! – сдержанно процедила она. – То есть я отлично слышала, как отец развлекался со своей молодой женой. И не нужно так на меня смотреть, я не обманываю.
Новак озадаченно покивал.
– Пока верю на слово, а как только сойдут синяки, пройдёшь полное медицинское обследование.
– Это ещё зачем?
– Для моего спокойствия, – внушительно подался вперёд Рома и плавно тронулся с места. – Лично я не удивлюсь, если на рентгене обнаружится пара-тройка застарелых переломов рёбер. И это как минимум. У тебя месячные вообще идут? А то мне показалось, что синяки внизу живота у тебя в принципе редко переводились.
Остро среагировав на личный вопрос, Мира нетерпимо цокнула языком и демонстративно отвернулась к окну.
– За что он тебя бил? – сменил Рома тактику, но не тему, отчего настроение у девчонки испортилось окончательно.
Она снова замкнулась в себе.
– Ты уже спрашивал, – прозвучало раздражённо и зло. Мира натужно вздохнула.
– Спрашивал. Но разве ты ответила?
Она упрямо уставилась перед собой, и чтобы наверняка продемонстрировать нежелание отвечать, достаточно плотно поджала губы.
– Мира? – одёрнул Новак и девчонка судорожно выдохнула.
– Не так сказала, не так посмотрела, повысила голос, задержалась после занятий! – напряжённо цедила она слова. – За
