«Сумасшедший! Третий час ночи!» — на ходу вытирая ладошками слезы, на носочках прошла она в прихожую.
Прильнув на секунду к глазку, Катя резко отпрянула назад: на площадке стоял Ладышев. Под ногой предательски скрипнула половица.
— Катя, открой, — послышалось за дверью. — Я знаю, что ты дома. Открой, нам надо поговорить.
— Уходи, — коротко ответила та. — Мы уже поговорили, все сказано.
— Я не уйду, пока не откроешь.
— Уйдешь. Я вызову милицию, — пригрозила она.
— Не вызовешь.
Усмехнувшись, она вернулась в комнату, взяла трубку телефона, снова подошла к двери, набрала 102. Отреагировали на удивление быстро.
— Милиция? — громко, чтобы услышали за дверью, уточнила она. — Ко мне какой-то тип ломится в квартиру. Приезжайте, пожалуйста, побыстрее!.. Адрес? Улица Чкалова…
Продиктовав адрес, она прислушалась: на площадке было тихо.
«Ушел, что ли?» — подумала она и, отодвинув черный кружок-заглушку, снова прильнула к глазку.
Ладышев сидел на ступеньке лестницы и тоскливо смотрел на ее дверь. Странное дело, но на душе у Кати потеплело, слезы высохли, гнев поутих.
Набросив цепочку, она щелкнула замком.
— Я вызвала милицию, и тебе лучше уйти, — предупредила она.
— Я слышал. Но уходить не собираюсь, — спокойно отреагировал тот. — Пока с тобой не поговорю. Или пока милицейский наряд не заберет.
— Ты с ума сошел? Ты хочешь провести предновогоднюю ночь в каталажке? — попыталась она его образумить.
«Вдруг на самом деле не уйдет?» — заволновалась Катя.
— Не хочу. Но даже если так… Сам виноват, — хмуро ответил он.
— Вадим, лучше уходи, — она глянула на часы и занервничала. — Я действительно вызвала милицию, и наряд будет с минуты на минуту. Уходи. Пожалуйста.
— Я ведь сказал, что не уйду. Ну заберут, ну помнут бока. Позвонишь утром Поляченко, объяснишь ситуацию, что-нибудь придумает. Только ночью не звони, не стою я того, чтобы людей по ночам беспокоить.
— Да ты с ума сошел! — в сердцах воскликнула Катя, услышав, как внизу скрипнула входная дверь и послышался топот на лестнице.
Еще раз глянув на невозмутимого Ладышева, она захлопнула дверь, сбросила цепочку и снова ее распахнула. На площадке уже стояли двое в форме.
«Хорошая физподготовка», — непроизвольно отметила Катя.
— Наряд вызывали? — встретили ее вопросом. — Этот? — кивнул на Вадима старший. — Встать! — рявкнул он. — Кто такой? Документы!
— Вадим Сергеевич Ладышев. Документы отсутствуют, — покорно встав со ступеньки, ответил тот и поднял руки: — Обыскивать будете?
— Еще один клоун на нашу голову, — буркнул второй милиционер и процедил сквозь зубы: — Счас мы тебя обыщем, мало не покажется.
— Стойте! — выскочив на площадку, Катя встала между стражами порядка и Ладышевым. — Подождите! Вышла ошибка! Я вам все объясню: я хорошо знаю этого человека. Просто… я перепутала, испугалась! — умоляющим голосом принялась она уговаривать стражей порядка.
— Он вам угрожал? — строго уточнил старший, подозрительно всматриваясь в зареванное, с черными подтеками, лицо женщины.
— Нет, что вы! Он вообще-то доктор, хирург… по профессии.
— Видали мы таких докторов, — хмыкнул тот. — Еще и на куски порежет! А вы, гражданка, его не жалейте. Гарантирую: проведет ночь в обезьяннике, точно приставать не будет.
Испугавшись, что Ладышева и в самом деле заберут в милицию, Катя растерялась.
— Да что вы! Вадим Сергеевич — уважаемый человек. Он… Он — добрый…
— Добрый, говорите? А зачем тогда наряд вызывали? — раздосадованно повернулся к ней старший. — Вызов поступил? Поступил. Значит, надо реагировать. Наряд выехал на место, и что мы видим? Заплаканная женщина и мужчина, который… Кстати, кто из вас здесь живет? — строго поинтересовался он.
— Я. Это квартира… квартира моей мачехи, — подобрала она наиболее верную и доходчивую формулировку. — А Вадим Сергеевич — мой шеф, мой хороший друг. Мой, ну, я не знаю… Не знаю, как объяснить… — окончательно растерялась она.
— Так, все ясно… — прислушавшись к захрипевшей на боку рации, хмыкнул старший и добавил не терпящим возражений тоном: — Только этого гражданина мы все равно забираем. До выяснения личности. Утром приедете в райотдел, составим протокол. Сейчас времени нет, у нас еще два вызова. Забирай его, — обратился он к младшему по званию и развернулся к лестнице.
— Сам пойдешь или как? — насмешливо спросил второй милиционер у Ладышева.
— Спасибо. Как-нибудь сам, — Вадим демонстративно сложил руки за спиной и стал спускаться по ступенькам.
— Да подождите вы! — воскликнула Катя.
Заметив, что на ее слова никто не реагирует, она заскочила в квартиру, набросила куртку и рванула вниз по лестнице.
— Стойте! Вы не имеете права его забирать! — перепрыгивая через ступеньки, выкрикивала она. — Отпустите его, иначе я вынуждена буду позвонить… Я журналистка «ВСЗ»! Отпустите его, ну пожалуйста! — подбежала она к УАЗику, в который залазил Ладышев.
— …Понял, будем через пару минут, — в этот момент с кем-то переговаривался по рации старший по званию. — Отставить! Высаживай этого обратно! — тут же скомандовал он. — Бл…! Только что уехали, а на Брилевской снова драка! — в сердцах ругнулся он. — Соседи опять вызвали. Заберем всех к…! — на сей раз мат был более выразительный. — На этого места нет, — кивнул он на Вадима. — Значит, так, дамочка-журналистка, — повернулся он к Кате. — Еще раз такое повторится, оформлю ложный вызов и упеку на пятнадцать суток вместе с кавалером! Интеллигентные, образованные люди! Неужели не можете решить личные проблемы без милиции? И не стыдно? — он захлопнул дверцу за вылезшим Вадимом и бросил он водителю: — Поехали!
УАЗик резко газанул с места. Посмотрев ему вслед, Катя облегченно вздохнула, перевела взгляд на Ладышева и пробормотала:
— Слава Богу…
— Даже не представлял, как это приятно, — неожиданно улыбнулся он.
— И что тут приятного?
— Приятно, когда за тебя заступаются, пытаются отстоять. Теперь тебе придется впустить меня в квартиру, — виновато развел он руками. — Уходить я по-прежнему не собираюсь. Вот только вдруг кому-то из соседей не понравится гражданин на лестнице? Старшему наряда на глаза второй раз лучше не показываться. Шутить не станет.
— Ладно, пошли, — сдалась Катя.
Не успела она закрыть дверь квартиры, как Вадим сгреб ее в охапку, крепко прижал к себе и прошептал:
— Прости.
— Ты пьян… Отпусти меня, — растерялась она от такого неожиданного порыва.
