— Конечно, нет! — сказала Женька сама себе, взяла пустую трехлитровую банку и приложила ее к розетке.
Если кто не знает, то электрические розетки в старых домах делали с общими отверстиями. И если обладать нужной сноровкой, то можно услышать, что делается в соседней квартире:
— …любимая девушка… хотите Стеллу… это моя первая любовь…
— Вот гад, — прошептала Женька сквозь навернувшиеся слезы. — А еще лез целоваться! Стоит только безмозглой Барби появиться на пути у мужика, и все — он готов ради нее забыть других порядочных девчонок!
Она убрала банку и решила больше не слушать чистосердечную мужскую болтовню над бездыханным телом красавицы. Взялась перемыть всю посуду, накопившуюся за день. Еще Мотька пришла со своего любимого балкона. Женька решила ее покормить. Она уже и забыла, чья очередь обихаживать питомца. Открыла ей консервы, наплевав на указы Ольги Геральдовны, и вывалила в миску. Мотька поела с аппетитом. Женька повздыхала над ней, прикидывая, а не часто ли она кормит кошку, и сколько раз за день кошек нужно обычно кормить: четыре или двадцать четыре раза? И снова взялась за посуду.
Вот тут-то и вернулся Евгений.
Он сел на табурет и принялся сверлить Женьку взглядом. «Сравнивает меня с ней, — подумала Женька, фыркая от этой мысли. — Разумеется, ноги у меня короче, волосы темнее и ума больше. Я ему в принципе не подхожу!»
В один момент ей показалось, что Романовский встал и подошел, чтобы ее обнять…
Но показалось.
Вот тут и вернулся Гаврила. С сообщением о том, что не может оставаться наедине с дикой кошкой Стеллой. И тогда же на его вопрос Евгений честно ответил, что они с Женькой целуются.
И Женька растерялась.
Гавриил еще что-то говорил, а она протирала тарелки чистым полотенцем и думала: может быть, Евгений действительно хотел подойти и ее поцеловать? Во всяком случае, именно это она почувствовала. И как бы хотелось не ошибиться!
Потом они смотрели альбомы. Евгений рассказывал им про свою семью. Женька поражалась его героическим предкам и красоте женских представительниц семьи Романовских. Невольно ставила себя на их место. По ее мнению, получалось очень даже неплохо — она вписывалась в их общество благородства и романтизма. И вдруг он наткнулся на общую школьную фотографию! И с таким нежным чувством ее рассматривал, приглядываясь в основном к Стелле и вместе с оживившимся Гавриилом комментируя ее красоту, что у Женьки возникло острое желание выхватить снимок и порвать в клочки! Хорошо, что этого никто не заметил, ей удалось справиться со своими чувствами.
Когда Гавриил снова заклевал носом, его отправили спать в комнату к Евгению. Женька оказалась в неловкой ситуации — выгнать хозяйского внука она не могла и не хотела, а оставаться с ним на всю ночь боялась. Не его боялась, а себя. Он догадался, встал, отложил альбомы в сторону и пожелал Женьке спокойной ночи. Какая уж у нее спокойная ночь! Теперь до утра будет ворочаться под одеялом и гадать, правильно ли она сделала, что так холодно выпроводила любимого человека.
— Так я пошел? — спросил он, заглядывая Женьке прямо в глаза.
Женька приоткрыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь вредное, вроде того: да, давай, отчаливай, не очень-то и хотелось. Но промолчала. Глаз не отвела. Тогда Евгений шагнул к ней и обнял. В голове тут же закрутился хоровод народных пословиц, всплывших из небытия, про коварство соблазняющих мужиков. Появилась разъяренная физиономия Стеллы, грозившей ей сразу всеми пальцами обеих рук. Потом показался Гаврила с пустым граненым стаканом. Она думала о чем угодно, только не о поцелуе.
— Ребята, а где у вас вода? — тут же в реале возник Гаврила. — А что вы делаете? Целуетесь?! Так, может, я помешал?
— Нисколько! — воскликнула Женька, вырвалась из объятий Евгения и побежала на кухню, чтобы налить ему воды.
— Нет! — воскликнул Гавриил, зайдя за ней на кухню. — Я бы и сам нашел водопроводную. А питьевая в бутылках есть?
— Еще чего захотел, — пробурчал недовольный Евгений, появившийся на кухне вслед за ним.
Он посмотрел на Женьку, спрашивая, как она. Она кивнула, мол, прекрасно.
— Все, мальчишки, я спать пойду, — сказала Женька твердо. — Справитесь без меня.
И ушла. Закрыла дверь, немного подумала и повернула ключ в новом замке.
От кого закрылась? От самой себя не убежишь.
Вопреки ожиданиям, лишь только ее голова коснулась подушки, Женечка сразу уснула.
Утро началось с трезвона в дверь. Женька сначала подумала, что приехала Ольга Геральдовна, которая забыла ключи. Вскочила и побежала открывать, запахнувшись простыней. Но на пороге стояла возмущенная Эмма Павловна в кимоно цвета переспелого апельсина с зеленым цветочным орнаментом.
— Они плодятся и размножаются! — злилась дама. — Сначала была одна, затем появилась другая. Если я найду третью — вызову полицию.
— Сорри, детка, — из-за ее широкой спины показалась всклокоченная белокурая голова Стеллы с дымящейся сигаретой во рту. — Я тут не догнала, из какой меня квартиры в какую перетаскивали. Встала и прошлась по всем соседям. Некоторые, — она подмигнула стоявшему у лестницы худощавому парню, — были гостеприимны. Но эта мадам… Сорри, теть, я вас обойду. Всем спасибо, все свободны! Кажется, что меня несли отсюда на крепких мужских руках.
Когда Стелла вошла в квартиру, Женька захлопнула перед ругающейся Эммой Павловной дверь.
— Полная кретинка, — пожала плечами Стелла, заходя в ванную. — Я была у… как его там…
— У Гавриила, — подсказала Женька.
— Так вот, я у Гаврика дверь захлопнула. Не переживайте, никто ничего не утащит. Все-таки там моя сумка с телефонами. Поразительно, но сегодня ночью ни один не звенел!
— Захлопнула?! Но у него же английский замок!
— Динозаврики, вы мои Гаврики… — беззаботно пропела Стелла.
— А если он забыл ключ?
— Чмоки ему от меня, — отмахнулась блондинка. — Горячая вода есть?
Женька кивнула. Стелла скрылась в ванной.
— Кто там еще? — протирая сонные глаза, из комнаты Евгения вышел Гавриил. — Ага. Как я понимаю, ванная занята! Пойду к себе.
— У тебя ключ есть? — спросила Женька.
— Зачем? Я дверь не закрываю. Мой английский замок на предохранителе.
— Уже нет, — усмехнулась Женька.
— Стелла?!
— Да.
Следующие полчаса они потратили на то, чтобы найти длинную металлическую линейку. Потом проснулся Евгений и тоже захотел посетить ванную комнату. Но там плескалась Стелла, на весь дом разносились ее песни о большой и чистой любви. Женьке так хотелось заткнуть ей рот!
