Мне хочется ругаться и кричать на него. Хочется сказать ему, что это он испортил мне жизнь, но я не доверяю своему гневу. Я чувствую, что сказав что-то такое, это только обернется против меня. Кроме того, он слишком близко, что невозможно сосредоточиться.
Он снова заводит машину, и я решаю игнорировать его существование. Если слова не сработали с ним, то придется обойтись молчанием.
Я смотрю в окно машины, поджав губы. Довольно скоро шумная жизнь города и яркие огни исчезают, пока дорога не становится пустынной.
Путь в Meet Up.
Я узнаю дорогу еще до того, как мы останавливаемся перед обьектом. Леви выходит со своей стороны двери и открывает мою. Я смотрю в противоположном направлении.
Он хватает меня за подбородок, пытаясь заставить посмотреть на него, но я смотрю в сторону.
— Как пожелаешь, принцесса.
Едва он произносит эти слова, как тянет меня с пассажирского сиденья и берет на руки — со связанными за спиной запястьями.
Моя грудь соприкасается с его, создавая сводящее с ума трение. Его сильная рука на моих обнаженных бедрах вызывает покалывание прямо в сердцевине.
Нет. Я не пойду в этом направлении.
В доме темно, но как только мы оказываемся внутри, включается свет.
Леви несет меня вверх по лестнице и вниз по двум коридорам с каменно-холодным лицом. Я тяжело дышу как из-за ощущений, которые он вызывает в моем теле, так и потому, что мне нужно, чтобы он знал о моем недовольстве.
Либо он не замечает, либо ему все равно. Ставлю на второе.
Он распахивает дверь, ведущую в спальню средних размеров с большой кроватью и белоснежными простынями. Здесь стоит маленький письменный стол и шкаф, и на этом все.
Леви бросает меня на кровать, и я ползу на другой конец, мое горло сжимается.
Все мое прежнее мужество теперь полностью исчезло. Мы здесь одни. Лопатки сходятся вместе от осознания.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
Он не отвечает.
Вместо этого он снимает пиджак, бросает его на стол и закатывает рукава рубашки до локтей.
— Ты со мной сейчас разговариваешь?
— Отпусти меня, Леви.
Я сливаюсь с изголовьем кровати, мое сердце колотится так громко, что заполняет пространство.
— Ты зовешь меня по имени. — его голос спокоен. Слишком спокоен. Это пугает. — Это прогресс.
— Это еще одна из твоих игр? Ты пытаешься меня напугать? — я ненавижу дрожь в своем голосе. Это только доказывает, насколько его план работает. — Давай. Заставь меня возненавидеть тебя навсегда.
— Разве ты уже ненавидишь меня?
Кровать проваливается, когда он ползет ко мне с черными непроницаемыми глазами.
— Да.
Я борюсь со слезами, затуманивающими зрение.
— Ненавидишь, да?
— Ты думал, я вернусь к тебе, потому что ты заступился за меня? Новости, Кинг. Я не девочка, попавшая в беду. Я не нуждаюсь в спасении от того, что ты вызвал в первую очередь.
Он хватает меня за обе ноги и тянет к себе. Я вскрикиваю, падая на связанные руки и соскальзываю вперед.
Мои ноги раздвигаются по обе стороны его сильных бедер, а платье задирается, пока не выглядывает нижнее белье.
Он сжимает мои бедра своими безжалостными, сильными руками, пока я наполовину не оседлаю его колени.
— Снимки не моих рук дело, — говорит он с притворным спокойствием на лице.
Слезы затуманивают мое зрение, когда гнев и стыд накатывают на меня волнами.
— Не лги. Я заслуживаю, по крайней мере, этого.
— Я никогда не лгал тебе, принцесса. Если я что-то делаю, я признаюсь в этом.
— Да, конечно. Тогда почему твое лицо и даже твоя чертова машина были не в фокусе?
— Пока не знаю, но я выясню, и тот, кто это сделал, заплатит.
Каждое его слово звучит так уверенно, что я начинаю сомневаться в себе.
Но разве не этого он хочет, чтобы я чувствовала?
Разве это не его цель превратить меня в безмозглое существо?
Рука остается на моем бедре, в то время как его пальцы скользят по ложбинке на моей талии. Я прерывисто втягиваю воздух от чувственности его прикосновения.
