Что же там, черт возьми, такое, если бывший в мгновение ока согласился на разговор с Амилем? Надеюсь, это будет действительно просто разговор. Зная вспыльчивость Амиля и подлость Толика, даже представить не могу, чем все закончится.
Кажется, я пессимистка. Или меня такой сделала жизнь с тираном. И почему в голову лезет только самое плохое?
Мы доезжаем до дома, и сейчас меня ждёт самое сложное. Ожидание…
Главное, за это время не сойти с ума от беспокойства.
Амиль
— И что? — спрашивает ублюдок, оглядывая помещение. — Закопаешь меня здесь? А что, место безлюдное, — вроде бы с безразличием пожимает плечами.
— Ты же сюда с водителем ехал. Я не такой идиот, чтобы оставлять свидетелей.
Занимаю свободный стул и закидываю руки за голову.
— Чего ты хочешь? — уже резче говорит ублюдок, опершись на стол и сложив руки на груди. — И нахрена нам надо было переться именно сюда?
Надо же, бухой, а соображалку до конца не потерял. Потому что здесь Мариб все напичкал камерами видеонаблюдения, но знать об этом никому не надо.
— Чтобы никто нас не услышал, — пожимаю равнодушно плечами. — Или ты хотел, чтобы мы обсуждали твои подлые дела в ресторане? Поверь, любой официант продал бы наш разговор в СМИ за отличные деньги.
Смотрит с кривой усмешкой, но молчит. Видимо, я очень убедителен. Конечно, с удовольствием превратил бы его морду в отбивную, но сейчас надо действовать холодным и трезвым умом, а не эмоциями.
— Я так понимаю, видео у тебя полное, — почти деловым тоном спрашивает ублюдок.
Неужели решил поторговаться? Не все решается деньгами, пора ему усвоить этот урок.
— Полное, — киваю. — И пока оно ещё никуда не попало. Правда, Егору пришлось его показать.
— Да этот сопляк, — повышает голос, — ни черта не сделает. Так и будет тихонько сидеть в своей норе вместе с мамашей-дурой. Думаешь, они захотят что-то изменить? Думаешь, захотят возобновить отношения с моей женой? — делает акцент на последних словах, наверняка пытаясь меня вывести из себя. — Я не один год делал все, чтобы у нее не было никаких связей с семьёй. Так что зря стараешься, — разводит руками с мерзкой ухмылкой.
Процесс пошел, отлично. Главное — продолжать в том же духе.
— Но зато теперь все знают правду. Ты подставил Егора, чтобы заставить Ксюшу выйти за тебя. Но больше шантажировать ты ее не сможешь.
Ублюдок смеётся. Пусть и мне расскажет, что его так развеселило, вместе посмеемся. Только после сегодняшнего разговора вряд ли ему будет так весело.
— Знание — не сила, — говорит наконец-то. — Что ты сможешь доказать? Того, второго с видео, ты не найдешь, можешь не стараться. Я свидетелей не оставляю.
Теперь и я улыбаюсь. Кайся, Толик, кайся. А я пока посчитаю, сколько статей Уголовного кодекса тебе светит. Думаю, на зоне и у ублюдка будет время ознакомиться с этим увлекательным чтивом.
— Да ты просто псих, — с наигранной укоризной произношу. — Жену избивал, ее брата подставил, свидетеля убрал.
— Можно подумать, вы со своими дружками белые и пушистые. И будь на моем месте псих, он бы уже давно сидел за решеткой. А я всего-то предусмотрительный человек. Так что концы можешь не искать. Ни к чему ты не прикопаешься. Ни в компании, ни в… — замолкает на полуслове и смотрит на меня. — Ладно, что-то я разболтался.
Я продолжаю сидеть вроде бы с безразличным видом. Но слова о компании запомнил. Есть у меня один знакомый в отделе по борьбе с экономическими преступлениями. Не мешало бы его на ублюдка натравить. Думаю, и в делах компании не все чисто, что добавит к моему уже составленному списку статей ещё парочку. Хотя и признания, произнесенного ранее, хватило бы.
— Меньше знаешь — дольше живёшь? — подаю ублюдку идею.
Рискую, конечно, но чем больше компромата, тем лучше. Эх, Толик, Толик… Думал, что я такой идиот и не просчитаю, что ты захочешь подстраховаться?
— Кстати, об этом… — тянет руку за спину, под пиджак.
