с такой жалкой, как я?!
А просто обсудить это, чтобы меня пожалели… Нет уж, увольте. Не нужно жалости. Не нужно этих взглядов, что я бедная и несчастная. Что меня бьют и унижают. Что мне не хватает денег на элементарные вещи. Нет. Не потерплю в свой адрес подобного. Капля гордости у меня осталась. И эту каплю я и демонстрирую в обществе, потому что дома, как вы понимаете, это не представлялось возможным.
Одевшись, вышла на улицу и пошлёпала к его общежитию. Габи упоминала, что он жил там и даже сказала номер комнаты. Время шло к полуночи, поэтому оставалось надеяться, что он на месте, а не занимается групповым сексом где-нибудь. Писать ему сообщение первой я не собиралась. Если его не будет, то просто оставлю пакет под дверью.
Пробравшись мимо пьяных студентов в холле общежития, поднялась на его этаж и подошла к нужной двери.
Почему-то я очень нервничала. Действительно, почему?! Наверное, потому что я впервые пришла к парню в комнату. Гараж был безопаснее, как не крути. Наверное, потому что я впервые сделала это ночью. Но у меня не было в ближайшие дни другой возможности. Наверное, потому что я до сих пор не могла определиться опасный он или нет. Наверное, потому что я всего боялась.
Занеся руку, тихо постучала. В коридоре сновали туда-сюда студенты, поэтому я не могла прислушаться есть ли кто-то внутри или нет. Но не успела я подумать о том, чтобы уйти восвояси, как дверь открылась. На пороге стоял Трэвис в спортивных шортах и майке-борцовке. Татуировка на его плече приковывала к себе взгляд. Эти замысловатые узоры хотелось разглядывать. Какие-то переплетенные геометрические фигуры, переходившие из одной в другую, создавали объёмный рисунок.
— Волчонок, какими судьбами? — улыбнулся, внимательно рассматривая меня.
Казалось, он искренне был удивлён и заинтересован.
— Я принесла джинсы, — протянула ему пакет, смотря в глаза, цвета морских глубин.
Опасных глубин.
— Хм-м. Волчонок, я их не возьму. Но ты не стой в дверях, заходи, — отошёл, приоткрывая дверь и приглашая меня внутрь.
Все внутренности свело судорогой, язык прилип к нёбу.
Это опасно.
Замотала головой, не в состоянии пошевелиться.
Трэвис прислонился головой и плечом к двери, смотря на меня.
— Я тебя не обижу. Я не кусаюсь, заходи, — с тёплой улыбкой протянул мне руку. — Иди сюда, Волчонок.
Почему-то эти слова всегда действовали на меня, и я шла к нему. Вот и сейчас, словно под гипнозом, прошла в комнату. Но мозг вовремя сообразил и в его протянутую руку всунула пакет.
— А ты хитрая, — рассмеялся он, закрывая дверь и ставя пакет на пол. — Но я его не возьму. Хочешь попить что-нибудь? Раз ты зашла, то я должен угостить тебя чем-нибудь. У меня есть газировка, Nutella и чипсы.
В комнате играла песня Livin’ On The Edge группы Aerosmith.
— Nutella? Ты любишь сладкое? — почему-то именно это меня больше всего удивило, пока я осматривала его комнату.
Она была небольшая, светлая с типичным, как я полагала, ремонтом для подобных заведений. Две кровати разделяли прикроватные тумбочки, напротив них стоял стол и шкаф. Всё. Достаточно аскетично. Но это же общежитие и тут жили, очевидно, два парня. Однако, здесь было очень чисто и вкусно пахло парфюмом Трэвиса.
— Я её держу для Джастина. Это он у нас любитель данного лакомства. А поскольку он частенько заходит ко мне и даже ночует иногда здесь, то я всегда покупаю для него, — пояснил он.
— Ночует? А как же твой сосед, ведь здесь всего две кровати? — удивилась, обернувшись к нему лицом.
Он всё так и стоял около входной двери, скрестив руки на груди и прислонившись к небольшому холодильнику.
— Я, очевидно, не самый удобный сосед и мой от меня съехал, — рассмеялся Трэвис. — Поэтому эти роскошные апартаменты полностью в моём распоряжении. Ну, а если серьёзно, то парень просто переехал к своей девушке, а моя репутация, как ты верно однажды подметила, идёт впереди меня, и никто не хочет жить со мной. Все считают меня неандертальцем. Но в этом есть свой плюс. Никто не храпит мне на ухо, — продолжал спокойно объяснять он, с улыбкой на устах.
Обняла себя руками, ощущая неловкость и нервную дрожь.
— Так может ты хочешь попить что-нибудь? У меня есть виски, джин, пиво, — подмигнул мне. Я распахнула глаза и открыла рот в шоке. — Я шучу, — рассмеялся он. — Пиво есть, но я его тебе не предлагаю. Обычная вода, сок или газировка?
Подошёл к холодильнику и открыл его, оглянувшись на меня.
— А какой у тебя сок?
— Яблочный, апельсиновый, вишневый, гранатовый.
— Гранатовый?! — удивилась я.
— Да. После тренировки в зале люблю его пить, — пояснил Трэвис.
— Я его не пробовала никогда, — призналась я, потупив взгляд.
— Что ж, значит, попробуешь, — улыбнулся он, достав сок.
Отошёл к столу и, налив в стакан, протянул мне.
— Попробуй. Если не понравится, то я выпью.
Трясущейся рукой взяла стакан и сделала небольшой глоток. Терпкий и необычный вкус.
— Тем, у кого низкий гемоглобин очень полезно употреблять в пищу гранаты, — прокомментировал он.
— Откуда такие познания? — рассматривая его, немного расслабилась.
Он так спокойно говорил, так обыденно, что моя дрожь хотя бы не усиливалась. А это уже прогресс.
— Я не тупой, вообще-то, — снова рассмеялся, запрокинув голову назад. — Или ты думала, что в моём мозгу только прилипалы, бабки и гонки?
— Если честно, то да, — проблеяла я, смотря в его глаза. Они сверкали озорством.
— Твои выводы насчёт меня тоже оказались неверными. 1:1. Мне полегчало, — приложил руку к сердцу и вздохнул.
Губы слегка дрогнули, но я так редко улыбалась, что это было больше похоже на нервный тик.
— Присаживайся на кровать. Я недавно вернулся с гонки. Успел только в душ сходить, а тут ты пришла. Поешь со мной? Я пиццу заказал, скоро должны привезти, — указал рукой на кровать и сделал шаг ко мне.
Я отшатнулась, сама не понимая почему.
— Я… Наверное пойду. Я пришла, чтобы вернуть бесплатные джинсы, — озиралась по сторонам, чтобы пристроить куда-нибудь этот несчастный стакан с вкусным соком.
— Волчонок, ты всё ещё боишься меня? Что мне сделать, чтобы ты хоть немного расслабилась в моём присутствии? — тихо произнёс он, склонив голову набок.
Боже, почему же мне казалось, что он не совсем опасный? Именно в данную секунду мне казалось, что он не желал мне ничего плохого и не хотел убить. И даже не расспрашивал меня про тот диалог, хотя сыграл в нём, можно сказать, главную роль. У него была целая неделя, чтобы узнать, почему