Я могу сражаться, но что тогда? Он просто ответит, как он захочет.
И, возможно, просто, возможно, я устала от борьбы.
— Ты тоже заплатишь, принцесса.
Его голос становится смертельным, как и глаза.
— За что?
— За то, что привела этого ублюдка, когда я говорил тебе держаться от него подальше. Что ты пыталась доказать, а?
Я сглатываю, когда его ловкие пальцы прокладывают путь к молнии моего платья, медленно стягивая ее вниз.
— Возможно, ты пыталась доказать, что ты не моя?
Он одним рывком снимает мое платье с плеч.
Я задыхаюсь, когда грудь вываливается из встроенного лифа. Моя реакция прикрыть их, но это невозможно со связанными руками.
Черный взгляд Леви становится диким, когда он окидывает их взглядом. Он смотрит на меня так, словно хочет поглотить и ничего не оставить после себя. Порыв желания закручивается спиралью во мне, и мои соски напрягаются и морщатся, будто умоляют о его внимании.
Это безумие, как я готова выпрыгнуть из своей кожи, когда он вот так смотрит на меня.
Мы с Леви всегда разделяли эту странную, безумную связь, которую я никогда не ощущала ни с кем другим.
Порыв.
Притяжение.
Поток энергии.
Его большой палец находит пульсирующий сосок, и он дергает его. Его светлые глаза с вызовом встречаются с моими. Он дразнит меня, наказывает и заставляет что-то предпринять.
Крошечные разряды удовольствия выстреливают между ног, когда я прикусываю нижнюю губу от натиска.
Его рот обхватывает другой сосок, и прикусывает его. Сильно. Разряд электричества начинается от его горячего рта на моей груди и заканчивается в моей сердцевине.
— Л-Леви… пожалуйста…
— Что пожалуйста? — он говорит, прижимаясь к моей груди, его дыхание согревает мою кожу. — Остановиться или продолжать?
Я не знаю. На данный момент я ничего не знаю.
У меня кружится голова, а ноги превращаются в лужи вокруг его бедер. Поскольку я не могу ответить словами, мое тело берет верх, я выпячиваю грудь, толкаясь в его пальцы и рот, молча умоляя о большем.
Он произносит против моей нежной плоти.
— Ты хочешь, чтобы я сильнее пососал эти розовые соски, принцесса?
Тихий, нуждающийся голос покидает меня, когда мои глаза опускаются с неудержимой похотью.
— Ты хочешь, чтобы я сделал их нежными и болезненными от удовольствия?
О, Боже.
Его грязные слова всегда были моей погибелью.
Я слегка киваю, толкаясь в него.
— Не так быстро, — он презрительно улыбается, глядя на меня. — Что ты пыталась доказать сегодня?
— Что я тебе не принадлежу! — кричу я хриплым голосом.
— Ты мне не принадлежишь, да? — его улыбка исчезает, и он возвращается к своему пугающе спокойному виду. — Ты действительно так думаешь?
— Ты сделал мне больно, — выдавливаю я из себя мучительную смесь удовольствия, боли и гнева, одновременно пронзающую меня. — Все, что ты делаешь, это причиняешь мне боль. Ты токсичен, Леви, и я не хочу, чтобы мной манипулировали, как фигурой на твоей шахматной доске.
Он убирает губы, но его большой палец продолжает играться с другим соском.
— Все, что я когда-либо делал, это причинял тебе боль, — повторяет он, словно обдумывая слова.
Только на этот раз нет той обычной насмешливой остроты. Во всяком случае, он выглядит искренне смущенным.
Я вспоминаю, что Эйден сказал мне в тот раз, и чувствую себя ужасно из-за слов.
Весь гнев, который был несколько мгновений назад, иссякает при виде потерянного взгляда Леви. Как будто он хочет что-то разыграть, но не знает как.
И, возможно, я сказала что-то не так.
— Нет. Подожди, — я крепче обхватываю его ногами за талию, не желая расставаться с ним. — Я не это имела в виду.
Он наклоняет голову набок.
— Что ты не имела в виду?
— Что все, что ты делаешь, это причиняешь мне боль. Ты… также делаешь меня счастливой.
Он поднимает бровь.
