судорожно пыталась понять, как помочь девушке, как помочь себе, как избавиться от этого упыря в своей жизни.
– Она от него беременна! – жестко отчеканила Элина, когда запись на телефоне, который она положила на середину стола на кухне перед родителями, закончилась.
В комнате повисла тишина. Эля все пыталась понять, в этой тишине ее победа или…
Или.
– И что? – спросил отец, по привычке разжевывая деревянную зубочистку, – Какая-то шмара. Может это вообще все вранье.
– Пап, она плакала! Да и вообще, вы что, не понимаете, с кем имеете дело?
– Из-за стола встала, – процедил отец, приняв вид каменного изваяния,– и чтобы больше я от тебя писка не слышал, усекла? Указывать она мне будет, с кем дело иметь! Нужно будет- и десятерых воспитаешь! То же мне, цаца нашлась. Женщина на то и нужна, чтобы детей воспитывать и рожать!
– Папа, это ребенок от другой женщины…– пятилась назад Эля, не в силах поверить услышанному.
– Это ребенок Артура. Вот что важно у нас. Вы- инкубатор. А это его гены. Его продолжение, – его глаза сверкнули грозным упреком матери, которая все это время сидела в углу, сгорбившись даже сильнее, чем обычно, не отрывая глаз от своих сложенных в замок рук.
– Мам, скажи хоть что-то…– последняя попытка, на которую, она знала, нечего надеяться…
– Иди в свою комнату, Элина, – она, наконец, подняла глаза на дочь, а там была… пустота. Пустота и холод. Ничего, ничего не изменится…
– Привет, – сквозь слезы произнесла Эля и тут же вздохнула с облегчением, услышав любимый до боли в груди голос. Сразу стало теплее на душе.
– Привет, Эль, что случилось? – она не в первый раз плакала при нем, а он каждый раз волновался. Ничего не говорил, но хмурился и становился очень задумчивым.
– Не по телефону. Встретимся? – утирает нос, смотря на темнеющую линию горизонта за окном, на которой пышным цветом начинали расцветать огни многоэтажек и верениц автомобилей на дорогах. На мегаполис надвигался вечер, всего шестнадцать тридцать, но дни стали намного короче, поэтому так темно. Еще не так поздно. Она может что-то придумать, чтобы встретиться с ним…
Потом она будет думать, если бы она тогда не вышла, сложилось бы все иначе или нет? Или она так и так была обречена? С самого начала. И даже не с момента встречи с Артуром. Раньше. Совершив самое непростительное преступление в своей семье. Родившись девочкой. Нежеланной и ненужной. Занявшей место сына. У которого, наверное, была бы своя Элина и своя Наташа, как у Артура, появись он на свет… Или же он был бы таким, как Марат. Кто знает.
Выходила из подъезда в своих мыслях. Голова в пол, шарф прикрывает пол-лица от промозглого осеннего ветра.
Только и услышала, что визг тормозов. Резко дернулась, автоматически отпрянув и посмотрев перед собой. Он. Собственной персоной. Как из преисподней.
Подъехал на своей дорогущей иномарке, опустил стекло.
– Садись, – кинул ей, словно собаке.
Пару минут Элина только и могла, что открывать рот, как рыба, и глотать воздух. А потом место растерянности заняла злость, даже ярость на этого беспардонного человека, ни во что не ставящего женщин. Такие, как он, и к матери своей относятся с чувством скрытого презрительного стеснения. Они порочны, понимают, что не от святого духа родились. Во всем видят грязь, потому что в ней живут и ею питаются. И бессмысленно их осуждать. Не научили их любить женщину, не научили уважать ту, кто дала жизнь.
– Дойду сама! – кинула ему, отвернувшись, проходя мимо, стараясь держать голову как можно выше и увереннее, хоть сердце трепетало, как у пойманного воробышка.
– Сядь, я сказал! – рявкнул, заглушая рёв двигателя. – А то выйду и заставлю.
– Слушай, ты! – Элина остановилась, всё же посмотрела на него. – Оставь меня в покое, ясно? Я не выйду за тебя замуж, что бы не пообещал мой отец! И командовать мной не смей! Я не одна из тех девчонок, которые тебе названивают! Иди к своим бабам лучше! Они тебе и детей родят, и в ногах будут валяться, а меня в покое оставь! Я не буду воспитывать твоих бастардов!
– Так вот в чём дело? Ревнуешь? Ну это похвально, правда, – усмехнулся Артур в ответ на её тираду. Самое удивительное, ни один мускул на его лице не дрогнул, когда услышал про ребенка. По-своему всё понял. Как обычно делают люди вроде него или отца. А ведь действительно они с её отцом похожи. Оба бабники, оба слышат только себя и плюют на тех, кто рядом, оба презирают женщин. Так почему бы им двоим не пожениться?
Эта мысль заставила улыбнуться про себя.
– Знаешь, Артур. Даже если ты останешься единственным мужчиной на земле, я не стану тебя ревновать. Я лучше выберу себе в мужья орангутанга, – развернулась, пошла к дому. Он все равно ее в покое сейчас не оставит, с Маратом встретиться не выйдет. Иначе её точно прибьют.
Артур догнал её не сразу. Видимо, его обуял шок. И хорошо. Таких придурков нужно спускать с облаков на землю, дабы они знали цену своему эго.
Одного Элина не учла. Того, что он так сильно разозлится. И не успела она отойти от него на пару метров, как машина сорвалась с места, перекрыла ей проход и из неё вылетел разъярённый Артур.
– Ты что, в уши долбишься?! – схватил её за руку, сильно сжал запястье. Так сильно, что там точно останется синяк. И что она скажет отцу? Хотя… А что, если это выход? Сказать матери и отцу, что он её избил, показать синяки… Нет. И этот вариант мимо. Потому что родителям плевать. Даже если почти зять привяжет её к бамперу своей машины и протащит по дороге. Отец уже наслаждается выгодной сделкой и её дарами, поэтому ни чужой ребенок, ни насилие в отношении дочери, ни что-то еще не менее ужасное его не остановят. – А ну пошла, блядь, в машину! Охренела вообще?! – все мысли сдуло ветром, когда он толкнул её между лопаток и, открыв заднюю дверь, затолкал силой в салон.
– Куда путь держала, шкура? – шипит, несясь по улицам, не обращая никакого внимания на светофоры.
– К подружке,– произнесла решительно, сильно сжав кулаки. Если бы только он остановился, она бы могла попробовать выскочить из машины и попросить о помощи. Но он не останавливался. К тому же в таких машинах, как у него, двери блокирует сам водитель.
– Подружку Лизой зовут? –
