коже заметен добротный такой слой тонального крема, который скатался в некоторых местах и забился в мелкие морщинки.
Мужчины вряд ли на все эти мелочи обратят внимание, потому что ниже шеи у неё два шикарных аргумента в глубоком вырезе платья, а вот мне хорошо удалось все рассмотреть и понять, что без изъянов женщина может быть лишь на обложке журнала после умелой коррекции мастеров программ по обработке фотографий.
— Это не шалость, а блядство. Предпочитаю называть вещи своими именами, — Дамир все же немного напрягся. Явно с этой дамочкой были связаны не самые лучшие воспоминания.
А сколько, интересно, ей лет?
Она оказалась из тех, кому запросто можно дать от двадцати до тридцати пяти. И до сорока, если у неё пластический хирург на быстром наборе.
— Ты грубый, — раздутые силиконом губы стали еще больше, когда она решила поиграть в обиженную инфантильную девочку.
Почему мужчины вообще связываются с такими? Неужели это действительно приятно? У неё ведь в глазах четко рисуются знаки доллара, как в мультиках, когда герой находит сундук чистого золота.
Здесь же слова об искренности считаются дурным тоном. Симпатия, чувства? О чем вы? Роль играют лишь толщина кошелька и степень жадности.
Дамир оставил без ответа последнюю её фразу, мы с этой пиявкой опять схлестнулись в молчаливом поединке.
Мимо так некстати проходил официант с подносом, на котором стояли бокалы из тонкого стекла с шампанским, часть из которого после умелой подножки оказалась на мне. Я успела отскочить, так что заляпало не так уж и критично, но на открытые руки все равно попала шипучая газировка, и теперь сладкие капли устраивали гонки на моей коже.
— Пошла отсюда. Сделай так, чтобы мы тебя больше не видели, иначе тебя вышвырнет охрана на глазах у журналистов. И я не посмотрю на фамилию твоего папаши.
На эти слова Дамира девица лишь фыркнула и гаденько так пожелала лично мне приятного вечера. Развернулась на своих безумно высоких шпильках и избавила нас от своего общества.
Дышать сразу как-то легче стало.
Никаких приторных женских духов — только мужские терпкие ноты, которыми меня окутало, когда Дамир повернулся лицом ко мне и шагнул ближе, зажав пальцами мои скулы, чтобы я смотрела ему в глаза, а не прятала взгляд как неопытная новенькая, которую только что зацепила королева класса.
— Ты в порядке, маленькая?
Я кивнула. Только вот мне не поверили.
И правильно сделали.
Потому что у меня не было практики отбивать такие вот выпады гламурных девиц, я немного потерялась и ощущала себя сейчас цветочком, стебель которого бесцеремонно помяло лопатой.
— Зачем ты пригласил на открытие свою бывшую? — бросила обиженно и попыталась отстраниться, но сильные руки не позволили мне отступить.
Дамир, несмотря на шампанское, впечатал меня в свое тело и подкупил горячим дыханием на губах.
Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал, на глазах у всех, но я ни за что не признаюсь ему об этом.
— Наивная малышка. Ты думаешь, я лично подписывал приглашения всем на вечере? Этим занимается пиар-отдел. У них задача нагнать как можно больше важных шишек, а у этой суки не последняя по значимости в этом городе фамилия, — его ладонь на моей спине даже через платье ощущалась слишком остро.
Настолько, что у меня из головы мгновенно выбило всю обиду. А уж когда Дамир опустил руку ниже…
Это запрещенный отвлекающий прием.
И он прекрасно об этом знает — ухмылка выдает.
Так зарождается одержимость?
Когда всего лишь одно прикосновения заставляет тебя парить в дико приятной невесомости. Когда воздух накаляется до предела просто за одну секунду, и ты не можешь сопротивляться. Когда мир сужается до темных глаз напротив, которые становятся самым важным в твоей жизни.
Все настолько стремительно, что я даже осознать не успеваю — в следующую секунду мужские губы затягивают мои в глубокий поцелуй, а касания становятся еще жарче, потому что Дамир уж точно не из стеснительных.
Мне кажется, это настолько горячо, что из зала нужно срочно вывести всех, кто младше восемнадцати, если такие имеются, а вместо шампанского тем, у кого проблемы с давлением, предлагать таблетки для его понижения. В удвоенном количестве, потому что между нами с Дамиром сейчас искры, способные осветить целый город.
Его язык скользит по моей шее, туда тоже попало немного пьянящих брызг. Дамир слизывает капли шампанского с моей кожи, а я цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть.
— Я бы прямо сейчас облизал тебя всю, да не хочу завтра делить твою голую задницу на первой полосе со всем городом, — вкрадчиво шепчет на ухо и показательно сжимает пальцами ягодицу.
За нами столик, так что фотографы не смогут поймать это своими наглыми камерами.
— Мне… Мне нужно в туалет! Очень срочно, да-да. Вот прямо сейчас, иначе опозорю тебя перед твоим Джузеппе.
— Джованни, — насмешливо поправляет меня и кивком головы указывает в нужную мне сторону.
Хватаю свою сумочку и тут же срываюсь с места.
— Ты все равно не сбежишь от меня, девочка, — ударяет вслед.
Столь частые предательства собственного тела говорят о том, что я не очень-то и хочу сбегать на самом деле.
Глава тридцать седьмая. Аврора
Щеки до сих пор пылали. Я попросила официанта показать мне самую дальнюю уборную, чтобы у меня было больше наедине с собой.
Срочно нужно успокоиться и избавиться от этих предательских мурашек на коже, которые все никак не уйдут после прикосновений Дамира.
Блуждаю какими-то длинными коридорами и, наконец, нахожу нужную комнату, где холодные капли воды в лицо помогают мне хоть немного остыть.
С отражения в зеркале на меня смотрит взъерошенная молодая девушка с горящими глазами, которую совсем недавно если не физически, то морально уж точно отымели до хриплых стонов удовольствия.
Если честно — я сама себе немного завидую, потому что я будто раздваиваюсь рядом с Дамиром. Одна моя сторона хочет быть приличной девочкой,