— У водилы своего одолжил? — киваю на пистолет, появившийся в руке ублюдка.
— Не думал, что я тебя обведу вокруг пальца?
М-да, совсем мозги отпил. Конечно, я предполагал что-то подобное. И даже сам идею подал, чтобы забить последний гвоздь в крышку гроба этого придурка.
— Знаешь, — провоцирую дальше, — мне кажется, у тебя кишка тонка самому выстрелить. Ты же, наверное, все привык делать чужими руками?
— Ошибаешься.
Направляет дуло на меня, и я вижу, как подрагивает рука. Не знаю почему, но я уверен, что не выстрелит. Он, конечно, полный придурок, но остатки мозгов наверняка сохранил и понимает, что мои не белые и не пушистые друзья знают, где я. А если не дай бог что… Они же его в порошок сотрут.
— Стрелять будешь или я пойду? — спрашиваю, поднимаясь со стула.
— Ладно, — говорит ублюдок, вроде как делая мне одолжение. — Живи. Все равно ничего не докажешь.
Он снова убирает пистолет за пояс, а я выхожу из здания, едва сдерживая смех. Из машины звоню Марибу, и друг вместо "алло" сразу начинает ржать в трубку:
— Ну ты даёшь, Алиев. Развел его как пацана.
— Все записи сохранил? — спрашиваю.
— Все сохранено. Картинка четкая, звук отменный.
— Я в тебе не сомневался. Готовь копии, пришла пора отправить пару писем.
Глава 29
Заезжаю во двор, где автоматически включается освещение, и смотрю на окна. Я так устал, не хочу сегодня никаких разговоров. Хочу лечь рядом с Ксюшей и наконец-то выспаться.
Но в окне нашей комнаты горит ночник. Свет тусклый, но виден отчётливо. Выхожу из машины и стараюсь бесшумно передвигаться по дому. Надеюсь, что Ксюша просто уснула с включенным светом.
Но нет… Едва я открываю дверь в комнату, как слышу облегченный выдох:
— Амиль…
— Привет, — сажусь на край кровати и провожу ладонью по нежной коже предплечья.
Ксюша отодвигается и, приподнявшись на локте, просит:
— Включи верхний свет и расскажи мне все.
— Давай… — начинаю говорить, но она перебивает:
— Амиль, я же не усну!
— Дай мне пару минут, — прошу, поднимаясь.
Как бы то ни было, разговор с ублюдком меня вымотал. Не так-то просто сдерживаться, давить эмоции, находиться в напряжении. Но я продолжаю утешать себя тем, что это ненадолго. Самое сложное позади, остались нюансы.
Приняв душ, заваливаюсь рядом с Ксюшей на кровать. Думаю, с чего начать. Да ещё так, чтобы обойти все острые углы.
Будто прочитав мои мысли, Ксюша просит:
— Начни с видео.
— С видео, — киваю я. — Ты видела не все. Твой брат никого не убивал…
— Как? — Ксюша даже подскакивает с кровати и смотрит, нахмурившись, словно не веря мне. — Я же сама видела…
Хлопаю по кровати, чтобы она легла обратно, и продолжаю:
— На полном видео… Да что говорить, смотри, — тянусь за телефоном и включаю эту злосчастную запись.
Момент, который Ксюша видела, просматривает с болью в глазах, закусив губу. А потом глаза распахивает от удивления и даже рот приоткрывает. Молча отложив мой телефон, смотрит несколько секунд перед собой, осмысливая увиденное. А потом я замечаю одну слезинку, скатившуюся по ее щеке.
— Ксюш…
— Амиль, это же значит… — еле выдавливает из себя слова.
— Что твой брат не виновен.
Ксюша начинает мотать головой, а потом смеётся. Это уже, кажется, истерика.
— Ты не понял! Это значит, что я столько лет напрасно страдала, терпела унижения. Это значит, что я свою жизнь впустую тратила. Сволочь! — повышает голос, и я даже знаю, кому адресованы эти слова.
— Цветочек мой, — притягиваю ее к себе и перебираю волосы, — все это позади. Увы, время назад не отмотаешь, надо просто оставить все в прошлом. Я понимаю, что сложно, но надо. И ты же понимаешь, что такого больше не повторится. Этот ублюдок больше ничего тебе не сделает.
— Ты его не знаешь, — тихо шепчет мне в грудь.
