ничего не говорил, не подсказывал мне, что делать дальше. Придётся руководствоваться тем, что я видела в одном из порнороликов, просмотренных давным-давно из любопытства. Там, кстати, как раз такая поза была, когда женщина мужчину ртом ласкала, а он её. Сейчас узнаем, делает Егор женщинам приятное языком или нет. А если что-то пойдёт не так, я всегда могу сказать, что не знала, как надо, вот и вся проблема. Я тоже всё ещё немного обижена на него!
Я была такая пьяненькая! И такая рискованная! Может, завтра мне стыдно станет за свою смелость, но это когда ещё будет?
Пошалим?
Развернувшись к Егору попой, я оседлала его верхом, скользнула грудью по его животу. Соски стали невероятно чувствительными и твёрдыми. Я едва не застонала от удовольствия.
Теперь мои складочки были прямо перед лицом Егора. Я вильнула попкой, устраиваясь удобнее, а затем, обхватив рукой ствол, взяла в рот головку члена. Облизала её по кругу, пробуя нежную, бархатистую плоть на вкус.
— Боже, зайка… — хрипло простонал Егор. — Да, моя девочка!
Пососав головку, я прислушалась к собственным ощущениям. Хм, довольно приятно. Ничего пугающего или отвратительного я не заметила. Немного странно и непривычно брать в рот эту штуковину, но это же часть моего любимого мужчины, а, значит, мне не стоит брезговать ласкать его таким образом?
Живот Егора судорожно подрагивал, его дыхание сбилось, и я поняла, что ему нравится то, что я делаю с его членом.
Меня увлекло это занятие. Я начала брать затвердевший, будто камень, ствол глубже в рот и сосать его смелее. Я почувствовала даже какую-то власть над мужчиной. Когда самая интимная его часть у тебя во рту, только от тебя зависит, как быстро он получит разрядку. Между ног стало горячо и мокро — настолько меня саму возбуждал минет.
Я начала неосознанно крутить задницей, потому что складочки просто изнывали от желания.
Егор не мог этого не заметить. Его руки мучительно медленно заскользили по моим бёдрам, сжали ягодицы, а затем его прерывистое дыхание опалило мои складочки, и горячий, влажный язык коснулся моего клитора.
Господи, боже! Я едва не подавилась членом, настолько меня потрясли новые ощущения. Значит, Егору не влом вылизать меня? Он жадно целовал меня там, покусывал, посасывал — это было так сладко, так остро и горячо, что я уже не соображала, что происходит. Тихонько постанывая, я подавалась своей дырочкой навстречу его языку, совершенно не волнуясь о том, каково там Егору подо мной.
Как будто во вселенной остался только его язык и моё влагалище, требующее всё больше и больше ласки и внимания.
Время от времени я возвращалась из полузабытья к члену Егора, но у меня никак не выходило сосредоточиться на нём — так меня захватило собственное удовольствие.
Долго я не продержалась. Я почти что села на лицо Егора, сжала его голову бёдрами и кончила. Ярко, бурно, едва не раздавив бедного мужчину своей задницей.
Это было так эгоистично с моей стороны, что я испугалась своей собственной наглости. Вспомнив, с какой целью мы тут собрались, я поспешно слезла с Егора, устроилась между его ног и принялась сосать его член с двойным усердием, чтобы хоть как-то его отблагодарить за крышесносный куни.
Между ног до сих пор пульсировало от оргазма, мне было так хорошо, так здорово, что я аж причмокивала от удовольствия.
Егор не сводил с меня глаз, наблюдая за тем, что я делаю. Я тоже на него поглядывала, гадая, не злится ли он на меня за мою проделку.
— Давай, моя сладкая, ещё немного! — приободрил меня он.
Он мог ничего не говорить, приближение его оргазма я почувствовала интуитивно. Головка члена стала просто огромной, все мышцы мужчины были напряжены до предела.
Горячая струя спермы выстрелила мне в нёбо, заполняя рот. Я немного растерялась, не зная, что мне с ней делать. Выплюнуть или глотать? Сглотнула раз, второй… А потом уже плеваться было как-то без надобности. Я облизала всё ещё твёрдый ствол языком, а потом отпустила его и вытерла мокрый рот рукой.
— Тебе понравилось, Егор?
Я должна была спросить. Потому что мне куни очень понравился.
— Спрашиваешь? — тяжело дыша, усмехнулся Егор. — Ты просто чудо, Любаша! Минет волшебный! Полный улёт!
Егор никак не прокомментировал куни, и так искренне и эмоционально меня похвалил, что я была готова на второй заход. Он помнил меня рукой к себе, уложил мою голову к себе на грудь и обнял.
— Я прощена? — хихикнула я, радуясь тому, что у меня получилось и минет сделать и самой кайфануть. Какая я хитрюга!
— Да, — уверенно сказал мужчина.
— Я люблю тебя, Егор. Сильно-пресильно!
— Я тоже тебя люблю, сладкая моя девочка!
Егор вжался губами в мой лоб, и моё лицо расплылось в улыбке от счастья.
А вообще… Хорошая же поза? Надо бы запомнить.
Два месяца спустя.
— Люба, пойдём уже в номер! — жалобно простонал я.
Меня там ждало холодненькое пиво и вообще, я больше не могу находиться на жаре! У меня не то что мозги, яйца сейчас расплавятся!
— Минуточку, Егор, последний раз искупнусь! — подскочила с шезлонга Любаша и, чмокнув меня в щёку, убежала в море.
Я проводил тоскливым взглядом её потрясную фигурку, похвалил себя за то, что я такой молодец, раз невеста у меня охуенная, а потом придирчиво поглядел по сторонам. Вдруг на мою Любу ещё кто-то пялится? Конечно, пялятся! Ещё как!
Народу на пляже было немного, но парочке слюнтявых пацанов я бы зенки повыковыривал! Надо было со своими бабами приезжать, чтобы на чужих не таращиться! Нет, если баба не моя, то пожалуйста, смотрите, хоть обсмотритесь. Но конкретно эта девочка была моя!
С трудом подавив свой ревностный гнев, я уселся под зонтиком, не сводя глаз с белобрысой Любашиной головёнки. Как ребёнок, честное слово! Нос у неё уже красный от солнца, а я её из воды вытащить не могу! Девчонка первый раз море увидела, мне не жалко, пусть плещется, лишь бы потом не облезла от жадности. Вот где будет пиздец!
Александра Степановна уже давно к себе ушла, вредно ей много времени на солнце проводить, а Любашу никак не могу в номер загнать. Бежит обратно, слава богу!
— Я уже соскучился! — сказал я, демонстративно набрасывая на девчонку полотенце, чтобы все видели, чья она.
Не столько заботу хотел проявить, сколько её аппетитные прелести спрятать. Даже не от солнца, а от похотливых мужских глаз. Ну вот, ничего нигде не выглядывает.
