— Да, подарок твоего брата, — достойно ответила бывшая и плотнее прижалась к Булатову. — Он у тебя самый лучший.
Ржавый гвоздь в грудине вновь начал своё движение. Твою мать! Спокойно! Спокойно!
— Браво, Славян, — похвально подмигнул ему. — Даже на свадьбе родной сестры не забываешь про работу. Вместо дамы сердца притащил сюда ассистентку.
— А я и не приглашал Евгению Викторовну. Сейчас перед вами Евгения Арская, всего лишь моя прекрасная спутница. Прошу проявить к ней такое же уважение, как и ко мне.
С этими словами Булатов откланялся и повёл мою бывшую знакомиться с другими гостями, а я лишь понуро смотрел, как приобнимает её за талию, и до безумия хотел быть на его месте. Это я раньше вёл её так же за руку, я упивался близостью, гордясь своей половинкой, я думал, что навсегда. Где та секунда, когда я принял безумное решение бросить этот бриллиант? Как уничтожить настоящее и вернуть всё обратно?
За праздничным столом Булатов и его ассистентка сели по левую сторону от нас, а по правую расположились родители. Женя, обученная манерам ещё со времён невесты Волкова, идеально справлялась с задачей, явно вызывая у Булатова-старшего интерес и почёт.
— Я очень рад, сын, что ты тоже решил остепениться, — внезапно обратился он к Славе, явно приняв Арскую за даму сердца. — Мы уже начали беспокоиться, что так и останешься завидным холостяком. К счастью, сама дочь Виктора Арского захомутала нашего гордеца.
— Блестящая партия, сынок, — ввернула свою лепту его мачеха, отчего я невольно закашлялся, а ладонь Жени нервно сжала салфетку. — Вы просто красавица, Евгения. Наша семейная реликвия прямо ожила на вас, признавая новую Булатову. Правда, милый?
Сергей Алексеевич улыбнулся супруге, но предпочёл оставить её вопрос без ответа.
— Пусть молодые сами разбираются, дорогая, а я предлагаю поднять бокалы за мою дочь и её избранника.
Тесть поднялся со своего места, побуждая гостей последовать его примеру, и произнёс долгий отеческий тост с напутствиями, советами и предостережениями.
— Горько! — кто-то гаркнул с середины стола, и у меня невольно свело челюсть.
Только сейчас начало доходить, что ещё ни разу не целовал Олесю на глазах у бывшей. Стало не по себе от её вмиг увлажнившегося антрацитового взора.
— Горько! — подхватило всё застолье, вогнав меня в ещё больший стыд.
Я был в меньшинстве. Виновато посмотрел на бывшую и, оглядев зрителей, прильнул к губам Олеси. Действительно, горько… Радостные и удовлетворённые гости раздались аплодисментами и одобрением, а я выловил краем глаза, как Женя спешно вышла изо стола, что-то шепнув Славе на ухо. Думал, что Булатов пойдёт за ней, но шурин вернулся на своё место. Идиот! Наверное, только моё сердце сейчас чувствует боль бывшей возлюбленной, потому что самому так же больно и тошно сейчас. Тело рвалось за ней следом, но ладонь, крепко держащая мою руку, тормозила всю решительность. Терпи. Идя на мою свадьбу, Женя прекрасно понимала, на что ей придется смотреть. И я тоже сделал свой выбор! Ещё раз повторяю, сделал… Сделал, сука!
Рука супруги вдруг выскользнула из моей, а теплое дыхание обожгло кожу за ухом:
— Надо припудрить носик. Сейчас вернусь, дорогой.
Кивнул, давным-давно выучив эту привычку у барышень, но лишь спустя пару минут понял, что дамская комната — это не только место для макияжа и прочих женских потребностей, но и лобное место, на котором не раз могут происходить стычки вплоть до потасовки. Зная Лесю, не исключу, и зная Женю, испугаюсь за благоверную. Метнул в Булатова многозначительный взгляд и тот почти сразу догадался о чём я. Синхронно поднялись изо стола на поиск своих дам. Однако, в уборной не оказалось ни той, ни другой.
— В сад! — выдвинул новое предположение Слава, и мы бросились к задней части дома.
Глава 19
ЕВГЕНИЯ
Колье душило, начиная с ядовитого взора сестры Славы и заканчивая словами их приёмной матери, но я терпела, так как это неудобство оказалось в разы легче, чем видеть его взгляд. Лев съедал меня глазами, в которых читала неприкрытое сожаление и тоску. Чёртов пудель у ноги своей хозяйки, что заплутал, а после опомнился и вернулся — увы, поздно.
