жаловаться. Ему, похоже, вообще наплевать на совместное будущее. Только и знает, что за книжками своими сидеть.
– Так и будешь смотреть на меня? Может что-то скажешь или тебе реально плевать? – говорила грубо, ядовито. И тут же спохватилась. Марат ведь не причем. Он не виноват в ее бедах и по сути ничего не должен. Это ведь она навязывается ему со своими проблемами, а между ними ничего серьезного-то и нет по меркам других ее сверстников. Она только и позволила-то ему пару поцелуев. Возможно, что-то бы у них и получилось, если бы… Если бы не ее семья… Жаль. Очень жаль, что люди не выбирают кем родиться. Она хотела бы себе другую жизнь. Ничего такого, просто быть счастливой рядом с любимым и любящим человеком. Без драмы, без героизма, без громких признаний и широких жестов. Кто-то мечтает о любви, как в книге, а она о простом счастье. С простым парнем, как Марат. Разве это много? Разве это что-то запредельное? Ну или пусть бы мама родила отцу мальчика. Он бы занялся своим наследником и оставил бы её в покое. Хотя… Зная её отца, сложно представить, чтобы он не заключил удачную сделку. А ведь её брак с этим бабником Артуром и есть сделка. Её продали, как овцу. И будущее её теперь никого не беспокоит. Даже мать. Мать, которую когда-то так же сторговали. Как животное продали. И она терпит издевательства отца всю жизнь.
– Мне не плевать, – обиженно проговорил Марат, а Элина опустила голову. – Просто… Эль, я думал, честно говоря, что это так, разговоры. Ты ж еще учишься, какая свадьба.
Элина хмыкнула.
– Его родственнички мне сказали, что им на мою учебу плевать. Представляешь? Заявили так просто, словно я не человек вовсе, а какая-то овца. Мол, плевать насколько она у вас умная. А я вообще может другого будущего хотела. Им всем плевать. Моего согласия даже никто не спросил. А этот припёрся и начал рыться в моём шкафу, как у себя дома. Представляешь? Сказал, чтобы не общалась ни с кем. Козёл какой-то! Ладно, не бери в голову, смахнула решительно слезу. И правда, что она его грузит. Может ему вообще наплевать. – Прости. Зря я так… Просто я очень боюсь, что меня продадут ему. Этому напыщенному индюку. Он мной уже командует, представляешь? Как своей прислугой! А ещё, он говорил при мне со своей девушкой. Представляешь? Я матери рассказала, а она заявила, что я должна терпеть. Терпеть! Как она терпит всю свою жизнь! А я может так не хочу! У меня может мечты свои есть!
Замолчала, осеклась. Так хотелось сказать ему, что она с ним хочет быть, а не с этим моральным уродом… Промолчала. В глубине души она ждала от Марата большей решительности. Он же словно растерялся и не знал, что делать. Хотя… Кто бы тут не растерялся.
Повисла пауза. Тяжелая, давящая. С мыслями, у каждого своими.
– Так что родители решили? Зачем он приходил? – голос Марата стал на несколько тонов ниже. Даже хрипловатым. От волнения, что ли?
– Сватать пришли по всем правилам. Кольцо принесли, подарки. Он сказал, что на полгода уедет на юг, а к декабрю, по возвращении, сыграем свадьбу. Я не представляю как это будет. Я не хочу за него, Марат. Слышишь? Не хочу!
– Значит, у нас есть полгода, – решительно, но задумчиво произнес Марат.
Элина подняла на него полный надежды взгляд.
– У нас? – ободрало горло, как рыбная кость.
– Ты будешь со мной, Эля. Я не позволю им отдать тебя замуж насильно. Мы не в древности, уже давно навязанные браки не в моде, – глаза Марата горели. Руки были зажаты в кулаки. Он стал решительным сейчас. Наверное, она и не видела его раньше таким.
И все-таки хмыкнула, качнула головой. Как только думала о том, с какими опасными людьми им придётся бороться, руки опускались.
– Ты это моему отцу скажи. И обалдеешь, когда он ответит.
– Я тебя не отдам, Элин. Мы же уже всё решили. Ты и я. Вместе.
Он сжал её прохладную руку, поделился своим теплом. Элина всхлипнула и упала ему на плечо. Как же больно это, когда против тебя весь мир. Так ей тогда казалось.
– Я подумаю, что можно сделать. Только прошу, верь мне и не допускай мысли, что я тебя оставлю. Ни за что. Поняла? – взял её за подбородок, заставил посмотреть в свои глаза. Глаза Марата не лгали. Они просто не умеют этого делать.
– Я верю тебе.
– Вот и хорошо. Сегодня же поговорю с мамой. Встретимся завтра?
Элина поджала губы. Завтра начинаются выходные. Отец должен уехать к своей очередной любовнице. Мать снова напьётся антидепрессантов и будет в отключке. Пожалуй, ей никто не помешает увидеться с Маратом.
– Хорошо. Я попробую сбежать.
– Буду ждать на нашем месте.
– Договорились.
Уходить не хотелось. Как и не хотелось получить нагоняй за то, что задержалась после учёбы. Мать теперь из шкуры вон вылезет, но будет блюсти порядок в доме. Правда, надолго её не хватит. Стоит только отцу уехать к какой-нибудь из своих молодух, как мать запрётся в комнате и будет глотать слёзы вперемешку с таблетками.
Элине было жаль её. Как дочери, как девушке. Как человеку. Только мать не жалела её в ответ. Так, словно хотела своей дочери такой же печальной участи. Скорее всего так и было. Но за что? Откуда такая злоба?
С этими мыслями Эля медленно плелась по погружающемуся в сумерки городу. Идти домой совсем не хотелось. И пускай на улице было свежо после дождя, в квартире их так называемой «семьи» было холоднее. Очень страшно, когда в доме холодно. Потому что в итоге либо ты начинаешь «греться» на стороне, либо твое сердце тоже становится ледяным.
Прошло три месяца с тех пор, как в дом Элины нагрянули сваты. Артур и правда улетел на юг и больше не появлялся. Как это всегда бывает, чувство страха и неизбежности со временем притупились. Тем более, что рядом все время был Марат, неустанно твердящий Эле о своей любви.
Парень был настроен решительно. Это, конечно, делало ему чести в глазах Элины. И в то же время, она жутко за него боялась и совершенно пока не понимала, что же предпринять, чтобы было правильно.
В минуты отчаяния нам всегда кажется, что море по колено. В крови играют гормоны, мы готовы совершить даже самые безрассудно смелые поступки. Вот только когда эмоции отступают,
