душа, стаскивает с настенной сушилки второе, чистое полотенце и, обмотав вокруг бедер, выходит.
Кажется, я с момента его “рявка” только сейчас выдохнула. А потом вспомнила его тон, офигела и еще раз выдохнула.
Но все равно засеменила мокрыми босыми ногами следом.
Слышу, как Антон открывает дверь, выбегаю в коридор, и меня обдает холодным порывом ветра с улицы. Поднимаю взгляд и…
– Какого...? – выпаливаю, округляя глаза от удивления.
А он-то что здесь забыл?!
Глава 24. Третий здесь определенно лишний. Котов
Какого вшивого гоблина он тут делает?!
– Нет, Аристова! – рычу, злой, как сама преисподняя.
– Да! – парирует непрошибаемая Поля спокойно.
– Он не останется здесь! – душу в себе желание топнуть ногой, как заправская истеричка.
– Останется, – опять и глазом не моргнув.
– Зачем? – искренне не понимаю, чем ее не устраивало только мое общество. Ведь все так прекрасно шло. – На кой черт нам сдался этот... Мотников?
– Сотников. Ты прекрасно знаешь его, не прикидывайся, – смотрят на меня ее непрошибаемо упрямые карие глазищи. Испуганные, вопреки внешней браваде.
А я вот сейчас взорвусь от внутреннего негодования и оглохну от вопящего в голове собственника, который орет, что следовало бы гнать этого поганца и с дачи и с фирмы взашей.
– Сотников-Мотников, какая разница! Мне кажется, или вчера у нас получилось прекрасное перемирие, и на кой черт нам тут третий лишний, Аристова?
– Тебе кажется! И оно было ВЧЕРА! – шипит девушка упрямо. – И в работе еще одна пара рук лишней не бывает.
– Да я отдам тебе и руки, и ноги свои, только отправь этого петуха обратно в столицу!
– Нет! – задирает нос упрямая ослица, перехватывая то и дело сползающее полотенце. Она еще и в этом категорически неприличном виде щеголяла перед этим франтом Максимом, демонстрируя свои сногсшибательные стройные ножки и голые ключицы. Ну, Полина, ну…. заноза!
– Выгони его.
– Нет, не выгоню, я сказала.
Разговор происходил в нашей спальне десять минут спустя. После того, как я открыл дверь, потеряв дар речи от такой фантастической наглости – нарисоваться там, где тебя никто не ждал, и после уверенного заявления моей помощницы: ты можешь остаться.
Все было прекрасно!
Охеренное было утро!
Я даже почти убедил девушку в необходимости продолжить ночные “развлечения”, но потом же…!
Вот и зачем, ну, зачем он нам тут нужен? У нас могло бы быть еще целых два невероятных дня только наедине! А ночи? Как теперь быть с этим индюком за стенкой?
Хотя нет, индюк – птица благородная, а этот петух. И она моя, черт побери!
– Аристова.
– Что?!
Пыхчу, как паровоз, скриплю зубами, упираю руки в бока и прохаживаюсь вдоль окна, нисколько не обращая внимания на почти свалившееся с моих бедер все то же полотенце. Думай, Антон, твою мать, Котов. Думай!
Что может повлиять на ситуацию так, чтобы фортуна показала пятую точку не мне, а петуху?
Точно. Та самая работа, которой этот сосунок, ой, как дорожит.
– Я его уволю, если он отсюда не уберется, – тычу пальцем в сторону Полины, сокращая между нами расстояние до неприличного минимума.
– Это будет низко даже для тебя, – щурятся хитро ее глаза. – Не уволишь.
– Проверим?
– Это не по-мужски! Хочешь, чтобы он убрался, сделай так, чтобы ушел добровольно.
– Зачем, если у меня есть другие рычаги влияния? Иначе на хрена мне быть его боссом, если я не могу гаркнуть и заставить его смотать удочки? И вообще, чего ты так за него зацепилась? Он же не мужик, а мямля, Аристова! – понижаю голос до звучного рыка, оттесняя девушку к стене.
Кто бы знал, как все внутри горит уже только от одного ее взгляда, запаха, ощущения рядом. В голове фейерверки, а тело бунтует. Полотенце уже явно не скрывает силу моего желания.
– Мужик, – пищит Поля, и не думая сдаваться. Задирает снизу вверх свой сладкий носик и сопит.
– Если бы был мужиком, еще там, в отеле дал бы мне в рожу и выставил из номера! Я бы так и сделал, между прочим.
– Держи от меня подальше… – упирается ладонями мне в грудь девушка, вздыхая возмущенно.
– Что держать?
– Руки, ноги и другие возбужденные части тела!
– Отправь его домой!
– Не отправлю.
– Да что же за ослица то, а?! – вздыхаю, отстраняясь.
– Сам ты осел!
Ладно, и правда, уже ни в какие ворота.
Отступаю и ерошу мокрую шевелюру пятерней. Вот утром голова не болела, а теперь получи-распишись. И все из-за этого… Сотникова.
– Выйди, я переоденусь! – командует Поля.
– Ты боишься меня? – простреливает в мозгу догадка.
– Что? – зарделись щеки девушки, а глаза округлились в удивлении. – Что ты несешь? С чего мне тебя бояться? Мне просто нужно одеться! То, что между нами был секс, не значит, что я буду щеголять перед тобой голой задницей, Котов! – вылетает возмущенная тирада из ее припухших от поцелуев губ. Манящих губ.
Но я не сдамся. Похоже, я и правда уцепился за нужную ниточку. Иначе чего ей так краснеть, пыхтеть и возмущаться?
– Поэтому ты его оставила здесь? Отбойник между нами, да, Аристова? Надеешься, что я перестану к тебе подкатывать, раз уж это… этот замаячил перед носом?
– Подкатывать? А ты ко мне подкатывал? Ты меня напоил и совратил. Вот!
– Серьезно? – моя очередь округлять глаза. – Я тебя совратил? А это твое фантастически наглое: поцелуй меня, тоже я?
– Ты мужик и должен был себя и свой… своего… кхм... себя контролировать! Я была пьяна и не ведала, что творю.
– И тем не менее, я тебя предупреждал, что в благородство играть не буду. Ты предложила, я использовал предложенный шанс, – чувствую, как потихоньку кровь начинает закипать от злости. Кажется, я слишком поторопился, разрисовав в своей голове ночью картинку долгожданного примирения и совместного будущего. До него нам как до луны и обратно. Я все так же ее раздражаю, похоже.
– Еще скажи, что не понравилось и жалеешь, – говорю дрогнувшим от напряжения голосом.
– Жалею! – ни на секунду не задумываясь, отвечает Поля. Ну с этим я, допустим, еще могу смириться, понять и простить, но вот добавленное поспешно:
– И да, вернее, нет,
