Я рассмеялась.
― Скоро подружатся. Ну что ж. Загадки с голубями и записками могут подождать, пока я не встречу мистера Мэйсона. Садитесь, пожалуйста.
Он разлил шерри и протянул мне стакан.
― Это вас все еще беспокоит?
― Ничуть. Скорее, даже наоборот. Мне это нравится ― это очень похоже на тетю.
― Других записок не было?
― Только одна, и еще лучше первой. Она пришла, словно благословение неизвестно откуда.
Он молчал, очевидно чувствуя, что я не буду пускаться в дальнейшие объяснения. Мы смотрели, как пес вылизывает пустую миску. Потом Рэг завилял хвостом и подбежал к нам, требуя внимания. Ходж сидел на столе. Вот уж кому было совершенно наплевать на внимание и всякую суету вокруг.
Я погладила пса по голове.
― Вы не знаете, нет ли поблизости площадки из древних камней, сложенных в виде круга?
Он удивился.
― Стоунхендж не очень далеко отсюда.
― Нет-нет, не такой большой. Гораздо меньше.
― Ну, на самом деле Стоунхендж не так велик, как это можно подумать, глядя на фотографии. Вы ведь еще не были там?
― Нет. Я даже не задумывалась о том, что это недалеко отсюда. Но я же с севера. ― Я улыбнулась. ― Понимаете, я думала, нет ли здесь поблизости такого же круга камней, но поменьше ― вроде того, что расположен у Кесвика? Где-нибудь у каменоломни, где мы с вами впервые встретились?
Сказав последнюю фразу, я почувствовала себя ужасно неловко и замолчала. Такие слова больше подходили влюбленным. Казалось, они до сих пор висят в воздухе.
Но мистер Драйден ничего не заметил. (А почему он должен что-то замечать? Он тебе в твоих духовных муках не компания, Джэйлис Рэмси.)
― Нет, ― говорил в то время мистер Драйден, ― здесь поблизости ничего такого нет. По крайней мере, ни у Боскобеля, ни у Блэк Кокса. Но вот Стоунхендж ― вы действительно никогда его не видели? Хотите посмотреть?
― Очень. Вот следующим летом у меня, может быть, будет своя машина и немного бензина…
― Послушайте, машина ждет за воротами, бак полон, погода сегодня на редкость замечательная. Как насчет того, чтобы поехать туда прямо сегодня? Это совсем близко.
― Я… я с удовольствием. Но как же ваша книга? Я думала, вы с головой погружены в работу.
― Иногда она должна отходить на второй план. В любом случае, я собирался пригласить вас куда-нибудь сегодня вечером. Рэг ― просто повод заехать за вами. Мы отвезем собаку домой, перекусим…
― Если хотите, я могу приготовить что-нибудь здесь. Хотите омлет? Благодаря вам у меня огромный запас яиц.
― Нет-нет, спасибо. Вильям уже, наверное, вернулся и ждет вас с нетерпением.
― Вы хотите сказать, Рэга, ― засмеялась я.
― Конечно. Там мы съедим по сандвичу и поедем в Стоунхендж. Пожалуйста, соглашайтесь.
― С удовольствием. Спасибо, мистер Драйден. Может быть, вы выпьете еще немного шерри, пока я поднимусь наверх за мазью для Рэга и кофтой?
Поездка в Боскобель началась в полном молчании. Я помню шорох колес по траве, которой заросла дорога в Торнихолд, сполохи солнечного света, играющего между зелеными и золотистыми ветвями, вспышку голубого ― когда сойка пролетала совсем низко над нами. Мой спутник молчал, и может быть, из-за того, что я сидела так близко к нему или что мы впервые были вдвоем в таком маленьком замкнутом пространстве, да все это еще усиленное, как мне казалось, моими слишком очевидными чувствами, привело к тому, что ко мне снова вернулось мое старое смущение и неуверенность в себе. Хорошо, что с нами был Рэг, все время требовавший внимания. Он явно в первый раз был в машине, и ему это не очень нравилось. Кроме того, нужно было заставить его лежать на полу, пока мы не проедем дом Агнес Трапп.
Когда машина проезжала мимо двух маленьких домиков, я увидела легкое движение занавесок на стороне Агнес ― словно кто-то выглянул и тут же спрятался. В окошке напротив было видно, как кто-то механически качается в кресле ― туда-сюда, туда-сюда.
Мы повернули и выехали на залитое солнцем шоссе. Наконец мистер Драйден заговорил:
― Они были там.
― Да, я видела.
― Ну, все. Можете его отпускать. Как вы думаете, он будет сидеть на заднем сиденье?
Но Рэг отказался сидеть сзади. Он залез ко мне на колени, и мне ничего не оставалось, как откинуться назад и устроиться поудобнее.
Мистер Драйден посмотрел на нас.
― Вам так удобно?
― Нормально. Бедняга легкий, как перышко. Он скоро успокоится. Знаете, мистер Драйден, я не помню, сколько лет назад совершала подобные вылазки просто ради удовольствия. Это так замечательно!
― Я рад это слышать. И пожалуйста, зовите меня просто Кристофер. Или Кристофер Джон. Так меня называли в детстве, чтобы отличать от отца. Как вам больше нравится.
― Хорошо. Но и вы тоже зовите меня по имени.
Машина стала набирать скорость. Деревья летели сплошной зеленой стеной.
― Вильям зовет вас Джили. Я так понимаю, вы сами его об этом попросили. Вам больше нравится Джили? Или Джэйлис?
Я улыбнулась:
― Как вам больше нравится.
― Джэйлис. ― Он сказал это тихо, но таким голосом, что у меня мурашки по спине побежали. Я крепче обняла Рэга и прижала его к себе.
― А знаете, ― добавил Кристофер Джон, ― что это настоящее колдовское имя?
Я резко подняла голову.
― Боже мой, нет! Вы уверены? Я часто спрашивала маму, откуда это имя ― тетино, я имею в виду, ведь меня назвали в ее честь, но она мне никогда не говорила.
― Тетя была вашей крестной?
― Она предпочитала называть себя спонсором. С Богом у нее были ― по крайней мере, она так считала ― довольно прохладные отношения.
(Вторая записка: «…Господь да благословит твой сон…» ― кто же ее написал? Кто?)
Кристофер рассказывал что-то об Эдинбурге и судах над ведьмами.
― Там жила Джэйлис Дункан. Она даже упоминается в «Демонологии». И там же я встретил имя Агнес Сампсон. Это невинное имя попадалось мне во всех хрониках о колдунах и колдовстве, которые я читал. Наша Агнес вполне подошла бы для их компании.
― И была бы самой красивой ведьмой на всем шабаше, ― весело сказала я ― скорее всего просто так, потому что нужно было как-то поддержать разговор, нежели по другим причинам.
― Красивая? Она? Да, наверное.
И было в его голосе столько равнодушия и безразличия, что пелена мгновенно спала с моих глаз. Сердце забилось сильнее.
Как же я раньше этого не замечала!
Агнес Трапп ничего не клала в ягоды. Она принесла их, чтобы я не ходила к каменоломням, чтобы помешать мне пойти оттуда в Боскобель. И она специально не сказала мне ничего ― или даже солгала ― о жене Кристофера Джона.
