— Да на здоровье, блядь. — ухмыляется. — Я привык…
Цокаю языком и глаза закатываю.
Он меня к себе притягивает, целует и нажимает на брелок.
Машина пиликает приветствием и я открываю дверку.
На моем сидении лежит огромный букет красных роз.
Я поднимаю восхищенный взгляд на мужа.
Этот нахал сексуально улыбается. Руки сложил в карманы брюк, голову лениво склонил в бок, языком по верхним зубам проводит, смакует мою реакцию.
— Спасибо за сына — полушепотом. Улыбка нежнее становится. — теперь ты официально его мать.
Андрей наклоняется к бардачку и достает папку с документами. Мы давно начали заниматься этим вопросом. Но сейчас… Боже, это так волнительно. Муж протягивает мне папку, я сразу прижимаю ее к груди.
Поднимаю огромный букет с сиденья и плюхаюсь в него сама.
Андрей заводит машину и мы трогаемся с места.
Он смотрит на меня и улыбается.
— А у меня теперь два спиногрыза в паспорте и один в животе.
Я громко смеюсь.
Он оценивающе пробигается по мне и его улыбка становится шире.
— Хотя… Что это я так скромно?…Три спиногрыза и одна распиздяйка…
Возмущенно хватаю ртом воздух.
А Громов опрокидывает голову и громко смеется.
Глава 27
Ангелина
В машине громко играет радио.
Я прибавила.
Закрываю глаза и вновь тяну припев.
— Я помню белые обои, черная посуда, нас в хрущевке двое кто мы и откуда, откуда?…
Открываю глаза и ловлю насмешливый взгляд мужа.
Правой рукой он держит руль, левой облокотился на дверь автомобиля и пальцами проводит по губам.
Ух! Мурашистое зрелище.
— Давно в хрущевке-то была? — насмехается.
Не обращаю на него внимание. Качаю головой и пою дальше.
— Объясните теперь нам вахтеры почему я на ней так сдвинут? — тяну слова песни и замечаю смену настроения в крепкой мужской фигуре напротив.
Темные глаза проходятся по мне и сужаются в подозрительном прищуре. Улыбка сходит с лица. Его реакция не затягивается дольше трех секунд, но мне хватает, что бы заподозрить неладное.
Как-то странно реагирует мой муж на песню. Он что… ревнует?
Он… Боже… Он думает я пою о Никите?
— Останови машину. — говорю серьезно.
Что ж… Будем исправлять ситуацию. Сколько я там должна этому бородачу? Пятнадцать минут? Ну не знаю, мы ни разу в этот временной промежуток не укладывались.
Андрей бросает на меня короткий подозрительный взгляд и выкручивает руль в сторону обочины.
— Укачало? — обеспокоенно вглядывается в мое лицо.
— Хочу долг тебе вернуть. — говорю по-кошачьи томно и скидываю туфли.
Андрей в кресле откидывается и с интересом наблюдает за мной, постукивая по рулю пальцами.
Я задираю юбку и перебираюсь к нему. Громов помогает мне усесться ему на колени.
— Ты чего это такая развратная вдруг стала? — взгляд темных глаз становится глубже, словно он уже в мыслях во мне.
— А ты вдруг стал читаемым… Прикинь? — тяну кокетливо и языком по губам прохожусь. — Хочу показать тебе, что ты ошибаешься.
Громовская сексуальнейшая ухмылка говорит мне о том, что я слишком высоко лезу.
Ну… В смысле… Много на себя беру.
Всем известный факт, что Громов всегда и во всем сверху. Коленоприклоненость — не для него.
— У тебя было когда-нибудь в машине? — мурлычу мужу в ухо. Шею целую.
Его сильные руки сжимают мои ягодицы, борода щекочет нежную кожу шеи и запускает по моему телу мурашки, а хриплый голос шепчет мне на ухо.
— Не правильно задаешь вопрос, Карамелька… Плохо готовилась к интервью. — Сильней прижимает меня к своему паху.
Я поднимаю голову и вопросительно рассматриваю красивое лицо. Томная улыбка не сходит с моего лица. Хочу сума его сводить и каждый раз сильнее предыдущего.
— И как же звучит правильная постановка вопроса? — слегка откидываюсь назад стараясь не задеть звонкий гудок и, не отрывая взгляда от возбужденных глаз напротив начинаю расстегивать блузку.
— Сколько раз у тебя было в машине? — спокойным будничным тоном. Словно сказал мне что-то несущественное.
