Что случилось?! Валерия снова хмыкнула. Кажется, это становится вопросом года. Бессмысленным, надо сказать, вопросом. Безнадежным и риторическим. И абсолютно ненужным. Можно подумать, она бы сама не рассказала, что случилось, если бы ей этого хотелось!
Только ведь лучше не надо. Единственное, что у нее осталось, — это молчание.
Стоит сказать хоть полслова — и вся привычная жизнь разобьется вдребезги… Или нет, жизнь как раз останется, и даже без особых изменений. Что-то случится с ней самой, что-то непоправимое, что не даст остаться такой, как раньше… А может, все совсем не страшно. Она придумала неизвестно что под влиянием ночи и сна и скоро убедится в глупости своих фантазий…
— Давай я тебя хоть отвезу, — так и не дождавшись ответа, предложил Игнат. — Или позвонить водителю?
— Не надо. Отвези, — нерешительно согласилась Валерия, раздумывая, куда же ее, собственно, стоит везти.
Не глядя в зеркало, она кое-как расчесалась, небрежно сколола волосы на затылке, натянула первый попавшийся костюм.
— Я готова.
Игнат молча поднялся, подал шубу. Конечно, надо бы все объяснить… Или хоть что-то! Нельзя так просто изводить человека, подчиняясь ночному кошмару и сомнительным догадкам… Еще один день, мысленно пообещала Валерия, один день — и все будет… Как-то будет. Если не хорошо, то по крайней мере понятно.
Игнат распахнул дверь, пропуская ее вперед. Валерия по инерции сделала шаг и остановилась.
Выругалась — с чувством, забыв про имидж и воспитание. На лестничной клетке, лицом к квартире, сидел маленький плюшевый мишка…
— Лера!.. Лера, подожди! — Игнат перепрыгнул через зверька, помчался за ней, перескакивая через несколько ступенек.
— Кто здесь вчера был?! — налетела Валерия на сонную консьержку. — Кого вы пускаете в дом со всякой дрянью?!
— Извините! — Игнат остановился рядом, переводя дыхание. — Скажите, пожалуйста, кто вчера заходил в подъезд из посторонних?
— Так… Все свои, — растерянно отозвалась консьержка, слегка неодобрительно поглядывая на Валерию.
— Как свои?! И кто, скажите, из своих оставляет перед чужими дверями разную гадость?!
— Лера… — укоризненно пробормотал Игнат, оттесняя ее в сторону. — Скажите, может, у кого-то были гости? Или приходил страховой агент, лифтер, электрик, водопроводчик?
— Не-е, — консьержка категорично махнула рукой. — Дед Мороз был. У Крюковых, с шестого. А больше никого.
— Спасибо…
— Нет, — снова ожила Валерия. — И что, скажите, они его сами вызвали? И вы сообщили о приходе? Его ждали?
Консьержка замялась, с видимой досадой поморщилась, вздохнула.
— Ну не звонила. Он сказал, друзья сюрприз решили сделать, просил заранее не предупреждать.
— И фамилию не назвал, — скорее утвердительно заметила Меркулова. — Ну, этих… Крюковых?
— Нет, — озадаченно подтвердила женщина. — Только номер квартиры.
— Спасибо! — с чувством рявкнула Валерия, едва сдержавшись, чтобы снова не начать ругаться. — Вадим был прав, — почти удовлетворенно сообщила она Игнату. — Вся моя охрана — только очередной ход, и теперь мы снова на шаг позади.
Он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, только посмотрел вопросительно.
— Поехали, — уверенно кивнула Меркулова. — Подбрось меня… к моему дому.
* * *
Игнат притормозил, выпуская Валерию из машины, с трудом развернулся в заставленном машинами дворе и снова остановился, с недоумением глядя ей вслед и не обращая внимания на нетерпеливые сигналы. Валерия прошла мимо своего подъезда, мимо дома, перешла пустую детскую площадку…
Он вдруг вспомнил ее в злосчастном песочном платье, нервно вздрагивающую, невольно вырвавшееся «Он хотел меня убить!»… Что-то было в ней и сегодня… Что-то пугающее. Заставившее вспомнить, что в определенные моменты жизни собственное упрямство и жажда раз и навсегда избавиться от противника — не важно, в каком плане — становятся для Леры куда важнее… всего. Даже собственной безопасности.
Игнат отъехал в сторону, освобождая дорогу, и остался ждать, с тоской глядя на захлопнувшуюся за Валерией дверь чужого подъезда.
Он уже вспомнил, кто там живет. Вспомнил — и даже не удивился, только воздух вокруг вдруг загустел, с силой сдавливая голову и не желая проникать в легкие. Лера… Он выскочил из машины, но тут же упал обратно. Не надо мешать. Двадцать минут! Двадцать минут — и можно ей позвонить. За это время… Да, за такое время она узнает все, что хотела.
— Лера? — удивилась Изабелла Яковлевна, распахивая дверь. — Ты чего это прогуливаешься в такое время?
— Да так, — пробормотала Валерия, сосредоточенно расстегивая шубу.
— Есть будешь?
— Есть? — изумленно повторила Валерия и нахмурилась, будто пытаясь вспомнить смысл набора звуков, показавшихся сейчас чужими и незнакомыми. — А, да. Есть буду.
Изабелла посмотрела недовольно, с явным трудом сдержав призыв выпрямиться и взять себя в руки, но все-таки промолчала, только осуждающе качнула головой и двинулась на кухню.
Валерия, почему-то стараясь ступать бесшумно, заглянула в гостиную, задумчиво присела на край кресла. У матери был идеальный порядок. Нигде ни одной лишней вещи, даже фарфоровые гномики и эльфы, призванные создавать уют и домашнюю атмосферу, выстроились каждый на своем месте, которое не меняется годами… Валерия с любопытством потянула дверцу шкафа — ну да, ровные стопочки белья, у каждого костюма своя вешалка. Только на балконе без всякой системы свалена куча ненужного хлама.
Валерия решительно толкнула стеклянную дверь — ей всего лишь хочется подышать свежим воздухом, и все! Нерешительно подошла к перилам, обернулась, бросая короткий невнимательный взгляд на гору старья. Вздохнула с облегчением, удержав готовый вот-вот сорваться нервный смех. Перед ней громоздились старые одеяла, подушки, несколько разломанных табуреток — и больше ничего!
Ночь вдруг отступила вместе со всеми невозможными догадками и подозрениями. Валерия смущенно оглянулась, радуясь, что не успела сказать ни слова и теперь может отступить незаметно, не вызывая закономерных обид и возмущений.
Какое-то даже не шестое — десятое чувство заставило, уже уходя, мимоходом потянуть на себя край раскинувшегося над остальной грудой вещей протертого до дыр шерстяного пледа. Она сама не поняла, зачем это сделала. Наверное, чтобы убедиться окончательно и в следующий раз не дать никаким кошмарам сбить себя с толку.
Легкая ткань бесшумно съехала на пол, открывая беспорядочный ворох тряпья. Сверху лежал плотный целлофановый пакет, слишком чистый, чтобы можно было предположить, будто он тут давно.
