Ну окей. Подыграю.
— Я думала, что это твои друзья. — наигранно плечами пожимаю.
— Я от них подальше предпочитаю держаться. — Андрей сводит брови. — Ты на мужика посмотри. — на Женю кивает. — По роже видно, что без топора этот псих из дома не выходит.
Женька с Андреем начинают громко ржать. Мы с Маринкой переглядываемся и глаза закатываем.
— Громов, в задницу пошел! Отвали от моего мужа.
Андрей хмыкает. Берет виноград со стола закидывает пару ягод в рот и опирается о столешницу.
— Для того, что бы этого мужика мужем называть, надо замуж сначала выйти.
Фу! Как грубо! Мой муж иногда просто не выносим!
— Не переживай, Громов! Скоро выйду. Мы приглашения вам даже привезли. Хоть вы и ведете сегодня себя, как редкостные скоты. — Маринка деловито раскладывает апельсины, а я замираю.
— Ого… — Тяну я удивленно. — Это так… — нервно сглатываю. — Это круто!
Подругу обнимаю.
А внутри какое-то чувство непонятное разливается.
Я завидую?
— Сказала Женьке, что у него парень будет, он мне сразу денег на платье свадебное дал. На днях мерить поедем. — кокетливо улыбается Маринка и подмигивает мне. — Решили, что распишемся и выездную регистрацию сделаем.
Подруга оживленно рассказывает о планах на свадьбу, а я горечью захлебываюсь. Стыдно за свою зависть, но деть себя никуда не могу… Берусь помогать Маришке, но у меня все валится из рук.
— Да что с тобой? — Марина в глаза мне заглядывает.
А я чувствую, как к ним влага поступает.
«Соберись, овечка тупая! У ребенка праздник сегодня, а ты панихиду по собственному эгоизму устроила» — долбит внутренний голос.
— Есть хочу… Жуть! Давление наверное упало. Чай заварю себе покрепче. — подмигиваю подруге и отворачиваю голову. Щелкаю чайником и руку к губам подношу.
Только бы не спалиться…
Но я уже кожей чувствую прожигающий громовский взгляд на своем затылке.
Пошел в задницу, придурок!
Хочу, что бы он ушел!
Андрей
Наблюдаю, как моя Карамелька разносит пол кухни своей неуклюжестью и моментально считываю ее реакцию на новость о замужестве Маринки.
Ежу понятно, что каждая мечтает о платье свадебном и клятвах. Тем более родители нас ни раз уже пытали этой темой, да и бабка непрозрачно так намекнула, что надо бы по-человечески все сделать.
Второй мой косяк припечатывает мне чувство вины.
В первом косяке, конечно Карамелька сама виновата. Не понимает она пока, что некоторые вопросы лучше не поднимать.
Теперь по себе чувствую.
Но моя глупышка херачит по моему прошлому, как по минному полю и на каждом шагу подрывается.
Готов поспорить на что угодно, что она сейчас своими слезами чай разбавляет.
Хочу подойти к ней, но знаю, что это действие может послужить жирной точкой в сегодняшнем вечере. Она держится из последних сил. Вижу это. Чувствую.
Киваю Женьке и мы с ним выходим курить.
— Что натворил? — Женька прикуривает и впивается в мое лицо взглядом.
Я впускаю в легкие горький дым.
— Да блядь… — головой качаю и дым наверх выдуваю.
— Ее задело, что мы женимся — констатирует факт мой приятель.
Глупышка думала, что никто не заметит.
Я смотрю на друга и несколько раз киваю соглашаясь.
— Теперь тебе пиздец как надо будет постараться с предложением. — вновь затягивается. — Ну там… не знаю… На воздушном шаре к офису прилететь или на белом коне прискакать.
Мы с Женькой смотрим друг на друга и ржем.
— Я не настолько поехал умом… — пепел стряхиваю и делаю глубокий затяг.
Или на столько?
Вечер выдается на удивление легким.
Честно, я боялся, что Карамелька сорвется. Но она умница! Правда села она не ко мне, а возле детей. Ну да ладно… Переживу. Не буду лезть в ее личное пространство.
Моя маленькая девочка никак не может принять, что у меня до нее было много женщин, но она-то особенная…
Вдруг начинаю анализировать что бы было если бы мы встретились раньше?
Ну просто до абсурда довожу.
Я начал свою половую жизнь в шестнадцать, тогда моей малявке было… Задумываюсь.
