— Ты права. Мы оба стоим малого. Но я по крайней мере осознаю это и не строю из себя великого благодетеля, а ты… Зачем тебе был нужен этот маскарад, эта чертова одежда и все остальное?
— Я оставила модельный бизнес более чем полгода назад. Я устала.
— От чего? От собственной красоты? От того, что весь мир был у твоих ног и каждая женщина старалась подражать тебе? Да ладно тебе, Эна, или Рэна, или как там тебя зовут. Мне уже не пять лет. Назови мне хоть одну правдоподобную причину, и я тебе поверю.
— Дело не только в том, что я оставила карьеру. Я сожгла за собой мосты и начала новую жизнь.
— Да? — Трент зло усмехнулся. — И отказалась от славы и денег?
— Моя мать задумала продать меня одному пожилому миллионеру, — распаляясь, объяснила Рэна. — Это достаточно веская причина для отъезда? Мне не хотелось торговать собой, и я покинула Нью-Йорк. Приехав сюда и поселившись в доме Руби, я решила взять новое имя, изменить внешний облик, стать простой, заурядной. Мне был нужен только покой. Я мечтала, чтобы люди принимали меня такой, какая я есть, чтобы они видели во мне женщину, а не дорогую, красивую игрушку.
— Хорошо, пока я тебе верю. — Трент оглядел ее прическу, платье. — Но что произошло сегодня вечером? Почему, раз и навсегда изменив свою жизнь, именно сегодня ты решила стать прежней?
Рэна подошла к нему поближе.
— Я влюбилась. Влюбилась в тебя, Трент.
Трент повернулся к ней спиной и, засунув руки в карманы, посмотрел на тихую гладь воды. Тяжелый, напоенный влагой воздух был неподвижен. В кустах, растущих по берегам озера, пели сверчки; из прохлады болотистой воды доносилось кваканье лягушек.
— При чем здесь это? — нарушая воцарившееся молчание, спросил Трент.
— Это самое главное. Ты говорил мне, что тоже любишь меня. Меня, — Рэна выделила это слово, — а не то, как я выгляжу или как одеваюсь. — Она прижала руки к груди. — Знаменитая модель — это тоже я, эта работа была неотъемлемой частью моей жизни. Несколько месяцев назад именно это было для меня самым важным.
— А что, если твоя любовь окажется такой же фальшивкой, как и все остальное? — вновь поворачиваясь к ней лицом, спросил Трент.
— Разве Эна Рэмси была фальшивкой?
— Ее имя — уж точно! — воскликнул Трент, раздраженно взмахивая рукой.
— Ты предположил, что меня зовут Эна, потому что увидел подпись «Эна Р.» на одной из моих работ. Переставь одну букву, и получится «Рэна».
— Как остроумно! — прошипел он. — Почему же ты меня не исправила?
— Я все еще боялась разоблачения. Я запуталась, и мне нужно было время, чтобы во всем разобраться.
— Но у тебя было время. Много времени.
— Я боялась тебе рассказывать. Ты только начинал испытывать ко мне влечение, и мне не хотелось тебя спугнуть.
Прозрачная слеза скатилась по ее щеке. — Ты стал первым мужчиной, который принял меня и полюбил за то, какая я в душе, не обращая внимания на мой внешний облик. Открыв свое настоящее имя, я рисковала потерять тебя. Прости, что я так долго тебя обманывала. — Рэна вздохнула. — Ты злишься на меня, и у тебя есть на это право. Я же не зря отказывалась идти на вечеринку. Меньше всего мне хотелось, чтобы ты почувствовал себя одураченным. Думаешь, я сама получала удовольствие, разыгрывая этот спектакль? Бывало, мне безумно хотелось все рассказать, но ты убеждал, что любишь меня за то, что я особенная, не похожая на других. Как знать, может, ты не полюбил бы Рэну так же, как любил Эну. — Рэна вытерла мокрые от слез щеки и тихо рассмеялась. — После нашей первой ночи мне захотелось накраситься, нарядиться, стать красивой именно для тебя. Каждая женщина желает быть неотразимой в глазах своего любимого. Но твои нежные слова, твои ласки заставили меня познать другую красоту — красоту духовную. Никогда еще я не чувствовала себя так прекрасно. Я наслаждалась красотой, идущей из глубины наших душ. Чтобы лучше понять, что заставило меня лгать тебе, посмотри на это лицо. — Рэна пальцем указала на свой подбородок. — Если бы ты знал, сколько горя оно мне причинило! Ты, конечно, можешь подумать: «На что она жалуется? Это лицо заработало ей целое состояние. Она красива». Однако мне пришлось столкнуться с той же жестокостью, с теми же предрассудками, отчуждением, болью, которая преследует некрасивых женщин.
Рэна подошла к нему вплотную и положила ладони ему на грудь.
— Ты любил Эну, несмотря на ее невзрачность. Став Рэной, я не изменилась. Ты сможешь полюбить и принять меня такой, какой видишь перед собой сейчас?
Смущенный тем, что его глаза наполнились слезами, Трент часто заморгал.
— Ты прекрасна, — хрипло произнес он. — Но я… я не знаю тебя. Ты — богиня, спустившаяся с небес.
— Это не так, Трент. Поговори со мной, — умоляла Рэна. — Прикоснись ко мне. Поцелуй меня, и ты поймешь, что я — твоя Эна.
Рэна не стала ждать. Трент только наклонил к ней голову, и она обвила руками его шею.
— Я так по тебе скучала, — прошептала она, прижимаясь лицом к его груди. — Я так по тебе скучала!
Трент тихо застонал и прижал к себе такое знакомое тело. Пальцами расчесывая густые волосы, он приподнял ее голову. За мгновение до того как их губы встретились, Трент остановился, будто сомневаясь. Рэна обхватила его затылок и не дала отступить.
— Не смей сомневаться! Не бойся размазать мою косметику. Поцелуй меня так, как целовал раньше.
Казалось, Трент только и ждал этого приглашения. Его жадный рот припал к влажным губам, раскрывшимся ему навстречу.
Трент узнал ее. Это была его Эна.
— Как отреагировала Руби?
— Бедняжка! Она потеряла дар речи.
— Она узнала Рэну?
— Еще бы! Ты же помнишь, с каким интересом она разглядывает журналы мод.
К тому же Руби слышала, как мать назвала меня Рэной и…
— Твоя мать? Когда?
— Она нанесла мне неожиданный визит. Я узнала, что Мори…
— А кто такой Мори?
— Мой импресарио. Друг, который недавно умер.
— Тот, который, как ты думала, покончил с собой?
— Да, но в это меня заставила поверить мать.
— Какая стерва!
— Да, наверное…
— Прости, что перебиваю. Продолжай, пожалуйста. Какая запутанная история…
— Позже я постараюсь заполнить все пробелы. Короче говоря, мать ненадолго заехала ко мне, и встреча была не из приятных. — В голосе Рэны зазвучали грустные нотки. — Надеюсь, что когда-нибудь мы достигнем понимания и станем по-настоящему близки.
Трент нежно поцеловал ее в затылок.
— Уверен, что так и будет, но только ради твоего спокойствия. И вообще, хватит об этом. Расскажи мне лучше о тете Руби.
— Руби слышала, как два человека назвали меня Рэной, но, очевидно, это имя не отложилось в ее памяти. Сегодня вечером, когда я спустилась вниз, она уставилась на меня и принялась что-то бормотать. Я сказала, что все объясню позже.
