перед зеркалом, вдруг замечаю висящий на шее кулон с александритом. Быстро снимаю и прячу его в шкаф. Больше не стану его носить.
Ровно в восемь мы входим в торжественно украшенный зал мэрии города. На папе смокинг, на мне черное платье до колена с открытыми плечами.
С нами все здороваются, отец представляет меня тем, с кем я раньше не встречалась. Не перестаю улыбаться и повторять «очень приятно познакомиться» и «рада вас видеть», но не могу отделаться от ощущения мороза на коже и давления в затылке.
- Герман Дмитриевич! – вдруг раздается за спиной голос Инги, - Марина! Вот так встреча!
Оцепенев, я впиваюсь пальцами в локоть отца. Пожалуйста, только не это! Я не вывезу.
Папа оборачивается, и мне приходится сделать то же самое.
- Здравствуй, Инга, - отвечает он с достоинством, и я утыкаюсь взглядом в область ее груди.
Пол под ногами начинает медленно раскачиваться, от волнения мутит.
- Здрасти… - мямлю под нос, коротко глянув на стоящего справа от нее ее мужа.
Изобразив искреннюю улыбку, Кравцов протягивает отцу руку, а затем возвращает ее на поясницу своей жены.
- Здравствуй, Марина, - удостаивает меня беглым взглядом.
- Здравствуйте, - отвечаю тихо, глядя себе под ноги.
Вчерашней ночью он творил со мной такое, что теперь я вряд ли осмелюсь посмотреть в глаза его жене.
- Я так рада встречи! - продолжает говорить возбужденно, - совсем не ожидала вас здесь увидеть.
- В прошлом году мы пропустили мероприятие.
Мое лицо пылает, словно в него кислотой плеснули, дышу с трудом через раз и мечтаю провалиться под землю прямо сейчас.
Отец спрашивает Арсения что-то о работе, тот ему отвечает, но я не могу уловить смысла сказанного, так как их слова сливаются для меня в неразборчивый гул. Понимаю лишь, что у него новая должность, с которой папа его и поздравляет.
Перевожу взгляд с паркета под ногами на Арса, но он на меня не смотрит. Какая новая должность? Почему он мне не рассказал?..
- Давно вернулась? Где отдыхала? – интересуется отец у его жены.
Она говорит что-то про Испанию и какие-то курорты. Потом папа спрашивает еще, а она болтает и болтает.
Арс молчит. Чувствую на себе его взгляд.
- Куда теперь? Какие планы?
И тут я замираю и перестаю дышать.
- Никаких, - вздыхает Инга со смехом, - в родные пенаты вернулась. Только теперь заново к климату привыкать нужно. Терпеть не могу холод, снег и дождь.
Не боясь показаться невежливой, отворачиваюсь и принимаюсь делать вид, что разглядываю других гостей мероприятия. Потом приходит идея отлучиться в женскую комнату, но тут я слышу, как ко мне обращаются.
- Как твои дела, Марина?
Повернув голову, смотрю в ее лицо. В нем столько участия и заинтересованности, что я ощущаю себя грязью на ее каблуках. Мне хочется умереть.
- Все отлично, спасибо, - выдаю на одной ноте.
Чувствую на себе его взгляд и исходящее от него напряжение. Вижу его руку на ее талии.
- А с парнем твоим как? – заглядывает в лицо Инга, - как его имя?.. Мирон, кажется?..
Мой взгляд, скользнув вверх по смокингу ее мужа, тормозит на месте, где белоснежная рубашка граничит со смуглой кожей его шеи, и, не осмелившись подняться выше, возвращается к красивым синим глазам Кравцовой.
- Отлично, - копирую дружелюбную улыбку, - мы брали небольшую паузу в отношениях, но сейчас снова вместе.
- Он симпатичный, - заявляет, глядя на моего отца, - я однажды видела их с Мариной. Красивая пара.
- Да, спасибо, - киваю и тихо обращаюсь к отцу, - я на минутку… не теряй.
Пусть думают обо мне, что хотят, но я больше не могу. Послав Кравцовым одну улыбку на двоих, разворачиваюсь и, зажав подмышкой маленькую сумочку, на деревянных ногах иду прочь.
Пересекаю огромный зал, машинально с кем-то здороваюсь, улыбаюсь и, наконец, выхожу в небольшой холл, а из него в коридор, ведущий к курилкам и туалетам.
Поставив сумочку на танкетку, долго держу руки под струей холодной воды, а затем, вытерев полотенцем, прикладываю ладони к горящим щекам.
Если бы не папа, я бы уже ехала отсюда в такси. Но он не должен заметить мое состояние, поэтому придется терпеть до завершения вечера. Я видела знакомых среди приглашенных, буду общаться с ними, потому что видеть его руку на ее пояснице выше моих сил.
Убедившись, что краснота с лица сошла, выхожу из туалета и останавливаюсь у широкого окна в тени кадок с растениями.
Мимо все время кто-то ходит, встают неподалеку, чтобы поговорить по телефону или просто отдохнуть от шума и духоты общего зала. Я смотрю в окно пустым взглядом, и вдруг вся вытягиваюсь в струну, когда мои рецепторы, как антенны, улавливают его приближение.
Он с ума сошел?!
Мои плечи каменеют, легкие скукоживаются.
Отчетливо чувствую его запах и энергетику.
- Как ты? – звучит совсем рядом подхриповатый голос.
- Отлично! – отчеканиваю я и вздрагиваю, когда моих обнаженных плеч касаются его пальцы.
Буря внутри меня вновь набирает обороты. Ярость, обида, боль и ревность, смешавшись в термоядерный коктейль, рискуют вот-вот на него обрушиться. Невыносимо хочется развернуться и ударить его по лицу. А затем заглянуть в глаза и спросить:
«Ну, как?.. Как прошла ваша встреча, Арсений Рустамович?.. Вы уже показали жене, как сильно по ней скучали?»
- Почему не сказал, что тоже сюда придешь? – говорю вместо этого, - я бы не пошла.
- Ты мне тоже не сказала… я бы тоже не пошел…
Чувствую, как он придвигается ближе, и ладонь его, накрыв мое плечо, мягко сжимает его.
- Что ты делаешь?.. Увидят…
- Мы больше не должны встречаться, Марина, - шепчет в ухо, - впредь я буду осторожней…
По коже растекается жидкий лед, в носу начинает щипать. Я дергаю плечом, сбрасывая его руку.
- Если она и заподозрит что-то, то только по вашей вине. Отойдите от меня, Арсений Рустамович.
И он убирает руку и отходит. По моей щеке скатывается слезинка.
- Прости…
Слышу удаляющиеся шаги, и вскоре его запах исчезает. Мне же приходится вернуться в туалет, чтобы поправить макияж и остудить лицо. А потом возвращаюсь в зал и присоединяюсь к компании молодежи. С двумя из них я знакома, еще двое точно учатся в одном со мной корпусе.
Кравцова я больше не вижу,