Думала, что это поднимет во мне боевой дух и чувство собственного достоинства, но чем дольше пребывала в обществе этих людей, тем больше понимала, что хочу убежать отсюда подальше. Однажды, я научилась улыбаться в лица шипящим змеям, ради родного человека, теперь же не понимаю, зачем вновь пошла на это?! Дура! Ни к чему эти реверансы и спесивые улыбки. Ни к чему смотреть на то, как бывший возлюбленный нырнул с головой в осиное гнездо. Ни к чему надеяться, что он вдруг раскается, бросит всё и снова вернётся ко мне. Какая же глупость! Однако, ощущение Золушки на приёме не пропадало. Мне нравились восхищенные взгляды мужчин, нравилось идти под руку со Славой, нравилось бесить Олесю и её… Нет! Лёва совсем не злился, даже наоборот, смотрел с тихой завистью и ласкал меня восхищенным взглядом, от которого плавилась, как свечка. Такой же взгляд всегда был у него, когда любили друг друга в постели, когда он исследовал мои изгибы ладонями и губами, когда любил так как ещё не сумел ни один мужчина. Вуаль воспоминаний передёрнула истомой тело, и я мысленно велела себе собраться.
— Горько! — это слово расстреляло в упор.
Господи, об этом я совсем не подумала. Поцелуй супругов. Муж и жена. Теперь целое двух половинок. Половинок чего? Слёзы навернулись на глаза, и я посмотрела на жениха так, словно лишилась самой любимой драгоценности, без которой всё вот-вот потеряет смысл. В синеве его взгляда уловила отчаяние наравне с сожалением. Нет, не целуй её! Не ставь эту печать! Не надо! Нёбо свело от неумолимой досады, а зубы скрипнули, едва не ломая челюсть. Это конец! Конец всему! Я умру прямо здесь и сейчас. На воздух, срочно на улицу. Встала и, солгав Славе, что до уборной, едва ли не бегом на подкашивающихся ногах устремилась на поиски выхода. Парадная двора кишела прессой и другими приглашёнными, и я выбрала курс в ту часть, где потише — сад. Уйдя подальше от гомона гостей, вдохнула полной грудью, слушая стрёкот ночной фауны. Холодный воздух осени пробрал до кости, и я лишь на секунду подумала о простуде. Наверное, не отказалась бы заболеть на пару дней и лежать в постели, чтобы тихо и основательно оплакать утрату той счастливой жизни, о которой всегда мечтала. Ночное небо буйствовало яркими звёздами, что зазывно мерцали. Вот где реально спокойно и хорошо.
— Ты сейчас же снимешь наши фамильные драгоценности и свалишь из моего дома, — обернулась, столкнувшись с испепеляющим взором Олеси. Она явно была не в себе от ярости. — И чтобы я тебя больше возле брата не видела, мерзавка. Поняла? Просрала Лёву, а теперь решила переметнуться на другого глупца?
— Странно, что именно ты их так называешь, — процедила я, гордо вскинув головой.
— Когда у блондинки сиськи выпрыгивают из лифа, почти каждый уважающий себя самец становится тупым, как пробка, а вот ты этим с лихвой пользуешься. Учти, сучка, я за своего брата тебе все лохмы повыдёргиваю. Он страдать из-за тебя не будет. Оставь его в покое.
Смерила истеричку усталым взглядом, понимая, что в этой крикливой особе сейчас нет ни капли здравомыслия. Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, будет воспринято в негативном спектре. Лучше уйти.
— Тебе не о чем беспокоиться, — молвила сквозь зубы и, подобрав подол платья, направилась глубже в сад. В руку впилась жестокая пятерня, потянув меня назад.
— Куда намылилась?! Разговор не окончен, — взвизгнула бешеная супруга Льва.
— Отпусти, дура! Пока я сама тебе не помогла, — весомо предупредила я.
— Я не шучу, дрянь! Не видать тебе моего брата… Только через мой труп!
И цепкие руки впились мне в волосы. Колье на шее попало под её хватку и опасно натянулось. Я едва не застонала от осознания, что стану виновна в порче семейной реликвии. Нет! Ткнула кулаком оппонентке в бок. Леся охнула, согнувшись, но лишь усугубила моё положение. Застёжка на колье лопнула. Фамильная драгоценность звякнула о камень садовой дорожки и, срикошетив, улетела в траву. Боже мой! Была готова пасть на газон, чтобы срочно искать колье, но проклятые ручонки Олеси туманили взор от нечестной борьбы.
