— Я знаю, но она выбрала меня. — Не знаю, почему я это сказал. Расстроенный, я такое трепло.
— Ну, ты и ублюдок, Дэвис! — Джош подошел ко мне, заглядывая в глаза. Я видел в его глазах ненависть. Его, свою. Джордан.
— И что? Может, ты меня ударишь? — мое предложение было рациональным и правильным. Я хотел этого.
— Знаешь, я так и сделаю. — Один замах и вот моя челюсть сокрушается от кулака Джоша. Было больно, но сердце болело сильнее. Друг замахнулся еще раз, тут я думал о том, что нужно подставить вторую щеку, но не успел. От удара, скользнувшего по скуле, съехавшего на мою губу, пошло рассечение. Кровь освежает. Запах ударил в ноздри. Джош мог бы ударить меня еще, я бы не сопротивлялся. Это меньшая часть того, что я заслужил. — Первый за Джордан, второй за нас. — Бывший друг положил руку мне на грудь, сжимая края майки в своем левом кулаке. — А вот и третий, за меня! — да, третий удар был самым сильным. Лицо заныло.
Потер переносицу, подвигал челюстью.
— Да, я заслужил это.
— Заслужил, — спокойно подтвердил Джош, массируя свою припухшую руку.
— Ну, я пошел, если ты завершил? — не менее спокойно ответил я.
Он улыбнулся, качая головой. Может он еще не закончил?
— Любовь сделала тебя идиотом. — Я согласен.
— Тебя тоже, если бы я был на твоем месте, я бы убил меня. — Хотел улыбнуться, но ноющее лицо не позволило это сделать.
— Но я не на твоем месте. Физическая боль пройдет, а если ты умрешь, то вообще чувствовать не будешь, поэтому помучайся.
— Логично. Я пошел.
— Куда? — Джош все еще улыбался.
— К Джо. Лучше я погибну от ее рук, чем от собственного гитариста.
— Идиот.
Думаю, он знает, что я знаю об этом. Я кивнул. Развернулся.
— Дон? — я остановился. — Удачи друг. — Улыбнулся, все-таки это был дружеский мордобой.
— Спасибо.
— Если ты облажаешься, я не буду медлить. Ты ведь знаешь об этом?
— Знаю. Я не облажаюсь.
Остановил такси на той самой улице, где все началось.
Я терпела все.
Но, кажется, мое терпенье не терпит меня. Поэтому оно лопнуло.
Внутри что-то сломалось. Это было доверие, раньше оно держалось на тонкой полоске скотча, укрепленного словами Дона.
Дон. Человек, который врал постоянно. Ложь бывает разная. Она странная, каждый раз испытываешь разные чувства. Иногда совсем не больно, но теперь эта ложь убивает меня. Как в одной песне — красивая ложь. Теперь я не знаю, что было правдой. Любил ли он меня? Любит? Врет? А может быть он любит Эмили? Или он любит только себя?
Я могу простить все. Но только не ложь о чувствах.
Я пыталась понять его. Но не могу представить, как это договориться о том, чтобы в тебя кто-то влюбился?
Самое страшное, это то, что я не смогу жить без него, но и с его ложью, я тоже не могу жить.
Есть один выход — обмануть всех. Дона, Эмили, себя, отчаяние, злость, ненависть, потерянность, бесконечность, боль. Больно от того, что каждая клеточка, каждый сантиметр и нерв моего тела чувствует Дона и сейчас. Касания, поцелуи. Ложь.
Сердце, кажется, ему нравилось то, как врал Дон.
Раньше Дон напивался, чтобы не чувствовать боль. Я следую его примеру. Откупоренная бутылка с водкой стояла возле меня, на полу в ванной комнате. Рядом лежал листок бумаги, сточенный карандаш и всего четыре слова крутились в моей голове. Рука уверенно вывела буквы, не смотря на то, что я была сильно пьяна. Пошатываясь, встала. Сунула листок под дверь ванной. Накинула цепочку. Так просто. Уйти от боли. Есть много способов, безопасных. Я выбрала тот, который поможет уйти навсегда.
Рука повернула кран с холодной водой. Острые ощущения мне гарантированы.
Шум воды перебивал мысли в голове. Еще пара больших глотков обожгло горло. Девушка в зеркале плакала. Она была похожа на меня, черные потеки туши, растрепанные волосы, красные глаза и опухший нос, это была я, но почему-то в ее глазах был страх? Я не боялась, разве можно бояться, если делаешь это намеренно?
— Не бойся, скоро все закончится.
Я улыбнулась.
На мне была белая рубашка Дона. Пусть он мучается. Возможно я эгоистка. Это мой выбор, мой реквием. Реквием по любви.
Я осушила бутылку. Горько и больно, но теперь все.
Вода была холодной, обжигающей, но я все решила. Переборов себя, с села в ледяную воду, руки вцепились в края ванной, будто мое подсознание просило остановиться.
Я выдохнула весь воздух из легких.
Выхожу из игры. Вхожу в вечность.
Вода накрывала меня, заливаясь в уши, рот, нос. Легкие кричали о воздухе, сердце и мозг о Лэнни. Моя смерть — его ошибка.
Прощай, Дэвис. Мое сердце закончило писать дневник. Оно больше не бьется.
Я больше не живу, но все еще люблю тебя…
Консьерж пропустил меня без проблем. Я не знаю, но сейчас время летело быстро, молниеносно, будто торопило меня. Я торопился вместе с ним. Не знаю, как она отреагирует на мое цветущее лицо, но я не уйду, пока не заставлю поверить ее в мои настоящие чувства.
Позвонив в дверь, я не получил ответа. Конечно, теперь она сделает вид, что мертва для меня, а я, для нее. Но мы не закончим эту историю никогда.
Постучав, я дождался ответа тишины. В кармане был ключ, я не хотел прибегать к крайностям, но все равно я сделал запасной ключ, не сдамся, пока не поговорю с Джордан.
Меня встретила темнота. Это было зловеще, словно меня ждал кошмар.
Мое дыхание было единственным напоминанием о том, что здесь есть живые люди.
— Джо?
Она не отвечала.
— Я знаю, что ты снова ненавидишь меня, но я не уйду, пока мы не поговорим, или хотя бы попытаемся сделать это! Слышишь?
Эта тишина не на шутку пугала.
— Джордан? Ты дома?
Неужели она не приехала домой? Я поднялся в ее спальню. Там было пусто.
Все-таки они не пришла.
Выходя из комнаты, я обратил внимание на шум льющейся воды. Конечно, идиот. Она в душе.
Может она меня и утопит, но я поговорю с ней даже там.
Подошел к двери. Постучал.
— Джо?
Под ногами что-то сверкнуло. Наклонился, поднял листок бумаги.
"Пошел ты, Дон Дэвис".
И тут все встало на свои места.
"Лучше смерть — чем жизнь без тебя". Ее слова отправили меня в нокаут.
— Джо, поговори со мной, детка?
Она молчала. Дьявол! Нет, только не это!
Я толкнул дверь, цепочка не позволяла открыться ей до самого конца.
Через щель, я видел, как ее рука соскользнула с бортика.
— Нет, нет! Пожалуйста!
Плечо врезалось в дверь со всей силы, боль разламывала его, последний толчок был победным. Я ввалился в ванную, падая перед ней на колени. Вскакивая на ноги, я бросился в ванную. Холодная вода. Кожа Джордан посинела. Обхватив ее за талию, я перевесился через бортик, вытягивая Джо. Она стала тяжелой, моя белая рубашка прилипла к ее бледному, ледяному телу.