О, Боже… Пять лет ей было. Я хмыкаю и вилку с салатом в рот погружаю. Да уж!
Моя мама Кирюху поздравляет долгой пламенной речью.
Я возвращаюсь к своим расчетам. Ладно. Херня получается. Шестнадцатилетний подросток и пятилетняя девочка прям нифига не смешно!
А что было бы, если бы я ее дождался? Ну тут не мудреная математика. Во сколько она родила? В девятнадцать? Ну вот грубо возьмем, что моя девочка… О… Какая она у меня порядочкая! До восемнадцати ходила в девочках.
Поднимаю взгляд на жену и даже жалеть начинаю, что не ошивался возле ее колледжа в ее восемнадцать.
Она улыбается, но наткнувшись на мой взгляд сбрасывает улыбку и бросает взгляд в свою тарелку. Ну да. На кусок торта интереснее смотреть, согласен.
Отпиваю виски.
Ладно. Продолжаем. Допустим, я б дождался ее восемнадцатилетия… Восемнадцать плюс одиннадцать.
Я давлюсь жгучим напитком, половину содержимого выплескиваю изо рта на Женьку, тот поднимает на меня удивленный взгляд, я слезы с глаз вытираю и громко ржу.
— Прости, Жек… — виновато произношу и вновь к бокалу тянусь. Но тут же ставлю его на место и лицо руками закрываю.
По Карамелькиным требованиям я девственности должен был лишиться в двадцать девять лет.
— Громов! Не дури! Твоему сыну такое красивое поздравление мама твоя придумала, а ты анекдоты вспоминаешь… — Маринка глаза закатывает, а я отмечаю, что она очень изменилась. Раньше она такой смелой не была… Все же на пользу ей пошло наше расставание и «общение» с моим другом.
Геля шарит любопытным взглядом по моему лицу.
Беру телефон со стола, умещаю в одну смс свои рассуждения и отправляю Карамельке.
Та ничтожных две минуты делает вид, что ей не интересно что я там ей отправил, но мою мышку легко заманить в мышеловку. Она с безразличным видом берет телефон и читает текс сообщения.
Жадно наблюдаю ее реакцию
Пытается улыбку сдержать. Губу закусывает. Потом прячет улыбку в стакане с соком.
И все-таки смотрит на меня и качает головой.
Ее взгляд красноречивее слов мне говорит: «Ты, Громов, придурок»
Может быть, любимая, но ты… тоже у меня дурная.
После праздника мы проводили гостей и дружно уселись в детскую разбирать подарки.
Кир доволен, Янка повизгивает, не понимая у кого был праздник, потому что ей тоже надарили прилично.
Я притягиваю к себе Карамельку и носом зарываюсь в ее волосах.
— Прости, если обидел. — щеку целую. Она откидывается мне на грудь и тяжело дышит.
— Я соскучился. Давай скорее детей уложим и пойдем к себе. — меня начинает напрягать эта молчанка, но понимаю, что моя вредина мне не сдастся сегодня ни при каких условиях.
Спать мы ложимся целомудренно отодвинувшись на самый край кровати.
Тихо смеюсь.
Не изменяет себе.
Сгребаю в охапку и прижимаю вредину к себе упираясь в ее мелкую попку своим каменным стояком.
— Пусть тебе всю ночь будет стыдно. — Ухо закусываю, щеку целую и…готов поклясться, что слышу ее улыбку.
Ну наконец-то блядь…
Лед начал таять.
И угораздило же меня однажды…
Глава 28
Ангелина
Андрей прижимает меня к себе и я чувствую, как мое тело предательски ему сдается. Рука с любимой татухой корнями ползет в мои трусики. Вот нахал. Рвано выдыхаю и сильнее прижимаюсь к разгоряченному телу.
Татушка на руке мужа с самого первого дня сводит меня сума.
Резко поворачиваю голову и ловлю разгоряченный и немного растерянный взгляд мужа.
Смотрю на его губы и тянусь за поцелуем.
— У нас будет только секс, Громов. На любовь и розовые сопли даже не рассчитывай. — возвращаю ему когда — то брошенную мне в лифте фразу.
Грудь мужа сотрясается от тихого смеха.
— Вот ведь ведьма мстительная — он резко разворачивает меня на лопатки и наваливается своим телом. Лицо Громова озаряется опасным голодом и он, словно хищник нападает на мои губы.
