Клитор вспыхивает острым кайфом от прикосновения, и я, вздрогнув, вскрикиваю.
- Ты моя сладкая... - слышу я Костин шёпот. - Какая же ты классная...
Пальцы выскальзывают из меня. И сразу следом за этим, Костя вставляет в меня свой тёплый, упругий и огромный член. Вставляет не полностью, я отчего-то успеваю понять это, но достаточно для того, чтобы я едва не задохнулась от ярких, безумно приятных ощущений.
Крепко удерживая меня за поясницу тёплыми ладонями, Костя потихоньку принимается двигаться во мне, погружая член всё глубже и глубже. Я больше не принадлежу себе. Больше ничего не понимаю. Я - само удовольствие. Нарастающее с каждой секундой до таких размеров, что я просто не способна его сдержать.
Вздрогнув, от сильного толчка, я сотрясаюсь в первой волне оргазма. Стиснув зубы, старюсь хоть как-то совладать с собой, хоть как-то ослабить мощь всё нарастающего наслаждения.
Бесполезно...
Выдыхаю тихим и сладким стоном... Выдыхаю вновь, уже громче, потому что сердце колотится в висках, а киска, приятно запульсировав, вдруг резко сжимает двигающийся во мне член.
Мамочки...
Скребу ногтями по стеклу, дёргаясь от нахлынувшего оргазма, дышу криками, сотрясаясь в конвульсиях... Кончаю так сильно, что перед глазами вспыхивают яркие, разноцветные круги во тьме...
Киска сжимается так сильно, что я не в силах сдерживать голос... Он прорывается сквозь меня, совсем немножко ослабляя накал ощущений, но всё давая возможность хотя бы вздохнуть...
Тело моё, удерживаемое ладонями Кости, содрогается так сильно, что, если бы не он, я просто рухнула бы на пол кабинки... Молю о том, чтобы продолжал, потому что теперь, когда оргазм отступает, я отчаянно цепляюсь за него... Мне хочется ещё... Я голодна.... Я хочу снова...
Но нам приходится сделать паузу. Потому что мои реакции так сильно возбуждают Костю, что вскоре он изливается в рыке, заливая мою поясницу тёплыми, прерывисто падающими, струями спермы. Кончив, он обнимает меня, и мы обессиленно опускаемся на пол.
Тёплая вода падает сверху. Разомкнув веки, удивлённо и зачарованно смотрю на своего мужчину. Вижу, как он учащённо дышит, вижу его улыбку и внимательный взгляд мне в глаза.
- Ты охрененная... - одними губами шепчет он.
Запрокинув голову, затылком касаюсь влажной прохладной стены. Слабость жуткая... Встать я точно не в состоянии...
- Почему ты кончил не в меня? - глядя Косте в глаза, шёпотом спрашиваю я.
- Рано... - отвечает он.
Прикрыв глаза, тихонько киваю. Боже, как я разомлела... Боже, как мне хорошо...
Глава 33. "Слияние"
С того самого дня наши совместные выходные идут один за другим. Даже в будни. И я, не без моральной поддержки Кости, увольняюсь. А он - отвлекается только на бизнес, в эти моменты предоставляя мне возможность приготовить хотя бы немного еды.
Но всё остальное время мы только и делаем, что трахаемся и спим.
Я не знаю, что случилось, где нас перемкнуло и каково было основание для подобного. Но факт остаётся фактом: мы изматываем друг друга сексом. Будто проверяем на прочность.
Как-то разом всё вдруг, кроме череды оргазмов и сна для восстановления, потеряло смысл.
Пробуждение начинается с петтинга, продолжается сексом, затем сменяется разговорами о том, что мы любим, что предпочитаем и почему было бы здорово повторить. И разговорами мы снова быстро заводим друг друга. Поэтому утренний, а то и послеобеденный (в зависимости от того, во сколько мы легли спать и во сколько проснулись) душ у нас прекрасно сочетается с сексом. Как и завтрак. И обед. И ужин.
Впечатление, что мы оба рехнулись.
Просто у обоих на эту тему в унисон протекла крыша. И отказали какие-либо тормоза.
