— Почему ты так и не легла в постель с Доном, Санни?
— А какое это имеет значение?
— Ровно никакого.
— Тогда зачем спрашиваешь?
— Простое любопытство.
Медленно водя пальцами по курчавым волосам, покрывавшим весь низ его живота, она проговорила:
— Он говорил, что не стоит торопиться с этим до свадьбы.
Тай язвительно расхохотался:
— Понятно, он просто боялся, что не сумеет удовлетворить тебя.
Тихонько коснувшись той части его тела, которая теперь вполне заслуженно отдыхала, она сказала:
— Тогда я во всем этом ничего не понимала.
На лице Тая расплылось удовольствие от ее нежных прикосновений.
— Он с самого начала знал, что не пара тебе, и не хотел, чтобы и ты это поняла еще до свадьбы. Ему хотелось заполучить тебя в жены, но все то, что привлекало его в тебе, одновременно и отпугивало.
Повернувшись к нему лицом, она спросила:
— Неужели я такая страшная?
— Страшная для того, кто пытался обманом заманить тебя в свои сети.
Одарив его лукавым взглядом, она прижалась к нему щекой и тихо спросила:
— Послушай, если ты такой знаток человеческих душ и семейных отношений, то почему ты не попробовал жениться во второй раз?
— Я не мог найти подходящую женщину.
— Ну, в таком маленьком городишке, как Латам-Грин, выбор все-таки ограничен, чего нельзя сказать о большом городе.
— Я не мог больше жить в большом городе.
Ее чуткое ухо сразу уловило перемену в его голосе. Он звучал отрывисто, жестко, даже мрачно. Санни не хотелось нарушать умиротворенного, блаженного состояния, но она хотела знать, что мучает и грызет его изнутри. Тай помог ей однажды разобраться в ее собственных чувствах. Может быть, теперь она тоже сумеет ему помочь?
— Что произошло, Тай?
— Я ушел из полиции.
— Но почему? Расскажи.
Она почувствовала, как напряглось его тело, словно он не мог решиться на этот разговор. Наконец он стал рассказывать:
— Нам с напарником, который был моим лучшим другом, поручили расследование дела, ниточки от которого вели на самый верх. Это было сделано в строжайшей тайне, обо всем знали считанные люди. С самого начала мы понимали, что задание очень опасное. Мы должны были выйти на крупных наркодельцов, которые, как предполагалось, находились непосредственно в нашем же департаменте.
Слушая Тая, она ласково гладила его бедро, понимая, насколько трудно ему вспоминать этот эпизод своей прошлой жизни. И в то же время она была убеждена в необходимости катарсиса.
— Наше расследование растянулось на многие месяцы, — продолжал Тай. — Однажды поздно вечером мой напарник позвонил мне домой. Он был очень возбужден. Его платный информатор сообщил новости, которыми он хотел срочно поделиться со мной. Мы договорились встретиться в кафе, потому что никогда не обсуждали дела по телефону, это было слишком опасно. Всегда можно было ожидать, что кто-нибудь подслушивает.
Тай замолчал. Прошло несколько секунд. Санни чувствовала, как его пальцы перебирают ее волосы, иначе можно было бы подумать, что он заснул.
— Наверное, так оно и было, — вновь заговорил он еще через несколько секунд молчания. — Когда я подъехал к кафе, мой напарник окликнул меня с противоположной стороны автостоянки. Я направился к нему, и тут… — его голос дрогнул, — первая же пуля попала ему между глаз, потом еще несколько пуль одна за другой прошили его тело…
— Не надо, Тай, — тихо проговорила Санни, прижимаясь щекой к его животу и обеими руками крепко обнимая за талию. — Не думай больше об этом. Зря я заставила тебя рассказывать…
— Нет, не зря. Мне уже давно хотелось рассказать тебе об этом. — Он замолчал, глубоко дыша. — После гибели напарника я удвоил свои усилия по розыску ублюдков, приказавших его убить. В итоге, ты не поверишь, я вышел на начальника нашего департамента, того самого, который дал нам это задание много месяцев назад. Он оказался одним из тех наркодельцов, которых мы искали по его же заданию.
Тай снова замолчал.
— И что было потом? — тихо спросила Санни.
— Мне удалось прижать его и представить суду доказательства его вины. Сейчас он отбывает срок. Однако доказать его причастность к убийству напарника мне так и не удалось. После суда мне предложили место начальника департамента.
— И ты отказался?
— Оно мне было ни к чему. Я смертельно устал от всех чиновников, администраторов, бюрократов, которые, возмущенно всплескивая руками, уговаривали меня не предавать огласке коррупцию внутри департамента, боясь за свои кормушки… — Он глубоко вздохнул. — Поэтому я уволился оттуда и приехал сюда, в Латам-Грин, надеясь быть здесь по-настоящему полезным.
— Ты очень цельный человек, Тай.
— Я дурак.
Взглянув в его глаза, она убежденно повторила:
— Ты цельный человек и вовсе не дурак.
— Спасибо, — улыбнулся он. Прикоснувшись губами к розоватому шраму на его боку, она спросила:
— Тебя тоже пытались убить?
— Ага, в ту же ночь, когда убили моего товарища.
— И тогда от тебя ушла жена?
— Она поставила мне ультиматум, заявив, что уйдет от меня, если я не откажусь от этого расследования. — Он погладил Санни по голове. — Но я не мог просто так бросить это дело, я должен был довести его до конца.
— А почему ты не привез ее с собой сюда, в Латам-Грин, когда все кончилось? Перебирая ее локоны, он ответил:
— К этому времени я понял, что мы больше не можем жить вместе, что мы стали совершенно разными людьми. — В его глазах зажглись озорные огоньки. — К тому же она была не такой горячей, как ты.
Санни хотела было возразить, но потом передумала и, кокетливо улыбаясь, проговорила:
— Горячая? Да я еще даже не разогрелась. Опустив голову, она стала нежно целовать низ его живота. Запах его кожи кружил голову, и ей захотелось коснуться ее языком, что она и сделала.
— О Санни… — простонал от удовольствия Тай.
Его руки скользнули под ее волосы и нежно обхватили голову. Когда она стала целовать его бедра, пальцы Тая чуть сильнее сжались на ее голове. Потом, осмелев, Санни прикоснулась губами к его пенису и, взяв в рот, стала ласкать его.
— Нет, Санни, не надо, — пробормотал он, когда она уселась ему на бедра, лицом к лицу. — Я слишком велик для тебя, боюсь, что будет больно…
Шаловливо покачав головой, она стала медленно опускаться на него…
Лежа рядом с ней спустя несколько минут, он, испытывая полное блаженство от второго, почти одновременного оргазма, бережно отводил с ее щеки влажную от пота прядь волос.
— Тебе не надо было этого делать, — прошептал он.
— Разве тебе не понравилось?
— Ты же знаешь, что мне это очень понравилось, но ты могла причинить себе боль.
