уже, у меня не так много времени.
– После последней пары я пошла в деканат. Но это не было похоже на допрос. Декан был очень мил и вежлив. Он хотел знать, приставал ли Джастин ко мне и видела ли я тот плакат…
– Но ты ничего не видела, так как Калеб запретил тебе…
– Вообще-то нет. Знаю, если бы попросила, он бы мне его показал. Но я сама не захотела.
– И почему же?
– А зачем? Это выбьет меня из колеи. Сейчас мне не нужны такие проблемы, Кар. Если бы я увидела это, разозлилась бы еще сильнее. Я больше не собираюсь уделять этому ни минуты своего времени.
Она кивнула.
– Согласна с тобой, – Кара облокотилась на стул и погладила свой живот, я услышала ее тихую отрыжку.
– Он ответит за это. Поверь, Джастин реально влип. Он не в первый раз проделывает такое. Его отстранили от занятий, и сейчас рассматривается вопрос о его исключении из колледжа.
– Хорошо, – Кара фыркнула. – И любой, кто хоть чуточку соображает, понимает, что эта сучка Беатрис-Роуз подбросила наркотики в машину Калеба.
– Да. Калеб сказал, что детектив, который ведет это дело, – друг их семьи, поэтому они получат всю информацию о расследовании. Еще он, кажется, упомянул, что они также наняли частного детектива.
– Как же классно – иметь много денег, тогда ты можешь позволить себе что угодно. Ты будешь есть свою картошку?
Я не удивилась, что Кара собирается забрать и мою порцию.
– Нет, можешь взять себе.
– Спасибо! Ита-а-ак… – я подняла глаза от тетради и увидела, что она смотрит на меня хитрым взглядом. – Какого хрена ты напялила на себя куртку Локхарта? – спросила она.
Я поняла, что начинаю краснеть.
– Отку… как ты узнала, что это его куртка?
Она закатила глаза.
– Ты считаешь меня дурой? На спине написано его имя!
Ой.
– Утром было холодно.
– Утром было жарко и душно. Если бы у меня были яйца, на этом солнце они бы давно превратились в яичницу, – она прищурилась. – И ты вспотела.
– Это просто вода… я мыла посуду… чуть раньше. Да, мыла посуду.
Кара откинулась назад, скрестила руки на груди и улыбнулась, словно кот, наблюдающий за канарейкой.
– А ты отлично поработала! Чуть позже можешь вымыть еще и ванную, – она знала, что что-то не так, и собиралась выяснить, что именно произошло. – А чем вы, голубки́, занимались прошлой ночью?
Я почувствовала сильный жар и поняла, что покраснела, как спелый помидор.
Внезапно она встала со своего места, быстро подошла ко мне, потянулась к моей куртке и расстегнула ее. Куртка упала на пол.
Кара молча уставилась на меня.
Я боялась взглянуть на нее, чтобы не видеть ее реакцию.
– Ух ты! Локхарт обсосал тебя, как пылесос.
Я не смогла сдержать смех.
– Кар!
– Из-за этого ты так покраснела? Черт возьми. У вас с Локхартом вчера был сумасшедший секс, ведь так? Я права? – Она снова уселась на свое место, а затем заговорила уже спокойным голосом. – Выкладывай, это был секс, от которого трясутся люстры, беспощадный и дикий? Или спокойный и нежный, от которого больше удовольствия получает душа, чем тело? Ты не уйдешь отсюда, пока не расскажешь мне все!
Я прикусила губу, а затем подумала: «Да какого хрена?»
– Он предложил мне выйти за него замуж.
Она моргнула. Затем еще раз. Открыла рот, но ничего не сказала.
Ухмыльнувшись, я достала из-под блузки ожерелье. Рубин засверкал на свету.
– И я согласилась, Кар, – после этих слов мне стало трудно дышать, – я ответила ему «да».
Глава 20
Калеб
Я поймал себя на мысли, что снова улыбаюсь.
Как идиот.
«Ничего не могу с этим поделать», – понял я, а затем схватил подушку и уткнулся в нее лицом.
Прошла уже неделя после лучшей ночи в моей жизни, которая случилась здесь, в этой комнате. Алая была такая…
В семь утра зазвонил будильник, но я проснулся уже полчаса назад. Я встал с кровати, и подушка свалилась на пол.
«Невероятно», – подумал я, направляясь в ванную и почесывая себе грудь. Обычно, чтобы разбудить меня, будильник должен был прозвонить несколько раз. Возможно, теперь мне больше нравилось просыпаться и думать о ней, чем продолжать спать дальше?
Я торопился? Или делал все слишком медленно?
Я был слишком мягким или слишком грубым?
Достаточно напористым? Или недостаточно?
Проклятье. Я мучил себя этими мыслями на протяжении всей недели. Какого черта? Что вообще со мной происходит?
Раньше меня никогда не терзали подобные сомнения, но с Алой все по-другому. Для меня было очень важно, понравилась ли ей та ночь. Я мог только надеяться, что для нее это было так же значимо, как и для меня.
Вплоть до той ночи никогда не понимал, каково это – что-то отдать и что-то получить взамен, когда все это происходит именно с тем человеком, который полностью завладел твоим сердцем и душой.
А в том, что она теперь являлась полноправной хозяйкой и того, и другого, не было никаких сомнений.
Я знал, как сложно и как важно для нее было принять решение наконец-то отдаться мне. Знал, как много это для нее значит. Мое сердце сжималось от подобных мыслей, они болью отзывались в груди.
Она любит меня.
Алая. Меня. Любит.
Я снова улыбнулся.
Взял зубную пасту, немного выдавил на щетку и неосторожно засунул ее в рот. Ой! На лице должна была появиться гримаса боли, но, посмотрев в зеркало, понял, что продолжаю сиять от счастья.
Чокнутый псих.
Вчера я сдал последний экзамен, но у Алой до окончания семестра оставалось еще два дня. Эта неделя прошла словно в тумане – пролетела слишком быстро из-за экзаменов, но иногда время тянулось мучительно