Порой я едва не вырубаюсь от оргазмов, но хочу ещё и ещё, несмотря на то, что у меня там давно всё натёрто. Поднять опустившийся член Кости становится и самоцелью, и каким-то отдельным удовольствием. Мне становится морально дискомфортно, когда я вижу у него отсутствие эрекции. Мне хочется, чтобы он хотел меня все двадцать четыре часа в сутках. И я вижу, чувствую, понимаю, что ему хочется того же.
И поэтому мы затрахиваем друг друга. Просто затрахиваем.
Возможно сказывается мой многолетний голод и его накопившаяся усталость. Может быть, в полутайне от даже себя самой, я пытаюсь доказать ему, что со мной ему не понадобятся другие женщины. А может быть, я просто вошла во вкус.
Касательно него, он как-то произносит, что чем больше занимается со мной сексом, тем больше ему хочется. А поскольку он любит и ценит разнообразие, а мне нравится доставлять ему удовольствие, я стараюсь выкладываться по полной.
Мы трахаемся и жёстко, и нежно, в зависимости от настроения. Полусонно и бодро, в темноте и при свете, с криками и молча. Утопая в поцелуях, оргазмах и учащённом дыхании друг друга. Трахаемся с игрушками и без, трахаемся, как бешеные, возбуждённые очередным порно, и просыпаемся среди ночи для того, чтобы найти в темноте тела друг друга и, после сонных поцелуев и тихих, тёплых ласк под лёгким одеялом, вновь заняться любовью.
День идёт за днём, часы незаметно сменяют друга друга, и наступает момент, когда время теряет смысл. Каждый день наполнен сексом настолько, насколько это вообще возможно. И мы никуда не торопимся. Разговоры о сексе становятся нашим общением помимо самого процесса. И на сторонние темы разговоры просто не клеятся.
Этот дом, одинокий особняк среди полей и лугов, и его обширный двор с прекрасным видом вокруг, превращаются в центр Вселенной, где двое постоянно физически любят друг друга, делая паузы лишь на сон. Любят на винтовой лестнице, на выключенной плите, на стиральной машине, в гараже, в траве среди ночи под звёздным небом, в машине и на аккуратно подстриженном газоне в тени деревьев. Везде мы только и делаем, что трахаемся, отдаваясь этому процессу так, как только можно отдаться чему-либо. Воодушевлённо, сконцентрированно и расслабленно, в зависимости от настроения.
Это никак не называется. Это не подвластно объяснениям. Так попросту не бывает.
Но так происходит. Нам обоим сорвало крышу, нам обоим неинтересно выяснять отношения, обсуждать друг с другом и Клуб, и мою сестру, и вообще всё, что угодно, что не касается конкретно нас двоих в конктесте изучания моей и его сексуальности.
Спустя неделю кажется, что мы оба знаем друг друга уже вдоль и поперёк. Я прекрасно в курсе того, что стоит мне высунуть язык и свести глаза к переносице - иными словами сделать это новомодное ахегао - он сразу заводится настолько, что у него встаёт даже спустя несколько минут после очередного секса. Он отлично знает, что я не люблю, когда ласки становятся однообразными, примерно так же, как не люблю, когда он слишком много внимания уделяет клитору, забывая про мои мурашки, возникающие благодаря его поцелуям.
Но нам всё равно мало. Мы ненасытны.
Изучаем друг друга взглядами и прикосновениями. По сантиметру, по клеточке кожи, по каждому сладкому вздоху и каждому слову, имеющему хоть какое-то отношение к сексу. Это становится чем-то вроде самоцели: затрахать друг друга настолько, насколько это вообще возможно и посмотреть: охладеем ли мы друг к другу.
Мы не охладеваем.
Вторник сменяется средой, среда четвергом, четверг - наверное пятницей, уже сложно сказать, учитывая то, что порой мы просыпаемся среди ночи, а мы всё трахаемся и трахаемся.
Мы больны, мы ненормальны, мы стали фанатами секса друг с другом, и нам никто не нужен, чтобы продолжать снова и снова хотеть погружаться в эту сплошную трепетную чувственность.
Она уже давно превратилась в стайерский забег. А может и вовсе - в марафонский.
Между тем Костя продаёт бизнес, но в свете наших нынешних отношений это не особенно важно, потому что куда важнее, что при очередном его оргазме мне почти не достаётся его спермы: её попросту почти нет. А я хочу, чтобы он изливался на меня и в меня, и требовательно, жадно сосу его член, собирая губами и кончиком языка всё то, что получается высосать из уставшего мужского органа.
