- Хм... - даже не знаю, как на это реагировать. - А... Разве нам можно будет заниматься сексом, когда у меня будет живот?
- Нужно, - кивает он. - Только аккуратно. Нежно и бережно.
- Тогда я согласна, - улыбаюсь я.
Мельком смотрю на улыбающуюся за столом маму. Смущаюсь и отвожу взгляд в сторону. Слава Богу она не слышит наш разговор с Костей.
- Знаешь, эта свадьба.... - говорю я, - она необычная очень. Я никогда не думала, что у меня будет так. Очень по-семейному. Очень трогательно и уютно. Без всех этих пьянок, салатов "Оливье" и тому подобного. Зато с белым роскошным платьем и красавцем-женихом в костюме с бабочкой.
- Мне плевать на свадьбу, - улыбнувшись, отвечает Костя. - Всё, чего я хочу, чтобы мы поскорее забрались в вертолёт, который ждёт нас на крыше высотного здания, и улетели наконец на остров. Теперь не мой. Теперь наш. И там...
- И там?
- И там не вылезали из постели, малышка. Я пиздец, как хочу тебя. Мне перед твоими родными неловко. Я реально снял бы с тебя сейчас это платье и... Да что там... Сорвал бы.
- У-у-у... - щурю глаза я. - Даже сорвал бы?
- Да...
- Не дыши так... Я теку...
- Ох, бля... Катёнок, что ты со мной делаешь?
- Я не понимаю, Кость... Как ты можешь так меня хотеть?
- Как "так"? - не понимает он.
- Сильно.
Он усмехается.
- Слушай, Кать. Я никогда не трахал жену. А жена это... знаешь кто?
- Кто?
- Лучшая на свете женщина. Избранная. Самая прекрасная. Понимаешь? Трахать такую - это... это как снова клад найти. И самое прикольное в этом - это можно повторять каждый день.
- Ты не сможешь каждый день, - смеюсь я. - Это нереально. Особенно с учётом того, что ты теперь осваиваешь новый бизнес. У тебя теперь одна виртуальная реальность будет на уме.
- Нет, - глядя мне в глаза, качает головой он. - Бизнес тут ни при чём.
- А что причём? - интересуюсь я.
- То, что ты - моя разная. Моя моя. Моя лучшая. И я пиздец, как тебя хочу.
Игриво толкаю его в плечо.
- Да хватит уже! Ты меня смущаешь знаешь как?
- Как?
- В краску вгоняешь, Кость...
- Что, и губки порозовели?
Уши. Уши у меня розовеют. От смущения и стыда.
- Ты можешь потише хотя бы? - стараюсь хмуриться я.
- А я вот наоборот ценю тебя за то, что ты громкая.
- Блин, Кость, ты невыносим! - смеюсь я.
Он ухмыляется. Щурит глаза, как кот.
- Зато ты меня любишь.
- Это да, - кивнув, улыбаюсь я. - Это ты верно подметил.
И продолжая с ним танцевать, я вытягиваю вперёд руку и любуюсь на золотое кольцо на своём безымянном пальце. Оно сверкает в лучах потолочных ламп. Самое прекрасное кольцо в мире. Потому что мне надел его на палец он. Самый лучший на свете мужчина. Счастье моё. Моя любовь. Мой муж.
Эпилог
- Держите, - с улыбкой произносит акушерка. - Девочка ваша - просто красавица.
Она даёт мне этот пищащий комочек на руки, и я едва не расплываюсь лужицей от любви, счастья и нежности.
Господи, радость моя, какая же ты глазастая, офигеть... Глазища просто невероятные! Ты моя сладкая...
- Вот, видите, успокоилась сразу... - улыбнувшись, говорит акушерка. У мамы-то на груди, конечно... И взгляд такой умненький... Она очень на вас похожа, конечно...
Ухмыляюсь про себя. Гены, гены у него сильные. А доченька, как говорят, прям в меня... Хотя... Хм... Присматриваюсь... Блин, всё-таки она больше похожа на папу...
Поворачиваю голову к недавно вошедшему Косте.
Он похож на кусочек растаявшего масла. Дурацкая счастливая улыбка не сходит с его лица. В отличие от меня, он её видит впервые. И смотрит на дочку с таким умилением, что я его просто не узнаю. Господи Боже мой, это и вправду мой прекрасный суровый муж?
- Она... - сглотнув, произносит он. - Она просто охренительная. И она правда очень на тебя похожа...
- Мариш, ты слышишь? - обращаюсь я к этому сморщенному глазастому комочку, пригревшемуся на груди. - Папа сказал, ты похожа на маму.
- И это правильно, - взглянув на меня, ухмыляется Костя. - Мама-то красавица и очень девочка. Ничего, сын будет похож на отца.
- Сын? - округляю глаза я.
- Ты знаешь, Катёнок... - Костя оглядывается в сторону уходящей акушерки, а затем снова поворачивается ко мне и добавляет уже тише:
- Мне очень понравилось делать детей. Надо будет это повторить.
Закатываю глаза.
- Ты обалдел? - смеюсь я. - Я только что родила?
- И когда можно будет снова приступить к своим мужниным обязанностям?
- Ты про что? - офигеваю я.
- Про секс, конечно.
- Слушай, - обеспокоенно киваю я на малышку. - Она же нас слышит!
- Она пока не понимает слов, - успокаивает меня он. - Но знаешь, что?
- Что?
- Она понимает главное. Что папа очень любит маму.
Улыбаюсь.
- И очень её хочет, - добавляет Костя.
- Ты просто какой-то кобель... - стону я.
- А я тебя предупреждал, - смеётся он. - Слушай, а когда мне можно будет её подержать?
- Не знаю, - тихонько говорю я. - Может уже сейчас можно.
- Я пойду спрошу.
Пока он отсутствует, я глажу тихонько малышку по прилипшим к коже светлым волосикам. И мне кажется, что ей нравится. По крайней мере она немного щурит глазки. Ой, зевает... Такая классная... Господи Боже мой, какое же счастье...
- Можно, - вернувшись, быстро говорит Костя.
И тянет руки.
Осторожно передаю ему дочку. Надо же, не плачет.
- Да ты ж моя нежность... - склонившись над ней, воркует Костя. _ Ты ж моя красавица... Самая красивая девочка на свете. И самая-самая любимая.
Слёзы текут по моим щекам. От счастья текут, от эмоций, которые меня переполняют.
Костя вдруг замечает это. Смотрит на меня внимательно и говорит:
- Спасибо, родная. Я передать тебе не могу, как я счастлив. Правда. У меня слов таких нет.
- Не надо слов, - отвечаю я. - Я вижу.
Он улыбается. А потом вновь переключается на дочку.
- Ну что, Марина Константиновна, - шепчет ей он, - будем дружить?
Дочка молчит. Но смотрит на папу так внимательно, что сразу становится понятно: будут.
Будут дружить.
Конец