Пытаться приручить Громова- все равно что грызть камень!
Запомнить бы уже пора.
Мои руки застывают над пуговицами. Я смотрю на мужа немигающим взглядом и пытаюсь уложить информацию в голове. Мозг за пару секунд обрабатывает услышанное и я нервно дергаюсь в руках Андрея.
— О-о-о… — тяну смущенно и пытаюсь выбраться.
— Геля- муж удерживает меня за талию, поднимает мой подбородок и в глаза заглядывает. — Ты сама затеяла эту дурацкую игру. Я не хотел тебя обидеть. — Тянется ко мне губами и обжигает щеку поцелуем. Потому что я успела увести лицо в сторону.
— Пф-ф-ф… — устало тянет Громов и позволяет мне выбраться из его цепких объятий.
— Нам нужно домой. Торт может растаять и будет не очень презентабельным — нервно дергаю брови и отворачиваюсь к окну.
Сделав длинный вдох Андрей заводит машину и мы трогаемся в сторону дома.
Мое чудесное настроение смел поганой метлой громовский язык. Ну вот на фига он это сделал?
Вдруг я представила их с Мариной целующимися в этой машине.
Я смотрю на мужа и физически ощущаю, как округляются мои глаза. Я обвожу взглядом салон авто, рвано вздыхаю и вновь отворачиваюсь " разглядывать пейзажи".
Громов все видит и ловит каждую мою реакцию.
— Карамелька! — обеспокоенно зовет меня муж и бросает на меня виноватый взгляд., но я глухой притворяюсь. Тоненькая прозрачная капля сбегает по моей щеке, оставляя мокрую дорожку.
Черт!
По громкому вздоху понимаю, что он это заметил.
Мы подъезжаем к дому. Я шумно втягиваю воздух, натягиваю дежурную улыбку и молча выхожу из машины. Документы и цветы заботливо прижимаю к груди. Мой мальчик не виноват, что у него папа непрошибаемый тупица! А букет я и вправду заслужила.
Громов идет сзади пожирая мою энергетику своей.
— Ну наконец-то — нас встречает Лидия Вячеславовна — заботливо целует меня в щеку.
Подходит к Андрею.
Я прохожу в мангальную зону, где папа Андрея уже жарит шашлык.
— М-м-м… — тяну завороженно и целую его в щеку, стаскиваю кусок. — только не выдавайте меня… Есть хочу-ужасно.
В глазах свекра столько нежности. Он мне сок наливает и кидает еще пару кусочков.
— Я тебя прикрою, если что. Скажу, что заставил тебя пробу снимать.
Я громко смеюсь и отправляю горячий кусок мяса в рот.
Через двадцать минут я захожу в дом с зеленью и кастрюлей шашлыка, а папа мужа тащит огромную миску с мясом.
Нас сегодня много.
— Я думал, ты решила сбежать от меня. — прижимается ко мне сзади муж и в шею целует.
Я расставляю на стол приборы.
Оборачиваюсь, бросаю на Андрея будничный взгляд.
— Я не имею права бросить детей. — пожимаю плечами и продолжаю звенеть тарелками.
Хавай. Как хочешь так и понимай. Приятного.
Андрей вжимает меня в свое тело заставляя выдать ему на блюдечке порцию стона.
— Ты меня сегодня два раза опрокинула, Карамелина хитропопая. Я сейчас утащу тебя на верх, сказав, что нам нужно срочно свести кое-какой отчет и никто даже не возразит. Замок я врезал! Ты ведь знаешь. — его губы между словами нагло блуждают по моей шее, а руки по-хозяйски шарят под юбкой.
Чертов похабник!
— Блин! Женька убей ее! — фальцетит Маринкин голос.
Я пользуясь временным замешательством мужа спасаюсь от развратных рук бегством.
— Что у вас тут? — забегаю на кухонную зону и удивленно обвожу глазами пространство. Марина моет и раскладывает фрукты.
— Оса залетела! Женька, блин! Сейчас эта дура меня саданет! Ай — громкий визг. Маринка в сторону отпрыгивает.
Женька замахивается полотенцем, раздается громкий хлопок.
Готово! — Антипов деловито откидывает полотенце и проваливается глазами в телефон, который держит в руке. — От трупа сама избавляйся!
Громов смеется.
— Это ты этих придурошных маньяков к нам пригласила? — в глазах мужа веселые огоньки пляшут.
