Светлана Демидова - Любовь к роковым мужчинам

Тамара всхлипнула, вытерла набежавшие слезы и принялась ждать, когда гроб опустят в разверстую могилу. Вспомнился Николай. Он хотел быть на похоронах, но какие-то очень важные дела не позволили ему присутствовать. Тамара не винила его, он и так много для нее сделал. А мог бы не делать. В свое время ничего хорошего от Лодика он не видел. Конечно, Заботин чувствует свою вину перед ней, Тамарой, но она давно его простила и ничего больше от него не ждет. Он – случайно вынырнувший в настоящее персонаж из далекого прошлого. Если Заботин снова исчезнет из ее жизни, она ничуть не огорчится. Кажется, она вообще разучилась огорчаться и отчаиваться, огорчившись из последних сил после ухода Ильи. Все. Все кончено. Дальнейшая жизнь потечет к такой же могиле, как у Лодика, тоскливо и однообразно.

Тамара по обычаю бросила горсть земли на гроб брата, подождала, пока могильщики сделают над ним аккуратный холмик, расплатилась с ними, потом воткнула в холм заранее приготовленный временный деревянный крест, положила маленький поминальный веночек и букет красных гвоздик. Тут же некстати вспомнилось, что такой же букет подарил ей на первом свидании Садовский. Она горько улыбнулась, разложила цветы более живописно, вышла из оградки и увидела того, кого только что вспоминала. Илья стоял возле соседней могилы и потерянно глядел на нее. Тамара охнула, ноги у нее подкосились, и она, падая, в тесноте старого кладбища непременно наткнулась бы грудью на пику чужой ограды, если бы ее не подхватил Илья.

Очнулась Тамара в машине «Скорой помощи». Возле нее сидели женщина в голубом врачебном костюме и Илья Петрович Садовский.

– Все будет хорошо, милая, – как из-под воды услышала она голос любимого человека и снова закрыла глаза. Может быть, и правда теперь все будет хорошо? Пожалуй, есть смысл в это поверить.

После звонка Майи Роман Сергеевич крепко задумался. Миллион вместо пятисот тысяч, конечно, найти тоже можно, но какого черта он должен платить такую сумму какой-то Маруське? Да и Маруська ли эта баба, или только прикидывается? Голос то ли пропит, то ли прокурен, то ли то и другое вместе. Маруська никогда не курила и не пила ничего крепче кваса. Впрочем, столько лет прошло... Могла и научиться... А что значит – одна рыбка сорвалась с крючка? Объяснить не захотели. Сначала эти сволочи утверждали, что у них две его женщины: жена и любовница. Если Майка осталась, понятно, что сорвалась Инка. И как же она сорвалась? Сбежала, что ли? А что? С нее станется! Она решительная, энергичная! Она все может! Не то что мягкотелая Майка. Да... Мягкотелая... Тело у нее и впрямь мягкое, сдобное... И при этом она не выглядит толстой. Конечно, Инка в плане тела до нее никак не дотягивает, зато страстная. Такое в постели вытворяет, что Майке никогда даже в голову не пришло бы. Да, эти две бабенции здорово дополняли друг друга. Плохо, если они в заточении вдруг узнали о своем соперничестве и решили как-нибудь объединиться против него. С другой стороны, чего бы им объединяться? Обе любят его, а значит, должны не подружиться, а наоборот, перегрызть друг другу горло. Да. Наверняка так и случилось, и потому Инка сбежала одна, Майку с собой не взяла. Что ж, понять ее можно. Только отдавать целый миллион – ой как не хочется.

Роману приходило в голову переговорить о сей странной напасти с начальником службы безопасности фирмы «Абсолют» Федотовым, который до этого служил в полиции, но делать это он все же поостерегся. Неизвестно, что за люди стоят за той бабой, которая называет себя Марусей. Слишком длинен за ним хвост всяческих махинаций во всех сферах, где приходилось трудиться. Он же в своем «Абсолюте» провернул несколько афер, из которых извлек неплохую для себя прибыль. На последней чуть не спалился, еще все и не расхлебал. А Федотов – мужик ушлый. Начнет копать – до такого может докопаться, что и ноги не унесешь.

Даже с Заботиным, пожалуй, связываться не стоит. Его Инесса, судя по всему, на свободе, а значит, беспокоиться Кольке не о чем. Инка – кремень, ни за что муженьку ничего лишнего не расскажет. Он в Инессе уверен как в себе. Проверено неоднократно. Ну а если выдаст – беда небольшая. Подумаешь, Заботин узнает, что он, Роман, пользовал его жену. Ну, схлестнутся два мужика – и что? Он, пожалуй, сразу согласится оставить Инку в покое. Скажет Кольке, что бес попутал. Даже не будет ему Майку поминать, хотя тот с ней наверняка спал. В общем, баб достаточно. Где бы он ни был, на его долю всегда их хватало. На отсутствие женского внимания Роман Сергеевич Савельев, которого какие-то кретины вдруг решили вернуть в шкуру Никиты Каплуна, никогда не жаловался. Другую бабу найдет. Делов-то! Значит, отслужила Инка свое, отработала. Он всегда легко отказывался от бабья и никогда об этом не жалел. Он и Майку с ее сдобным телом не пожалел бы и навсегда отдал Кольке, если бы дело выгорело, но что-то все кругом тормозит... Кстати говоря, он и Маруську здорово любил в юности, а отдал Леве, когда нужда пришла. Ну... поскучал немного, потосковал, а потом забыл, будто и не было никогда Маруси Климовой. Правда, она почему-то вдруг вынырнула из небытия... Ох, не вовремя! Ох, некстати! Впрочем, разве это могло бы когда-нибудь быть вовремя и кстати?

А может, послать все к чертям собачьим, да и рвануть куда-нибудь подальше, чтобы начать жизнь заново? А что? Он еще не старый, что называется – в полном мужском соку. Россия большая, затеряться в ней – делать нечего. Впрочем, времена нынче другие. Найдут. Тот же Федотов будет землю носом рыть, поскольку Роман исчезнет вместе с секретами фирмы и деньгами. С неплохими, между прочим, деньгами. Может, рвануть за рубеж? Ага, прямо его там все ждут не дождутся... Языками он не владеет. На кой хрен загранице экономист со школьным английским? Поди, своих, англоязычных, хватает...

Да-а-а... как ни крути, надо выручать Майку, чтобы хуже не стало. А где гарантия, что, получив деньги, эта сволота ее отпустит? Да хоть бы и не отпустили, лишь бы его больше не тревожили! Никаких гарантий на этот счет ему, похоже, тоже не дадут. Наверно, стоит сегодня лечь спать пораньше, чтобы легче было рано встать. Придумали, скоты, – в шесть утра прийти на свалку! В такую рань! Он давно уже раньше восьми не просыпается... Можно представить, какая там стоит вонь! Выпить, что ли... для успокоения души и... тела... Неможется как-то. Непривычное состояние...

Роман Сергеевич выбрался из уютного кресла и отправился к бару. Он очень любил шотландский виски. Виски служил для него своеобразным лекарством. Он бодрил в случае душевной и телесной слабости, расслаблял, если была в том нужда, и вообще приятен ему во всех отношениях. Главное, не переборщить, чуть-чуть выпить, а не напиваться.