Реджина, кажется, по уши влипла. При одной только мысли об Эмме у неё кружилась голова и появлялась слабость. Но были ли это пресловутые бабочки в животе или действительно недомогание, в этом она не была уверенна. И она надеялась, что это действительно всего лишь недомогание. По крайней мере, тогда это излечимо.
Прошлая ночь всё изменила.
Реджина чувствовала, что её связь с Эммой окрепла. И эта связь отличалась от её материнской привязанности к Генри. Эмма - её лучший друг, в этом Реджина была уверена. Она рассказывала блондинке то, что не рассказывала никому никогда прежде.
Но было и что-то большее. Было какое-то влечение. Реджина не могла сейчас себе врать.
Она не могла не заметить постоянные взгляды и многозначительные фразы, которые натолкнули её на мысль, что, возможно, для Эммы их связь тоже - нечто большее, чем дружба. Им нужно было это обсудить, хотя Реджина понятия не имела, как к этому подступиться.
Она посмотрела на Генри, который тихо сидел за столом, раскрашивая динозавров в книжке-раскраске. Он всегда говорил, что зелёный и коричневый цвета, которые для динозавров выбирала Реджина, - скучные, несмотря на то, что Реджина говорила, что они реалистичные и даже показывала сыну картинки с вымершими животными. Он отрицательно качал головой и выбирал самые яркие цвета. Сейчас, например, птеродактиль, медленно, но верно приобретал фиолетово-желтый окрас. Реджина подозрительно сузила глаза - слишком хорошо мальчик себя вёл. Обычно, если Генри шумел и поздно ложился спать вечером, на следующее утро он превращался в изрядного ворчуна. А сейчас он сидит тихий, довольный, и даже уже одетый.
- Генри? - позвала она, привлекая его внимание.
- Да? - тут же откликнулся он, подняв голову, но сразу вернулся к раскраске.
- Как прошел вечер с мисс Тиной, дорогой?
Он улыбнулся, явно что-то припомнив:
- Весело. Она ещё придёт?
- Явно не скоро, - пробормотала Реджина тихо и подошла к столу. Став напротив Генри, она оперлась локтями на стол, положив подбородок ему на макушку. - Чем вы занимались?
Вскинув голову чуть резче, чем хотел, мальчик стукнулся об её подбородок.
- Оу, - пробормотал он и, потирая ушиб, аккуратно прислонился к маме лбом. Реджина только хихикнула на это, хотя раньше она переживала даже из-за самых маленьких ушибов. Но она потихоньку училась, позволять ему расти. Она смотрела, как он заканчивает раскрашивать птеродактиля и красным карандашом, высунув от усердия язык, выводит свое имя. «ГЕНРИ» - все буквы заглавные, «И» повернута не в ту сторону, но он поднял раскраску, гордо показывая результат маме. Она улыбнулась и похвалила его, поцеловав в макушку.
- Мы смотрели «Немо», и «Планету сокровищ», и «Лантиду»[1].
Он встал на стуле и потянулся к Реджине. Она молча подняла его и перенесла через стол, посадив на край кухонной стойки.
- Три мультика? - переспросила Реджина, стараясь не показать неодобрения.
- Ага, - улыбнулся он, показав три пальчика, - и она мне читала, а потом рассказывала истории про фей и эльфов.
- Она давала тебе конфеты? - Реджина начала охоту.
Генри быстро покачал головой, но Реджина продолжала пристально на него глядеть.
- Нет, - добавил он, улыбнувшись, и попытался пощекотать маму.
Та прищурилась и сменила тактику:
- А ты ел конфеты?
В ответ Реджина получила отведенный взгляд, потому что Генри отвернулся к окну, и вредную ухмылку.
- Генри Миллс, - тихим строгим голосом сказала Реджина, повернув сына лицом к себе. Он посмотрел на неё широко открытыми, жалостливыми глазами, но Реджина на это не поддалась и не улыбнулась. - Ты помнишь, что я тебе сказала, когда уходила?
Он, надувшись, покачал головой.
- Я сказала, что ты должен слушаться мисс Тину, и что тебе нельзя конфеты, - повторила она. - Ты послушался мамочку?
Он снова покачал головой, уже глядя на неё полными слёз виноватыми глазами.
- А что ты сделал?
- Я сам взял конфеты.
- Взял, - кивнула Реджина. - Ты будешь ещё так делать?
Он покачал головой и крепко обнял её. Реджине ничего не оставалось делать, кроме как обнять его в ответ и поцеловать в макушку.
- Я не сержусь, дорогой. Я просто хочу быть уверена, что с тобой не случиться ничего плохого. И я не могу быть в этом уверена, если ты не следуешь тем правилам, которые устанавливаю я или другие взрослые, которые о тебе заботятся.
- Я знаю, - пробормотал он, уткнувшись в её рубашку.
- И я ведь тебе говорила, если будешь есть слишком много сладкого, не вырастешь большим и сильным.
- Как Эмма? - спросил он.
Она мягко улыбнулась и кивнула, склоняясь к нему:
- Да. Правильно, как Эмма.
- Мисс Тина сказала, что вы с Эммой веселились, - сказал Генри, отклоняясь назад.
Реджина подняла бровь:
- Да? Что именно она сказала?
- «Мы можем посмотреть кино и повеселиться, как твоя мамочка с Эммой», - процитировал Генри.
Реджина секунду раздумывала над тем, был ли в утверждении мисс Белл скрытый смысл. Её инстинкт сказал ей, что был. У Генри всегда была склонность пересказывать услышанное простым языком. Реджина не удивилась бы, если б узнала, что воспитательница выспрашивала у Генри информацию. Хотя, насколько Реджина знала, это было вовсе не обязательно. Родители в садике рассказали ей, что Генри все уши прожужжал одногруппникам историями о том, что «его лучшайший друг Эмма - настоящий супергерой».
- Вы смотрели «Лантиду»? - Генри сидел на столешнице, болтая ногами, и явно был снова в хорошем настроении.
Реджина покачала головой:
- Мы смотрели взрослое кино.
Вошедшая на кухню Эмма фыркнула. Она уже сменила одежду, в которой бегала, на джинсы и легкую байку с длинными рукавами. Вьющиеся волосы были влажными.
- Не совсем.
Реджина закатила глаза на этот намёк и сердито посмотрела на блондинку.
- Уже одета и пахну мылом, - Эмма подошла к столу. Реджина молча передала ей Генри, и Эмма усадила его рядом с собой на стул.
Реджина повернулась и прислонилась к кухонной рабочей поверхности, отчаянно стараясь не замечать, как несколько капель, упавших с влажных волос, медленно катятся по шее Эммы вниз. Она прочистила горло и сказала:
