- Уже одета и пахну мылом, - Эмма подошла к столу. Реджина молча передала ей Генри, и Эмма усадила его рядом с собой на стул.
Реджина повернулась и прислонилась к кухонной рабочей поверхности, отчаянно стараясь не замечать, как несколько капель, упавших с влажных волос, медленно катятся по шее Эммы вниз. Она прочистила горло и сказала:
- У меня сюрприз.
- Для меня? - спросил Генри.
- Не-а, для меня, - Эмма легонько толкнула его плечом.
Реджина ласково усмехнулась, увидев раздраженный взгляд, которым Генри наградил Эмму. Генетика не имела с этим хорошо отработанным взглядом ничего общего. Генри скопировал это выражение лица у неё.
Но, когда она увидела, что Эмма в ответ посмотрела на Генри почти так же, начиная игру в гляделки, усмешка переросла в тихий, чуть хрипловатый смех. Странно, как сильно Эмма и Генри привязалась друг к другу за тот короткий срок, что девушка была с ними. Но, с другой стороны, Эмма ведь влияла и на неё тоже. Реджина прочистила горло, прерывая «кто кого переглядит» соревнование, и, достав из-под стола пустую плетеную корзину, молча поставила её между Эммой и Генри.
- Яблоки?! - воскликнул Генри, вскакивая на ноги так резко, что стул почти опрокинулся под его весом. - Мы идем собирать яблоки?!
- Я решила, что после вчерашнего ты заслужила право узнать рецепт моего знаменитого яблочного турновера, - сказала Реджина Эмме.
- Ты, что, правда, собираешься поделиться этим со мной? - с удивлением спросила та.
- Пойдем, как только вы обуетесь, молодой человек, - добавила Реджина, повернувшись к сыну. Генри, соскакивая со стула, почти перекувыркнулся в воздухе, но сильные руки Эммы вовремя поймали его и бережно опустили на пол. Причем Генри так спешил в прихожую, что бежать начал, еще не коснувшись ногами земли. Когда мальчик выбежал из кухни, Эмма выпрямилась.
- Я думала, ты унесешь этот рецепт с собой в могилу, - пошутила она.
- Ну, думаю, ничего страшного, если еще один человек узнает рецепт. Но я строго запрещаю тебе рассказывать его кому-то другому.
В ответ Эмма сделала вид, что застегивает рот на замок и выбрасывает ключ.
Реджина усмехнулась, потирая подбородок. Они стояли, глядя друг на друга, в уютном молчании. Эмма пристально смотрела на неё, переводя взгляд с глаз Реджины на её нос, а потом на губы. У Реджины, когда она поймала её взгляд, на секунду сбилось дыхание, и женщина резко выдохнула. Вот опять Эмма так смотрит на неё. Будто видит её настоящую за маской «железного мэра», которую она так привыкла носить. Реджина отвела взгляд, но через секунду карие глаза опять встретились с зелёными.
- Эмма, я…
Генри вбежал на кухню, уже обутый в свои кроссовки на липучках. На них был нарисован Человек-Паук, и при каждом шаге малыша на носках загорались лампочки. Руки у Генри были заняты тяжелой ношей. Он бросил на кухонный пол кучу принесенной обуви, и Эмма захохотала, когда увидела, что малый притащил её ботинки, левый кроссовок и две туфли для Реджины - разного цвета, но зато на одну ногу. Схватив туфлю, Генри подбежал к маме и попытался приподнять и обуть её ногу. От неожиданности Реджина потеряла равновесие и схватилась за стол, чтоб не упасть. Покачав головой, она наклонилась к Генри и легонько провела пальцем по его носу. Но выражение её лица было строгим. Он хмыкнул, но сдался:
- Пожа-а-алуста-а-а?
* * *
Они решили дойти до Ратуши пешком, потому как утро выдалось солнечным и тёплым, и как только троица свернула на тротуар, ведущий к Мэйн-стрит, Генри ухватил их обеих за руки. Он подпрыгивал, повисая на руках, и женщинам приходилось быстро реагировать на этот манёвр. Они приподымали его, раскачивая над землёй.
- Ещё! - радостно командовал он и снова подпрыгивал.
Когда они дошли до Ратуши двадцать минут спустя, у Реджины болела рука. Она была благодарна тем людям, которых они встретили по дороге, потому что когда они останавливались, чтоб поговорить с горожанами, здоровавшимися с мэром, Эммой и Генри, последний прекращал подпрыгивать и спокойно ждал, пока взрослые наговорятся. Особенно Реджина была благодарна доктору Хопперу, потому что, когда тот остановился поболтать с Эммой, Генри с радостью отвлёкся, играя с Понго. Когда они подошли к Ратуше, рука у Реджины просто отваливалась, но всё же эта прогулка снова открыла женщине глаза, показав ей, насколько Эмма уже стала частью города. Если бы Реджина не напомнила ей, что им нужно идти, блондинка могла бы - Реджина была в этом абсолютно уверена - хоть час простоять посреди тротуара, болтая с доктором.
- Так это та самая знаменитая яблоня, о которой я постоянно слышу? - спросила Эмма, когда Генри побежал к дереву и забрался на скамейку, стоявшую под его кроной, чтоб обнять ствол. - Медовый Хруст. Папа подарил её тебе, верно?
Они с Реджиной не спеша шли к дереву.
- Да, я была ещё совсем маленькой, - она повесила корзину на сгиб локтя и подошла к яблоне как раз вовремя, чтоб успеть поддержать Генри, который потянулся, пытаясь достать яблоко, висящее на ветке над ним.
- Так, что, мы просто рвем яблоки? - спросила Эмма.
Реджина посмотрела на Генри, который как раз аккуратно уложил яблоко в корзину, и слегка сжала его плечо, предлагая ответить на вопрос Эммы.
- Нужно подождать, пока они не станут твёрдыми, - объявил малыш тоном знатока, и Реджина с гордостью поцеловала его в макушку.
- Нужно их почувствовать. Выбирай крепкие и хрустящие, - пояснила Реджина, кивая в сторону дерева. - Первыми спеют те яблоки, что висят ближе к краю, старайся не рвать те, что растут в центре.
- Вроде, всё просто, - Эмма подняла голову, посмотрев на яблоко, висящее над ней. Протянув руку, она чуть сжала его, прохладный плод чуть хрустнул под пальцами. Аккуратно сняв с ветки, Эмма положила яблоко рядом с тем, что сорвал Генри. - Все правильно?
Проходя мимо неё, Реджина с улыбкой сжала её плечо:
- Да у тебя талант.
Эмма улыбнулась в ответ.
* * *
- Знаешь, яблони Медовый хруст - самые жизнестойкие и плодородные, - сказала Реджина, ловя взгляд Эммы из-за веток. - Они могут пережить сорокаградусный мороз, и всё равно будут расти и плодоносить. Они переживут любой шторм.
- Поэтому твой папа подарил его тебе? - Эмма наклонилась, проходя под ветками и, обхватив рукой ствол, качнулась ближе к Реджине. - Потому что это стойкое дерево?
