руки над головой своими.
— Ройс, — настаиваю я, обращаясь к Нечестивцу. — Действительно.
Он оборачивается, чтобы оглянуться через плечо и увидеть Нечестивца.
— О, что? Он? Тебе не нужно беспокоиться о Нечестивце.
Я стискиваю зубы.
— Я не нахожусь рядом с тобой, Джейд, я пытаюсь убедиться, что ты, блядь, не умрешь, и это не потому, что мне не плевать на твое существование, это потому, что я не хочу превращать маму в еще худшего алкоголика, чем она есть.
— Ах, да? — говорю я, и меня захлестывает вспышка гнева. — Тогда о чем была та речь прошлой ночью, когда вы все были "кто причинил тебе боль, Джейд. Скажи мне, Джейд. Я бы пошел к… — Его рука у моего горла, его пальцы сгибаются, чтобы прервать мою тираду.
Он наклоняется, его губы касаются моего уха.
— Скажи следующие слова и посмотри, что, блядь, произойдет.
Я наклоняюсь, мой нос касается его, глаза скошены от его близости.
— Ты… — Его язык скользит по моему рту, и мои внутренности твердеют, то ли от шока, то ли от чистой эмоции. Вероятно, сочетание того и другого.
Ройс хихикает, поднимаясь с кровати.
— Поскольку я не могу избить тебя, а затем трахнуть — в таком порядке — мне просто придется лизать тебя каждый раз, когда ты захочешь открыть этот гребаный рот. Слим будет у тебя на хвосте, — говорит он, направляясь к выходу. — Так что не делай никаких гребаных глупостей. — Когда он открывает дверь, мои глаза находят Нечестивца.
На секунду мы с ним остаемся вдвоем. Он стоит, возвышаясь над моим маленьким телом.
— Ты лжешь. Он это знает, но думает, что сейчас ему все равно, но, Джейд, когда он узнает, что бы ты ни скрывала, это будет катастрофой, так что сделай мне одолжение.
Я замолкаю, глядя на него из-под ресниц.
— Не говори ему, блядь. — Затем он поворачивается и направляется к двери. Выдыхая воздух, я падаю обратно на кровать, замешательство искажает мое зрение. Я бы в любом случае ничего не сказала Ройсу, но проблема в том, что мы с Ройсом обычно улавливаем чувства друг друга. Мы были связаны с рождения, и я боюсь, что чем больше времени мы проводим друг с другом, тем быстрее наши души понимают это.
Я открываю сообщение для Нечестивого.
Я: Он знает, что ты пишешь мне?
Возможно, это глупый вопрос, но я должна знать. Я не могу прочитать его или ту атмосферу, которую он излучает, но я также не думаю, что он сделал бы что-нибудь, чтобы расстроить Ройса. Я не могу поверить, что собираюсь это сказать, но я думаю, что они даже ближе, чем Ройс, или были, к Орсону и Шторму. Шторм и я все еще время от времени поддерживаем связь, но не так часто, как Орсон. Он очень знаменит и богат, и живет своей лучшей жизнью на Голливудских холмах с Индией, но я знаю, что если я появлюсь на его пороге или мне что-нибудь понадобится, он все равно останется братом, которого я полюбила. Интересно, поддерживает ли Ройс связь с ними обоими, держу пари, что поддерживает.
Мой телефон загорается в моей руке, и я открываю сообщение.
Нечестивый: Нет.
Я перечитала это слово еще раз. А потом еще раз. Может быть, я неправильно его поняла, или, может быть, то, что происходит между мной и ним, полностью платоническое. Я не знаю, что написать в ответ, поэтому я кладу телефон и достаю учебники, листая страницы.
Несколько часов спустя я вытягиваю руки над головой, ловя время.
— Черт. — Мой телефон начинает звонить на моей кровати. Я нажала "Ответить".
— Джейд, — говорит Джеймс. — Будь готова через пятнадцать минут.
— Да, — шепчу я. Я так увлеклась учебой, что потеряла счет времени. Неприемлемо. Обычно мне требуется час, чтобы убедить себя в том, что должно произойти. С тех пор как мы с Джеймсом в последний раз были вместе, все несколько изменилось. Он становится все сильнее. Злее.
Я быстро снимаю одежду и надеваю обтягивающий черный укороченный топ на тонких бретельках и длинные черные брюки с высокой талией, сочетая их с моими кроваво-красными туфлями от Валентино и поясом от Гуччи.
— Блядь! — Я беру свой телефон, нахожу имя Джея и набираю номер, надеясь, что он ответит вовремя.
— Да?
— У нас проблема.
— Что это? — спрашивает Джеймс. Я слышу шум машин на заднем плане, так что он, должно быть, уже в пути.
— Ройс поручил одному из своих друзей следить за мной. Я не знаю почему, но я думаю, ну, я предполагаю, что этот человек будет внизу на стоянке. Они увидят, как я выхожу, они будут задавать вопросы.
— Да, они могут, Джейд. Скажи им, что у вас деловая встреча с одним из ваших иногородних боссов. Что ты и делаешь.
Мои ладони потеют от нервов.
— Это должно сработать.
— Увидимся через пятнадцать. — Он вешает трубку, и я нервно оглядываю свою комнату. Я знаю, что Ройс сойдет с ума, если подумает, что я ему солгала, и вдобавок ко всему, Нечестивый умнее, чем кажется. Что, если он начнет складывать хлебные крошки вместе и поймет, что я скрывала?
Я открываю сообщение Ройсу, надеясь, что он слишком пьян, чтобы что-то понять.
Я: Просто, чтобы вы знали, работа сегодня вечером — это прогулка с одним из моих заокеанских боссов и его коллегой.
Я кладу телефон на стол и быстро крашусь, а затем провожу щеткой по волосам.
Ройс: Что? Куда?
Я: Рой, с ними я в безопасности. Твой мальчик может остаться здесь, пока я не вернусь.
Повисает долгая пауза, и я как раз выхожу из своей комнаты в общежитии, когда приходит еще одно сообщение.
Ройс: Я хочу, чтобы после, тебя высадили здесь.
Мои пальцы яростно порхают по клавиатуре, когда я спускаюсь к лифтам. Я нажала на кнопку.
Я: Где это здесь, и я не знаю, как поздно я буду? И кроме того, я не хочу идти в клуб в том, что на мне надето. Я также не знаю, в каком настроении будет Джеймс. Возможно, он не захочет высаживать меня там.
Мои каблуки стучат по полу, как только я достигаю низа.
Ройс: Клуб, и это не обсуждается .
Толкнув двери, я выхожу к "Мазерати" Джея. Слава богу, за тонированные стекла.
Мой взгляд привлекает байк, припаркованный в углу, на нем сидит парень еще моложе Джипси, с капюшоном на голове. Он отдает мне честь, заводя свой мотоцикл.
Я отмахиваюсь от него. Какого хрена Ройс психует — больше, чем обычно — прямо сейчас?
Скользнув на прохладное итальянское кожаное сиденье, я закрыла за собой дверь.
— Привет.
Джеймс выезжает на дорогу, наполняя пустую тишину неловким напряжением. Отношения между ним и мной в прошлом то улучшались, то ухудшались, но независимо от того,
